Когда Таунсенд направился к сцене, двести опоздавших акционеров встали как по сигналу и, словно хорошо выучившие свою роль статисты, приветствовали его бурными аплодисментами. Армстронг в ярости покинул зал, оставив своих протестующих адвокатов.
Таунсенд пожал руку Корнелиусу Адамсу, бывшему председателю, и каждому члену правления, хотя они явно были не очень довольны таким поворотом событий.
Потом он занял свое место на сцене и обвел взглядом гудящий зал.
— Господин председатель, леди и джентльмены, — сказал он, постучав по микрофону, — позвольте поблагодарить вас, мистер Адамс, и правление «Стар» за вашу преданную службу компании, и позвольте также пожелать вам всем успеха на том поприще, которые вы изберете для себя в будущем.
Том был рад, что Таунсенд не может видеть выражения лиц сидящих позади него людей.
— Хочу заверить акционеров этой великой газеты, что я буду делать все, что в моей власти, для продолжения традиций «Стар». Даю слово, что никогда не нарушу редакционной целостности газеты, но постоянно буду напоминать каждому журналисту слова великого издателя «Манчестер Гардиан» Ч.П.Скотта, которые всегда служили для меня ориентиром в профессиональной жизни: «Комментарии свободны, а факты священны».
Актеры снова поднялись со своих мест и захлопали. Когда шум наконец стих, Таунсенд закончил свою речь словами:
— До встречи через год.
Он ударил молотком по столу и объявил собрание закрытым.
Несколько человек в первом ряду снова вскочили, заявляя протест, но двести других четко знали свои инструкции. Они встали и направились к выходу, громко переговариваясь друг с другом. В считанные минуты в зале никого не осталось, кроме горстки адвокатов, протестующих перед пустой сценой.
Первый вопрос, который задал Таунсенд Тому, выйдя из зала, был:
— Ты составил новый договор об аренде старого здания фонда?
— Да, он у меня в конторе. Тебе осталось только поставить свою подпись.
— И повышения арендной платы не будет?
— Нет, она не изменится в течение следующих десяти лет, — ответил Том. — Как и говорила мисс Хамфрис.
— А ее контракт?
— Тоже на десять лет, только зарплата втрое меньше, чем была у Ллойда.
На выходе из гостиницы Таунсенд повернулся к адвокату и сказал:
— Значит, сейчас мне остается только решить, подписать его или нет.
— Но я уже заключил с ней устное соглашение, — заметил Том.
Таунсенд широко улыбнулся адвокату, и пока они шли к поджидавшей машине, управляющий гостиницы и несколько операторов, фотографов и журналистов бежали следом за ними.
— Теперь моя очередь задавать вопросы, — заявил Том, когда они уселись в «БМВ».
— Валяй.
— Теперь, когда все закончилось, мне просто интересно, когда тебе в голову пришел этот гениальный ход, обеспечивший нам победу над Армстронгом.
— Лет сорок назад.
— Не понял, — недоуменно посмотрел на него адвокат.
— Ты и не можешь понять, брат Том, ведь ты не был членом Оксфордского лейбористского клуба. А я не смог стать председателем только потому, что не удосужился прочитать устав.
ГЛАВА 34
САН, 12 июня 1987 года:
МЭГГИ ИЗЯЩНО ПОБЕЖДАЕТ ТРЕТИЙ РАЗ
Армстронг выскочил из зала Линкольна, сгорая от унижения — ему невыносимо было видеть торжествующее лицо Таунсенда. Никто из прессы не последовал за ним, кроме двух джентльменов из Чикаго. Инструкции их клиента были предельно ясны: «Сделайте предложение любому из них, кто не сумеет занять должность председателя».
Армстронг в одиночестве стоял на тротуаре, отправив одного из своих дорогостоящих адвокатов на поиски лимузина. Управляющий гостиницы уже не крутился поблизости.
— Где моя чертова машина? — заорал Армстронг, уставившись на белый «БМВ», припаркованный на другой стороне улицы.
— Сейчас подъедет, — сказал подоспевший Рассел.
— Как он ухитрился подстроить голосование? — потребовал ответа Армстронг.
— Наверное, создал большую группу акционеров за последние двадцать четыре часа. Они появятся в реестре минимум через две недели.
— Тогда почему их пустили на собрание?
— От них требовалось только предъявить доказательство наличия минимального количества акций и удостоверение личности. Таунсенд мог выделить им немного собственных акций сегодня утром.
— И это законно?
— Скажем так, это не противоречит букве закона, — пояснил Рассел. — Мы можем оспорить законность их действий в суде. Эту будет тянуться пару лет, и никто не знает, чью сторону примет судья. Но я бы посоветовал тебе продать свои акции и утешить себя солидной прибылью.
— Ну, естественно, что еще ты можешь посоветовать? — буркнул Армстронг. — А я не принимаю твой совет. Я потребую три места в правлении и буду терзать эту сволочь до конца его дней.
Два высоких, элегантно одетых человека в длинных черных плащах нерешительно топтались в нескольких метрах от них. Армстронг решил, что они из команды Критчли.
— И во сколько эти двое мне обходятся? — поинтересовался он.
Рассел взглянул на них.
— Вижу их в первый раз.
Похоже, это подействовало как сигнал, потому что один из мужчин шагнул вперед и сказал:
— Мистер Армстронг?
Армстронг хотел ответить, но Рассел опередил его.
— Я Рассел Критчли, нью-йоркский адвокат мистера Армстронга. Чем могу помочь?
— Добрый день, мистер Критчли, — с улыбкой ответил один из них. — Меня зовут Эрл Уизерс. Я партнер в чикагской адвокатской конторе «Спендер, Диксон энд Уизерс». Полагаю, мы имели удовольствие работать с вашей фирмой в прошлом.
— И не раз, — впервые улыбнулся Рассел.
— Переходите наконец к делу, — потребовал Армстронг.
Второй мужчина едва заметно кивнул.
— Наша контора имеет честь представлять интересы корпорации «Чикаго Ньюс Групп», и мы с моим коллегой хотели бы обсудить с вашим клиентом деловое предложение.
— Почему бы вам не прийти ко мне в контору завтра утром? — спросил Рассел, и в эту минуту около них остановился лимузин Армстронга. Водитель выскочил из машины и открыл заднюю дверцу.
— Что за деловое предложение? — спросил Армстронг.
— Мы уполномочены предложить вам возможность купить «Нью-Йорк Трибьюн».
— Как я уже сказал… — сделал еще одну попытку Рассел.
— Встретимся у меня в башне Трампа через пятнадцать минут, — бросил Армстронг и забрался в машину. Уизерс кивнул.
