Миллер опустился на одно колено и провел рукой по доскам:
– Здесь что-то пролили, хотя и довольно давно.
Джонс покачался на ходящей ходуном половице.
– Кто-то вскрывал этот пол, сэр. Тоже давно, но так и не привел его в порядок.
Миллер бросил в мою сторону острый, как бритва, взгляд. Он и не пытался скрыть своих подозрений, что я знаю об исчезновении Пикеринга больше, чем рассказал ему. Но я был уверен, что он не подозревал меня в убийстве. В отличие от своих коллег, он готов был поверить в странные огни, звуки и сверхъестественные силы, потревожившие покой Фортифут-хауса. У него, как и у меня, была одна проблема – доказательства.
– Не возражаете, если мы приподнимем пару половиц, посмотрим, что там? – спросил он меня.
– Это не мой дом. Вам лучше спросить у агентов по недвижимости.
– Мы не нанесем никакого ущерба.
– И все же, думаю, вам лучше обратиться к агентам по недвижимости. Это контора «Данн Энд Майкл», в Вентноре.
Миллер пожал плечами:
– Хорошо, мистер Уильямс, если вы считаете, что это необходимо, мы так и сделаем.
– Все в порядке. Я не хочу как-то воспрепятствовать следствию. Просто в случае нанесения ущерба отвечать придется мне.
– Понимаю, – примирительно произнес Миллер. – Дайте нам полчаса, и мы вернемся. Не возражаете, если мы оставим ковер свернутым?
– Нет. Конечно, нет.
Не сказав больше ни слова, Миллер и Джонс покинули Фортифут-хаус. Я стоял на крыльце и смотрел, как они уезжают. Потом обратился к Дэнни и Чарити:
– Послушайте, почему бы вам не спуститься на пляж и не поиграть там? Дэнни, покажи Чарити, как устраивать крабьи бега. А я пока приготовлю завтрак.
– Но я уже хочу есть, – пожаловался Дэнни.
– Дэнни, пожалуйста. Понимаешь, у меня возникли кое-какие проблемы. Возвращайтесь, скажем, минут через двадцать. Можешь взять мои часы.
Я снял свои прозрачные «Свотч» и застегнул на худеньком запястье Дэнни. Он почти полгода выпрашивал такие же часы, как у меня, и сейчас буквально светился от радости. Чарити уставилась на часы, как завороженная. Но Дэнни легонько подтолкнул ее и сказал:
– Давай, Чарити! Идем искать крабов!
Они выбежали из кухни в сад, с шумом пронеслись мимо солнечных часов и выскочили через ворота.
Еще секунду назад они были здесь, а теперь их и след простыл. Господи, подумал я, если б мы только могли повернуть время вспять. Мы с Джени. Или мы с Лиз.
Я достал короткий ломик из ящика с инструментами и направился прямиком в гостиную. Если под теми половицами есть что-то или кто-то, я хотел выяснить это первым. Присев, я сунул плоский конец ломика между половицами и принялся осторожно приподнимать одну из них, стараясь не оставлять следов. Поначалу доски не поддавались. Хотя они были плохо закреплены и качались, едва на них наступали, удерживавшие их гвозди держались крепко. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы вытащить их.
Сначала я действовал осторожно. Но после шести или семи неудачных попыток я сказал себе: «Черт, чего я церемонюсь? Я отвечаю за ремонт Фортифут-хауса, и, если я решил взломать половицы в гостиной, так тому и быть. Я всегда могу сказать, что почувствовал запах гнили».
Наконец со скрипом и скрежетом мне удалось вытащить из пола один из самых длинных гвоздей. А вслед за ним и доску.
Под половицами было темно. Темно, но сухо, как в грибном хранилище. Свой фонарик я оставил наверху, на лестничной площадке, но мне и без него было понятно, что под половицами что-то есть.
Я просунул ломик под следующую доску. Немного повозившись, откинул ее. И в следующий момент увидел то, что Фортифут-хаус скрывал все эти годы, – пепельно-серое мумифицированное тело, аккуратно уложенное между балками. Кожа почти полностью высохла и приобрела цвет красного дерева. Руки были приподняты, как куриные лапки. Глазницы пусты. Живот был вскрыт, но время высушило его, поэтому он больше походил на осиное гнездо – перекрывающие друг друга слои соломенного цвета.
Несмотря на мумификацию, несложно было узнать, кто это. На трупе был пожелтевший воротничок священнослужителя и истлевшие вельветовые брюки. Это был Деннис Пикеринг. Выпотрошенный и похороненный под полом более ста лет назад. В сухом помещении хорошо сохранилось его тело и одежда – вполне достаточно, чтобы Миллер смог идентифицировать его. Что детектив сказал бы о столетней мумии в туфлях «Хаш Папис» и нижнем белье «Маркс Энд Спенсерс», я не знал, да и не особо хотел это выяснять. Как только Миллер закончит с Фортифут-хаусом, я сожгу его дотла. И, если повезет, тем самым избавлю всех от Бурого Дженкина, молодого мистера Биллингса и Кезии Мэйсон. Как и от остальных призраков, досаждавших Бончерчу с момента постройки дома.
Я долго смотрел на сморщенное тело Пикеринга. Это невероятно, но еще вчера я разговаривал с ним. А теперь он походил на реликт из египетского зала Британского музея.
– Бедняга, – беззвучно произнес я.
Еще никогда в жизни мне не было так жаль кого-то. И хуже всего было то, что я не мог рассказать его жене, что с ним случилось. Я даже не мог рассказать ей, где он был.
Во что бы то ни стало мне нужно было избавиться от него, прежде чем вернется Миллер. Но я не знал, как это сделать. В садовом сарае была большая старомодная тележка. Может, у меня получится увезти его и спрятать под компостной кучей, однако, даже если при прикосновении он не развалится на части, все равно я очень рисковал. Если Миллер поймает меня за погребением тела, он автоматически (и обоснованно) сочтет, что я что-то знаю о смерти Пикеринга. Не говоря уже о гибели Гарри Мартина и необъяснимом появлении Чарити.
Я вернулся через кухню. Хотел взглянуть на компостную кучу и понять, можно ли похоронить в ней Пикеринга, не разворошив ее при этом. Но, открыв входную дверь, я увидел, что возле моего «Ауди» припарковался полицейский автомобиль, и из него вылез констебль в форме. Он аккуратно поправил фуражку и встал рядом со своей машиной, сцепив руки за спиной. Миллер, очевидно, вызвал его по рации, чтобы он за мной присмотрел.
Черт, и что мне теперь делать? Ситуация усложнялась с каждой секундой. Если бы я был уверен, что Миллер избавит меня от всех обвинений, я рассказал бы ему все. Хотя независимо от того, насколько Миллер верит в призраков, Бурого Дженкина и сверхъестественные силы, обитающие в Фортифут-хаусе, ему все равно придется докладывать своему начальству. А если он обнаружит тело Пикеринга, начальство потребует от него арестовать подозреваемого в убийстве. Пикеринг был местным викарием как-никак. Не каким-то там бомжом или пьяным отдыхающим. Конечно, Миллер не смог бы доказать, что это сделал я, уже хотя бы потому, что я этого не делал. Но он мог бы поместить меня на время предварительного следствия за решетку, а Дэнни отправить к Джени или в приемную семью. И я навсегда потерял бы Лиз.
