Команда «В поход!» еще не прозвучала, и люди стояли нестройно. Некоторые отходили в сторону – их тошнило, и они мучительно откашливались и пускали вязкие струйки слюны и розоватой рвоты. Над такими не насмехались, да и рвоты у них, в сущности, почти не было: желудки-то пустые! При всем содеянном и увиденном эти люди были мрачны и неразговорчивы. Разумеется, они кричали здравицы своему королю, но лишь по зову капитанов. Звуки и действие вдыхали в них хоть немного жизни, отчего серые щеки розовели, а глаза теряли остекленелость. Оставив с тысячу людей заниматься работами и подсчетами, король Эдуард повел свое оборванное воинство дальше на север.
* * *
Восход солнца Маргарет встретила стоя у высокого окна купеческой гильдии Йорка. За спиной королевы уютно потрескивал огонь в большом камине. Заметив, как дыхание туманцем оседает на стекле, она отерла это место ладонью и обратила внимание, насколько бледная и тонкая у нее рука. За оконными рамами отсюда виднелись южные ворота города. Отдыхать, а тем более спать Маргарет было невмоготу: ведь не так далеко за нее сейчас сражается армия. Не было сил сносить холодную, темную протяженность невыносимого ожидания. Каждое мгновение растягивалось до невозможности, а воображение рисовало картины одну ужаснее другой.
В такие минуты ее тянуло к Дерри Брюеру, которого она неизменно донимала вопросами о том, что он думает, какое имеет мнение… Королева знала, что из города он на своей старой кляче ускакал в лагерь. Почему-то ее шпионских дел мастер отсутствовал весь день, а она изводилась, машинально втирая одну ладонь в другую, покуда костяшки пальцев не розовели, начиная побаливать. При виде снегопада Маргарет в теплой комнате передергивала плечами, как от озноба. От снега мир делался чистым, красивым, но вместе с тем и безжизненным, и от этого невольно тянуло к играющему живыми желтовато-оранжевыми языками огню.
Ее сынишка, не ведая о том, насколько высоки ставки, все утро попеременно то цокал своими оловянными солдатиками, то стучал мячом, пока Маргарет наконец не потеряла терпение и не залепила ему оплеуху, от которой у мальчика на щеке остался розовый отпечаток. Сын разревелся мелкими злыми слезами, ну а мать, конечно же, стиснула его в объятии, из которого он принялся вырываться, судорожно всхлипывая. Когда она выпустила его, он дал из комнаты стрекача, и повсюду снова воцарилась тишина, сделавшаяся еще несноснее. Муж флегматично сидел у камина, но не спал и не читал, а лишь с пустым благодушием смотрел, как пляшет, свиваясь переливчатыми жгутами, огонь в камине.
Маргарет взволнованно всколыхнулась: внизу на улице послышался стук копыт. Снаружи на раме лежал снег, а потому попытка вытереть изнутри ладонью стекло ничего не дала. За окном различалось очень немногое – всего несколько всадников, которые сейчас спешивались. Королева обернулась к двери на громкие голоса и отклики слуг.
Дверь распахнулась как под ударом, и внутрь порывисто вошел герцог Сомерсетский. Грудь его вздымалась. С собой в теплую комнату он внес холод, снег и чувство страха.
– Прошу прощения, миледи, – произнес герцог, – но битва проиграна.
Простояв пару секунд в оцепенении, Маргарет с тихим завыванием подошла к нему, взяла его за холодные руки и вздрогнула от вида его изможденности. Было видно, что при ходьбе он припадает на одну ногу, а другая у него едва сгибается. На коже у королевы подтаивал случайно упавший комочек снега, и она крупно вздрогнула.
– Но как… как такое возможно? – прошептала Маргарет.
Глаза у Сомерсета были как подбитые, с темными обводами, а на лбу все еще виднелись красные натертые полоски от шлема.
– Где же новое место сбора армии? – приходя в себя, осведомилась правительница. – Здесь, у этого города? Вы потому и вернулись в это место?
Плечи Сомерсета поникли, и ответил он не сразу и не без труда:
– Там… многие погибли, Маргарет. – Ему очень не хотелось ее ранить, но чувствовалось, что время не на его стороне, и он быстро заговорил, спеша закончить: – В живых никого не осталось. Армия сломлена, разбита. Это конец. Завтра с солнцем они явятся сюда. Где-то к полудню король Эдуард, по всей видимости, въедет на своем коне в город через Миклгейт-Бар.
– Король Эдуард? Как вы можете говорить такое мне?! – горестно воскликнула Маргарет.
Сомерсет тряхнул головой.
– Сейчас это голая правда, миледи. Мы видели его на поле боя. Я вынужден отдать ему должное, хотя видит Бог, меня от этого коробит.
Лицо Маргарет ожесточилось. Мужчины все-таки слишком склонны к выспренним жестам – грезят мифами о героях, о всяких там круглых столах… Ну а когда для их стаи находится вожак, головы им кружит, как девицам.
Королева протянула руку и приложила ее к щеке Бофорта, вновь содрогнувшись от глубокого холода в этом молодом человеке.
– В таком случае вы, получается, пришли меня убить?
Молодой герцог покачнулся, но в глаза его вернулась искра жизни. Поднятая рука обхватила ей запястье.
– Что-о?! Да как вы могли подумать такое! Я пришел забрать вас из этого места, а с вами – вашего мужа и сына. Я уберегу вас от любой развязки, какую бы ни замыслил Йорк. Но клянусь честью, вам сейчас следует подумать о безопасном месте, если таковое еще где-то есть.
Маргарет замерла, быстро и беспомощно ища в уме выход. Брали свое страх и гнев. Еще накануне за нее стояла огромная армия – такая, что своим числом посрамила бы рать при Азенкуре, Гастингсе или где там еще воевали англичане. Однако ее армия разгромлена и пала, а она потерпела неудачу…
– Миледи? Маргарет? – подал голос Сомерсет, встревоженный странным блеском ее глаз, уставленных в одну точку.
– Да. Пусть будет Шотландия, – отозвалась она. – Если в Англии ничего больше не осталось, я должна отправиться к их границе. Мария Гелдернская
[33] держит там трон для своего сына, и меня она, я думаю, обережет. Да, пожалуй.
Генри повернулся, чтобы крикнуть с лестницы приказы своим людям, ждущим внизу. Под прикосновением руки королевы к своему предплечью он остановился.
– А где Дерри Брюер? – спросила Маргарет. – Вы его видели, слышали о нем? Мне нужно, чтобы он отправился со мной.
Молодой герцог качнул головой с некоторым раздражением.
– Не знаю, миледи, – ответил он с толикой укора. – Погибли лорд Перси и барон Клиффорд. Если ваш Дерри Брюер жив, то, я уверен, со временем он нас найдет. А теперь не мешало бы, чтобы вы приказали слугам упаковать то, что вам понадобится. – Бофорт прикусил губу, и глаза его вдруг горестно заблестели. – Миледи, возвращения сюда вам вряд ли следует ожидать. Возьмите с собою золота и… одежды. Все, что сочтете нужным захватить при отъезде. У меня тут с собой запасные лошади. Все поместится.
Маргарет строго поглядела на него.
