— Ситуация довольно щекотливая, — нерешительно начал он.
— Можешь говорить спокойно, Рей. Все, что ты скажешь, не выйдет за пределы этой комнаты. Не забывай, мы играем за одну команду.
— Спасибо, Дик, — ответил министр. — Я с самого начала знал, что ты именно тот человек, с кем можно обсудить мою небольшую проблему. — Он замолчал, продолжая вертеть в руках бокал. И внезапно выпалил: — «Ивнинг Пост» вмешивается в мою личную жизнь, Дик, и я не могу больше этого выносить.
— Жаль это слышать, — недоуменно откликнулся Армстронг, который полагал, что они будут обсуждать совершенно другой вопрос. — Чем они так тебя расстроили?
— Они мне угрожают.
— Угрожают? — Армстронг почувствовал легкое раздражение. — Каким образом?
— Ну, может, «угрожают» — это слишком сильно сказано. Но один из твоих репортеров постоянно названивает мне на работу и домой, иногда по нескольку раз в день.
— Поверь, Рей, я ничего об этом не знаю, — покачал головой Армстронг. — Я поговорю с Доном Шарпом сразу после твоего ухода. Можешь быть уверен, больше ты их не услышишь.
— Спасибо, Дик, — он наконец сделал глоток вина. — Но меня волнуют не звонки. Меня беспокоит история, попавшая к ним в руки.
— Может, расскажешь мне, в чем дело, Рей?
Министр опустил голову и уставился в стол.
— Все это случилось много лет назад, — через некоторое время начал он. — Так давно, на самом деле, что я даже об этом забыл.
Армстронг молча долил вина своему гостю.
— Вскоре после того, как меня выбрали в муниципальный совет Брэдфорда, — он глотнул еще вина, — я познакомился с секретаршей управляющего жилищным строительством.
— Ты тогда уже был женат на Дженни? — поинтересовался Армстронг.
— Нет, мы с Дженни встретились пару лет спустя.
— Ну так в чем проблема? Даже лейбористская партия разрешает встречаться с девушками до брака, — он попытался разрядить обстановку.
— Только если они не беременеют, — мрачно возразил министр. — И их религия не запрещает им делать аборт.
— Ясно, — тихо сказал Армстронг. После небольшой паузы он спросил: — Дженни знает?
— Нет. Я никогда ей не рассказывал и вообще никому. Она — дочь местного врача-консерватора, так что ее семья никогда не одобряла наш брак. Если все это выплывет наружу, мне, помимо всего прочего, еще предстоит пережить синдром «мы же тебе говорили».
— Так это девушка создает проблемы?
— Нет, слава Богу, Рахиль ведет себя безупречно. Разумеется, я выплачиваю ей полное содержание.
— Понимаю. Но если она не доставляет тебе неприятностей, в чем тогда проблема? Ни одна газета не осмелится напечатать статью, если она не подтвердит факты.
— Знаю. Но, к сожалению, ее брат однажды выпил лишнего и раскрыл свой рот в местном пабе. Он не знал, что в баре сидит внештатный журналист, работающий на «Ивнинг Пост». На следующий день брат отказался от своих слов, но журналист, ублюдок, продолжал копать. Если эта история выплывет наружу, мне придется подать в отставку. И Бог знает, что будет с Дженни.
— Ну, до этого еще не дошло, Рей. В одном ты можешь быть уверен: ты никогда не увидишь даже намека на эту историю ни в одной из моих газет. Когда ты уйдешь, я сразу позвоню Шарпу и растолкую ему, что к чему. Тебе больше не позвонят, во всяком случае, по этому вопросу.
— Спасибо, — поблагодарил Аткинс. — У меня словно камень с души свалился. Теперь остается только молиться, чтобы журналист не отнес материал в другую газету.
— Как его зовут? — спросил Армстронг.
— Джон Камминс.
Армстронг записал имя в блокноте.
— Я позабочусь, чтобы мистеру Камминсу предложили работу в какой-нибудь из моих газет на севере, подальше от Брэдфорда. Это умерит его пыл.
— Даже не знаю, как тебя благодарить, — улыбнулся министр.
— Уверен, ты найдешь способ, — Армстронг встал из-за стола, не удосужившись предложить гостю кофе. Он вместе с Аткинсом вышел из столовой. Напряженность министра уступила место непринужденной самоуверенности, свойственной большинству политиков. Проходя через кабинет Армстронга, он заметил на книжной полке полный комплект «Уиздена».
[33]
— Не знал, что ты увлекаешься крикетом, Дик, — удивился он.
— О да, — кивнул Армстронг. — Люблю эту игру с детства.
— За какой округ болеешь? — поинтересовался Аткинс.
— За Оксфорд, — ответил Армстронг, когда они подошли к лифту.
Аткинс промолчал. Он тепло пожал руку хозяину кабинета.
— Еще раз спасибо, Дик. Огромное спасибо.
Как только двери лифта закрылись, Армстронг вернулся в свой кабинет.
— Мне срочно нужен Дон Шарп, — крикнул он, проходя мимо стола Памелы.
Редактор «Ивнинг Пост» явился в кабинет владельца газеты несколько минут спустя, с толстой папкой в руке. Он стоял и ждал, пока Армстронг закончит телефонный разговор на непонятном ему языке.
— Вы меня вызывали, — сказал он, когда Армстронг положил трубку.
— Да. Я только что обедал с Реем Аткинсом. Он говорит, «Пост» преследует его. Вроде вы хотите напечатать о нем какую-то статью.
— Да, один мой журналист собирает материал. Вообще-то мы уже несколько дней пытаемся связаться с мистером Аткинсом. Мы полагаем, много лет назад у министра родился внебрачный ребенок, мальчик по имени Венджи.
— Но это было до того, как он женился.
— Верно, — признал редактор, — но…
— В таком случае я не понимаю, какое отношение все это имеет к интересам государства.
Дона Шарпа немного удивила необычная чувствительность хозяина — хотя он понимал, что КМС вскоре должна принять решение по «Ситизену».
— Вы согласны или нет? — спросил Армстронг.
— В обычных обстоятельствах я бы согласился, — ответил Шарп. — Но в данном случае женщина потеряла работу в муниципалитете, от нее отвернулась семья, она ютится — именно ютится — в однокомнатной квартирке в избирательном округе министра. Он же ездит на «ягуаре» и купил себе второй дом на юге Франции.
— Но он выплачивает ей полное содержание.
— Не всегда в срок, — возразил редактор. — И я считаю, общественность имеет право знать, что когда он был заместителем министра социальных услуг, он провел через комитет палаты общин законопроект о Пособии матерям-одиночкам.
— Это неважно, и вы это знаете.
— Есть еще одно обстоятельство, которое может заинтересовать наших читателей.
— Какое?
