София, он держал ее на прицеле…
Мысли вертелись у него в голове, пока Соня спокойно выезжала из города.
Почему Мальмё? – спрашивал он сам себя.
Потолкавшись среди машин, они выехали на шоссе в сторону Копенгагена, потом вверх на мост Ёресундсбрун по направлению к Франции. Наблюдая плоский ландшафт Дании, Арон продолжал размышлять.
Дания… и Йенс Валь. Он сегодня снова поучаствовал, вновь оказался рядом с Софией. Дания и Йенс Валь. Общий знаменатель, но какой? Арон нервничал, мысли путались, он напрягался, но никак не мог вспомнить…
Арон громко вздохнул, снова потер лицо.
– Лежек, – сказал он.
Тот обернулся вполоборота.
– Помоги мне. Дания и Йенс Валь?
Оба задумались. Лежека осенило первым.
– Корабль из Парагвая… порт в Роттердаме прошлым летом, когда мы в первый раз встретили Йенса.
– Ага?
– После стрельбы в Михаила… Мы уехали на судне, высадили Йенса на западе Ютландии, потом сами высадились, помнишь? Тьери забрал нас.
Арон вспомнил. Вот как было, он должен был это помнить… Йенс звонил бабушке по матери – или по отцу – с судна. Она жила в Ютландии.
Арон почувствовал, что умственно иссяк. Пролив Ёресунд… За ними Швеция, впереди – Дания. Он взвешивал все за и против. Иссяк или нет, но он еще не закончил, а попробовать стоило…
– Выбрось меня здесь, – сказал он и показал на аэропорт Каструп, видневшийся за мостом.
52
Вильфранш
Мальчики купались в бассейне, хотя на улице было не больше четырнадцати градусов. Раймунда читала книгу в шезлонге и присматривала за ними.
Ангела в своей комнате на втором этаже у окна видела, как Андрес обрызгал Раймунду, которая отложила книгу, встала, делая вид, что разозлилась, и пошла к нему. Он смеялся и в панике плыл, делая быстрые гребки, но медленно продвигался вперед. Фабьен делал то же самое в мелкой части бассейна, радостно визжал и уплывал, хотя никто за ним не гнался.
Ангела отошла от окна, схватила две собранные дорожные сумки, лежавшие на кровати, быстро спустилась вниз и поставила их друг на друга в кладовке. На секунду остановилась, набрала воздуха в легкие и вышла в холл, по холодному мраморному полу добралась до массивной дубовой входной двери, открыла три замка и прошла дальше по ковру в гостиную.
Французская застекленная дверь, ведущая к бассейну, была открыта, льняная занавеска колыхалась на вечернем ветру. Ангела остановилась в темноте дома и посмотрела в светлое пространство за дверью. Теперь Раймунда сидела с закатанными штанами на краю бассейна; опустив ноги в воду, она брызгала на мальчиков, которые пытались ответить тем же.
Ангела бросила взгляд на ручные часы. Прошла минута или две. Потом она услышала, как осторожно открылась входная дверь и в доме послышались шаги.
Ангела не оборачивалась: она знала, кто это. Просто вышла прямиком на солнце и изобразила на лице улыбку.
– Я сменю тебя, Раймунда, спасибо. На кухне готов твой обед.
Раймунда встала с края бассейна.
– Спасибо, милая, – ответила она, повернулась к Андресу, плескавшемуся в воде, и с нарочито строгим взглядом сказала: – А вот этого хулигана нужно повоспитывать.
Тот рассмеялся, и строгая Раймунда превратилась в улыбающееся солнце. А затем ушла.
Ангела подождала, пока Раймунда не оказалась внутри в доме, потом махнула мальчикам, что пора вылезать из воды, сама в это время взяла их брошенные на стол синие банные халаты. Мальчики протестовали. Ангела показала, что сейчас не время. Их удивила ее внезапная жесткость. Они сделали, как было сказано, – вышли из бассейна, надели халаты и взялись за мамины протянутые руки.
Ангела вошла с ними в дом и прошла через гостиную; мальчики оставляли мокрые следы на ковре. Полицейские прочесывали виллу.
– Мама? – позвал Андрес, непонимающе оглядываясь.
Она не реагировала, просто тянула мальчиков за собой, через прихожую, мимо кухни. Двое полицейских в форме сторожили Раймунду, которая сидела у кухонного стола. Ангела встретилась с ней взглядом и отвернулась. Раймунда выглядела удивительно уверенно. Уверенно, потому что знала: предатель – не она.
В столовой Ангела встретила Густава Пелтье. Он был таким же, каким она его запомнила: нервный, в пиджаке, джинсах, кожаных мокасинах, волосы средней длины с проседью, шарф – неопрятный сноб средних лет.
– Ангела, все готово. Сумки?
– В кладовке под лестницей.
Густав щелкнул пальцами, подзывая одного из полицейских, приказал ему забрать их и сопроводил Ангелу с мальчиками через ворота к ожидающему их полицейскому автомобилю.
За рулем сидел коп в штатском: молодой парень с крайне сосредоточенным взглядом.
Густав быстро запрыгнул вперед, и они тут же уехали. Пелтье торопливо говорил в рацию. Вилла осталась позади.
53
Дания
Они ехали на запад Дании. У Софии в кармане завибрировал телефон.
– Да?
– Что случилось? – Равнодушно-любезный голос Роланда Генца ни с чем не спутать.
– Почему ты спрашиваешь меня?
– Гектор жив?
– Не знаю.
– Он был жив, когда вы с мальчиком уехали?
– Где Альберт?
– Ответь на мой вопрос.
– Ответь на мой, – настаивала она.
– С Альбертом всё нормально. Гектор жив?
– Он был жив, когда мы уезжали. Я хочу поговорить с Альбертом.
– Нет, этого не будет. Где сейчас Гектор?
– Не знаю. У нас была договоренность, которую вы не выполнили.
София старалась сохранять спокойствие… уверенность.
– Отдай мне Альберта, – тихо попросила она. – Вы ничего этим не выигрываете. Я хочу, чтобы вы вернули мне сына…
– Нам нужно знать, жив ли Гектор.
– Почему…
– Мы дадим о себе знать.
Звук стих – Роланд повесил трубку.
Внутри София вся дрожала. Горе и отчаяние, растерянность и ярость, бессилие и беспомощность в избытке с парализующей силой захватили ее существование. Она позволила страданиям затопить ее и придавить своей тяжестью. Они причиняли боль, мучили, душили и сжигали ее. София просто выжидала и глубоко дышала – больше она ничего не могла сделать.
Женщина почувствовала хлопок по руке. Довольно неуклюжий и неловкий хлопок Лотара, сидевшего рядом, как будто вся вина теперь лежала на нем. Что он не должен сидеть тут без Альберта.
София взяла его за руку. Это успокоило ее, вернуло к жизни.
