– Пожалуйста, – умолял он.
Ей ни капли не было стыдно.
* * *
Зивкович был бледен. Он сидел на офисном стуле, из-под рукавов рубашки выпирали мышцы рук, прямо за ним висел Сидящий Бык.
– Чертова ты стерва, – сказал он, ковыряя зубочисткой далеко в задних зубах.
– Выдай мне все, что знаешь, и я оставлю тебя в покое. Будешь препираться, – стану сажать тебя за все делишки подряд, по одному.
У него в глазах сверкнуло презрение.
– Что тебе нужно? – буркнул он.
Спасибо…
– Ты кое-что знаешь. Речь об Андерсе Аске и Леффе Рюдбеке, вот это мне и нужно.
Казалось, его взгляд приклеился к ней, как будто он увидел то, что раньше не замечал. Затем Зивкович рассмеялся.
– Блин, женщина… Да ты вся светишься от любопытства.
Антония была не готова к такой перемене. Он снова засмеялся, почти с облегчением.
– Ведь так?
Ей не хотелось терять лицо. Она кивнула, искренне выражая согласие.
– И ты думаешь, что можешь запросто приехать сюда и угрожать мне только ради того, чтобы получить желаемое?
Она промолчала.
Зивкович излучал контролируемую агрессию, которая делала его опасным и пугала Антонию.
Он понизил голос.
– Давай изменим правила. Вместо того чтобы угрожать мне, ты дашь мне то, что я хочу.
– Что ты хочешь?
– Мне нужно разрешение, – хрипло ответил он, держа зубочистку в уголке рта.
– Что-что?
– Разрешение. Я хочу иметь возможность делать незаконные вещи и не нести за это наказание.
– О чем ты?
– Ты что, глухая?
Внезапно он превратился в подростка, а она – в маму.
– Но Хокан, ты же понимаешь, что не существует никакого «разрешения»?
– А теперь вот существует!
Он был несговорчив.
– И защита, – продолжал Зивкович.
Антония уцепилась за эти слова.
– Защиту я могу тебе дать, но разрешение – нет.
– Называй это, как хочешь, но мне понадобятся деньги, чтобы уехать. Много денег. Когда я заполучу их, мне потребуется защита. Помоги мне и отойди в сторону.
Если она правильно понимала его, то он просил о серьезных, невыполнимых вещах.
– Я полицейский, – сказала Антония, пытаясь придать словам важность.
Хокан фыркнул, на что имел полное право. Он уже раскусил ее. Он знал, что она готова дорого заплатить.
– Может, у тебя и вправду ничего нет.
Теперь он смеялся от души, выкинув зубочистку в ведро под столом.
– Ты же была так уверена в этом, когда позвонила?
– Расскажи, – попросила Антония.
– Если дашь мне то, что мне надо.
– Если ты дашь мне то, что мне надо, – возразила она.
Хокан Зивкович потер подбородок большим пальцем и выпятил нижнюю челюсть.
– Само по себе это не играет роли, – промычал он.
– Что?
– Аск и Рюдбек, говоришь?
Антония кивнула.
– Совершенно шизоидная история, – тихо сказал он, держа палец на подбородке.
У нее внутри мелькнула надежда.
– Обещай, что поможешь мне.
Обещаю… Это слово все еще в ходу? Обещать?
– Обещаю, – она нервно вздохнула.
Он задумался.
– На одного бизнесмена оказывали давление. Он связался со мной и Леффе Рюдбеком, чтобы мы ему помогли. После многочисленных вылазок мы вычислили шантажистов. Гектор Гусман и Арон Гейслер.
На Антонию нахлынула тихая радость.
– А Андерс Аск? – спросила она.
– Он сообщил нам имена.
Это воспринималось просто как счастливая случайность.
Зивкович продолжал:
– Так что мы с Леффе свалили домой, чтобы все распланировать, потом через несколько дней ломанулись туда, домой к Гектору Гусману. Он жил в Старом городе, рядом с площадью Брэнда Томтен. Мы помахали пистолетами, чтобы они перестали прессовать нашего клиента, обычно этого хватает. – Он понизил голос: – Но они были другого калибра, Гусман с Гейслером.
Хокан смотрел прямо перед собой.
– Я довольно быстро понял, что мы постучали не в ту дверь и шансов у нас нет.
– Что случилось?
– Нас сделали. Гектор Гусман заставил меня смотреть, как Арон Гейслер стреляет Леффе в сердце. Без сомнений, хладнокровно. Бум! Леффе умер у меня на глазах.
На лице Антонии появилось удивленное выражение.
– Он был так чертовски напуган, перед тем как умереть, Леффе… Клевый парень.
– А потом? – Она старалась сохранять спокойствие.
– Они отпустили меня. Я ушел.
Антония вглядывалась в эти глаза, Зивкович – тот еще тип. В одну секунду проявившийся в полную силу буквальный диагноз, что-то импульсивное и нервное, превращался в самоконтроль и рассудительность.
– Почему они оставили тебя в живых?
Хокан парил в мире мыслей.
– Думаю, чтобы рассказал, кто они такие. На что они способны… – Он провел указательным пальцем под носом. – Я вот только жду, что они проявятся и найдут меня.
Этажом выше заработал пылесос. Шум стер тишину, дал Антонии возможность осмыслить услышанное.
Она получила ответ. Гектор убил того же Лейфа Рюдбека, распиленное тело которого она нашла в «Трастене».
– Что-нибудь еще?
Хокан удивленно уставился на нее.
– Чего?
– Есть ли у вас еще информация для меня?
Злорадная ухмылка.
– Ты шутишь?
– Нет, – холодно ответила она.
– Забудь.
– Почему это?
Что-то вспыхнуло в нем.
– Теперь ты будешь помогать мне, мы же решили, ты обещала!
Антония услышала панику в его голосе.
– Да, с защитой. Я помогу вам с защитой, если потребуется, но ни с чем больше.
Разочарование у Зивковича быстро переросло в злобу. Этого мужчину предавали в жизни. Теперь сработал импульс. Зивкович стремительно достал пистолет – должно быть, тот был прикреплен под столом, – и теперь дуло смотрело прямо ей в лоб.
Антония отвернулась, инстинктивно подняв руки.
– Я полицейский, – крикнула она изо всех сил. – Уберите пистолет!
