3
Чувствовалось, как подогретое вино со специями блаженным теплом растекается по телу, отрадно приглушая нытье натруженных мышц. Рыцарь, сидящий напротив Дерри, неторопливо кивнул и слегка откинулся на табурете, словно под весом важности доставленных новостей. Они сидели в углу грузно рокочущей многолюдством таверны, где в общей тесноте спинами жались друг к другу солдаты. Запас выпивки здесь сошел уже до кислой браги с осадком, а ратный люд с надеждой все заглядывал сюда с дороги.
Брюер специально выбрал для встречи этот постоялый двор, догадываясь, что высокородные хозяева мало смыслят в тонкостях его работы. До них словно не доходило, что люди для передачи важнейших сведений могут вот так запросто курсировать между двумя враждующими армиями. Сейчас он сидел, припав спиной к угловому стыку дубовых бревен, и смотрел на сэра Артура Лавлейса, безусловно, самого ценного своего осведомителя. Под недреманным оком Дерри невысокий кряжистый собеседник, оправляя неопрятные усы, с каждым куском пищи и глотком вина отправлял себе в рот еще как минимум по волосинке. Первая встреча шпиона с рыцарем произошла сразу после битвы при Сандале, где Лавлейс был одним из сотни побитых латников рыцарского звания, которых Дерри отвел в сторонку. Тогда он раздал по нескольку монет тем, у кого их не было, и по короткому совету – тем, кто готов был слушать. Весьма пригодилось то, что представился он не иначе как верным слугой короля Генриха. В преданности Брюера усомниться никто не мог, и уж тем более никто не мог оспорить правоту его дела – после такой-то победы!
В результате поощрения Дерри заметное число ратников Йорка вняло уговорам дождаться и влиться под Шеффилдом в армию королевы, то есть пополнить ряды противника, с которым они еще недавно сражались. Но было бы безумством ожидать, что они станут воевать без провианта и оплаты. То, что это безумство, выявилось немного погодя, когда стало ясно, что платить им не собираются. И тогда они вместе со сторонниками королевы начали участвовать в разграблении городков и маноров, верных Йорку, чтоб хотя бы этим набить живот и кошель.
Явился Лавлейс без сюркота и доспехов, способных своими цветами так или иначе выдать его изначальную принадлежность и вызвать подозрение, а чего это он тут ходит-бродит. Вообще, у него был пароль и он знал, что спросить нужно Дерри Брюера. Этого было бы достаточно для прохода мимо пытливых караульщиков, однако пикантность ситуации заключалась, в том, что в самое сердце королевского лагеря сэр Артур пробрался, не будучи спрошенным никем и ни разу. В другой какой-нибудь день разгневанный Брюер тотчас созвал бы армейских капитанов и еще раз втемяшил в их головы задачу неукоснительно стеречь лагерь от шпионов и подосланных убийц, способных нанести непоправимый урон.
Лавлейс, подавшись вперед, взволнованно тараторил. Тело его дышало потным жаром, ощутимым буквально на ощупь. Чтобы добраться со своими сведениями до королевского шпиона, он одолел верхом не один десяток миль.
– То, что я вам сообщаю, мастер Брюер, являет собой первостатейную важность, вы меня понимаете? – мрачно гудел он. – По сути, я сдаю вам Уорика в связанном, ощипанном и намасленном виде, остается лишь насадить его на вертел.
– Во-первых, нужно говорить Моряк, – назидательно, вполголоса заметил Дерри. – А во-вторых, не забывайте о посторонних ушах.
Ричард Уорик в свое время несколько лет пробыл Капитаном Кале и, по слухам, настолько любил море и бороздящие его корабли, что, дай ему волю, – прибирал бы их к рукам все подряд. С Артуром было условлено не называть имен впрямую, но он то и дело забывал об этом. В такие моменты Дерри тревожно озирался, как будто бы где-нибудь поблизости таился самый опасный из лазутчиков, который мотал сведения на ус.
По мере того как солдаты выжимали таверну досуха, здесь становилось все более шумно и неспокойно. Среди грузной возни и рокота на стол, задев Брюера за плечо, вдруг повалился кто-то курчаво-рыжий. Этот человек уперся руками в столешницу и заржал. Отсмеявшись, он хотел было повернуться и обложить словцом того, кто его толкнул, но застыл, ощутив холод ножа, который поднес ему к горлу Дерри.
– Осторожней, увалень, – бешено прошептал шпион рыжему на ухо. – Брысь отсюда, и чтоб тихо мне!
Оттолкнув солдата, он внимательно проследил краем глаза, как тот с круглыми от ужаса глазами затерялся в толпе. Будем считать, что это просто понарошку. Одна из тех роковых случайностей, что происходят по воле Божией – повисеть на острие у самого Дерри Брюера, который, однако, оставил это без последствий, так что можно себе жить-поживать и припоминать его с добротой и душевностью…
– Брюер, – недовольно произнес Лавлейс, щелкнув пальцами у него перед лицом.
– В чем дело? – покосился Дерри брюзгливо. – Я все услышал. Если сведения правдивы, то они и впрямь могут составить мне пользу.
Сэр Артур подался еще ближе и с напором заговорил, обдавая собеседника луковым духом:
– Этого самого Моряка я сдаю не за просто так, мастер Брюер. При встрече в той шеффилдской таверне вы не скупились на серебро и посулы. – Голос Лавлейса трясся от вожделения. – Мне помнится, вы там упоминали о мятежном графстве Кент, где простаивает местечко для верного человека, что будет собирать королю десятины и подати. И что уготовано оно для того, кто сдаст с потрохами Уорика.
– Понятно, – коротко и хмуро кивнул Дерри.
Секунду-другую он рассеянно молчал. Отчасти потому, что дурачина-рыцарь вновь брякнул имя Уорика, несмотря на то что вокруг теснилась такая толпища, что удивительно, как еще никто не плюхнулся задом на их стол.
– Так вот, я все это сделал! – раскрасневшись и ерзая бровями, воскликнул Артур. – Или ваши обещания – не более чем пук соломы?
– Я предостерег вас, чтобы в лагерь вы прибыли без сюркота и щита с вашими цветами, во избежание быть подмеченным. Для того чтобы сюда попасть, вы должны были миновать десять тысяч человек. Из них хоть один схватил вас за руку, потребовал назваться?
Сбитый с толку строгостью его тона, Лавлейс нерешительно качнул головой.
– Добрый мой рыцарь, а вам ни разу не приходило в голову, что если сюда пробрались вы, то это же самое мог сделать и кто-нибудь другой, еще до вас? А? Что у меня есть молодцы на юге, которые таскают сюзеренам воду и драят доспехи, а сами при этом все высматривают, высчитывают, запоминают? Вы думаете, без ваших глаз я был слеп?
Видно было, как надежда в глазах рыцаря тускнеет – настолько, что бедняга Лавлейс даже как-то просел на табурете. Возвыситься в графы, приближенные самого государя – несбыточная мечта не только для простого солдата, но даже и для рыцаря с манором и арендными угодьями. Хотя не будем отрицать, во время войны случаются престранные вещи. Быть может, этого сэра Артура ждут где-то жена и дети, все, как один, зависящие от его жалованья – вот он и не чает заработать, где подвернется удача. А она – дама скупая и капризная.
Бедность и нужда – суровые хозяева. Дерри оглядел приунывшего рыцаря внимательней, вобрал глазами его обтрепанный плащ. Возможно, что и клочковатость этой бороды – от отсутствия грошовой монетки за стрижку. Мысленно Брюер вздохнул. В более молодые годы он бы встал, снисходительно похлопал бедолагу по плечу и оставил его здесь на произвол судьбины – избиение или грабеж на выезде из лагеря.
