— С удовольствием, Дик, — сказал Питер. — Сколько чеков тебе нужно подписать?
— Подпиши все, пока ты здесь.
— Всю книжку? — Питер беспокойно заерзал на стуле.
— Да, — Армстронг протянул ему ручку. — Они будут в надежных руках. В конце концов, их нельзя обналичить, пока я не поставлю свою подпись.
Питер нервно хихикнул и снял колпачок с ручки. Он замер в нерешительности, пока не почувствовал, как на его плече сжимаются пальцы Армстронга.
— Кажется, через несколько недель подходит срок продления твоего контракта, да? — сказал Армстронг.
Питер подписал первые три чека.
— А Пол Мэтланд не будет сидеть в своем кресле вечно. В конце концов, кому-то придется занять его место.
Питер продолжал подписывать.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК
ВСЁ ИЛИ НИЧЕГО
ГЛАВА 36
ДЕЙЛИ ЭКСПРЕСС, 8 февраля 1991 года:
БОМБА В САДУ ДОМА № 10. КАБИНЕТ ЧУДОМ СПАССЯ
«Откусили больше, чем смогли прожевать» — с таким заголовком вышла статья в «Файнэншл Таймс». Сэр Пол Мэтланд, сидя около камина у себя дома в Эпсоме, и Том Спенсер, возвращаясь на электричке из Гринвича, штат Коннектикут, оба по второму разу читали статью, хотя по-настоящему их интересовала только одна ее половина.
«Газетные магнаты Кит Таунсенд и Ричард Армстронг, по всей видимости, совершили классическую ошибку, воспользовавшись кредитом, намного превышающим их активы. Оба явно войдут в учебники, по которым будут учиться будущие поколения студентов Гарвардской школы бизнеса.
Аналитики сходятся во мнении, что изначально Армстронг сделал удачный ход, когда купил „Нью-Йорк Трибьюн“ за двадцать пять центов, и при этом все долги газеты были списаны на бывших владельцев. Удачный ход мог обернуться триумфом, если бы он выполнил свою угрозу и закрыл газету через шесть недель после того, как профсоюзы отказались подписать обязательное соглашение. Но он этого не сделал, более того, он выплатил столь щедрое выходное пособие, что профсоюзные лидеры перестали называть его „Капитан Дик“, теперь ему дали прозвище „Капитан Санта“.
Несмотря на это соглашение, газета по-прежнему теряет больше миллиона долларов в неделю, хотя, судя по всему, вскоре начнется новый виток переговоров об очередных выходных пособиях по сокращению штатов и досрочному выходу на пенсию.
Но пока процентные ставки продолжают расти, а цены на газеты по-прежнему падают, не за горами тот день, когда прибыли „Ситизен“ и остальных газет издательской группы „Армстронг Коммьюникейшнз“ больше не смогут покрывать убытки своего американского филиала.
Мистер Армстронг еще не поставил своих акционеров в известность о том, как он намеревается финансировать вторую компенсацию в размере 320 миллионов долларов, о которой он недавно договорился с нью-йоркскими профсоюзами печатников. Единственное его официальное заявление по этому вопросу можно найти на страницах „Трибьюн“: „Теперь, когда профсоюзы приняли вторую компенсацию, есть все основания полагать, что денежный поток „Трибьюн“ станет положительным“.
Сити относится к этому заявлению с изрядной долей скептицизма, и акции „Армстронг Коммьюникейшнз“ вчера упали еще на девять пенсов, то есть до 2,42 фунтов.
Ошибка Кита Таунсенда…»
Зазвонил телефон. Сэр Пол отложил газету, встал со стула и подошел к телефону в своем кабинете. Услышав голос Эрика Чэпмена, он попросил подождать, пока он закроет дверь. Такая предосторожность была ни к чему, так как в это время дома никого не было; но если ты четыре года прослужил послом, от некоторых привычек невозможно избавиться.
— Думаю, нам нужно срочно встретиться, — сказал Чэпмен.
— Статья в «Файнэншл Таймс»? — предположил сэр Пол.
— Нет, все гораздо серьезнее. Я бы не хотел обсуждать это по телефону.
— Понимаю, — согласился сэр Пол. — Вызвать на нашу встречу Питера Уэйкхема?
— Нет, если вы хотите сохранить ее в тайне.
— Вы правы. Где мы встретимся?
— Я могу выехать в Эпсом прямо сейчас. Буду у вас примерно через час.
Том Спенсер пробежал по диагонали первую половину статьи, когда электричка, подъезжая к Нью-Йорку, миновала Мамаронек. Дойдя до следующих слов, он полностью сосредоточился:
«Ошибка Кита Таунсенда состояла в том, что в своем отчаянном стремлении обладать он забыл основные правила заключения сделок.
Каждый школьник знает: если хочешь обменять старые каштаны на нераспечатанный пакетик чипсов, ни в коем случае не подавай виду — дождись, когда твой оппонент сам назовет цену. Но, похоже, Таунсенд так сильно хотел заполучить „Мульти-Медиа“, что с ходу раскрыл свои карты и, даже не поинтересовавшись, за какую цену мистер Синклер готов продать компанию, по собственной инициативе предложил ему три миллиарда долларов. Потом он усугубил свои проблемы, согласившись заплатить всю сумму наличными.
Можно понять, почему профсоюзы печатников Нью-Йорка называют мистера Армстронга „Капитан Санта“. Точно так же вполне объяснимо, почему мистеру Синклеру кажется, что Рождество в этом году наступило раньше срока — особенно учитывая общеизвестный факт, что он намеревался заключить сделку с Армстронгом за два миллиарда долларов, и даже эта цена, по мнению многих, слишком высока.
Обговорив условия, мистер Таунсенд обнаружил, что собрать наличные за тридцатидневный срок, назначенный мистером Синклером, чрезвычайно сложно. Ссуду он все-таки получил, но на таких драконовских условиях, что если он будет придерживаться графика погашения, всей „Глобал Интернэшнл“ может прийти конец. Всю жизнь мистер Таунсенд был игроком. Эта сделка доказала, что он готов сыграть ва-банк.
Вчера акции „Глобал“ упали еще на восемь пенсов и дошли до отметки 3,19 фунтов.
Вдобавок к проблемам, которые сейчас стоят перед газетными магнатами, устойчивое повышение цены на бумагу и слабая позиция доллара по отношению к фунту, нанесут обоим тяжелый удар. Если такая тенденция сохранится, даже у их дойных коров, в конечном счете, кончится молоко.
Будущее обеих компаний сейчас находится в руках банкиров, которые, должно быть, задаются вопросом — как кредиторы „стран третьего мира“ — получат ли они когда-нибудь свои проценты, не говоря уж о погашении самого займа? У них есть альтернатива — урезать свои убытки и принять участие в крупнейшей срочной распродаже в истории. Ирония всей этой ситуации состоит в том, что стоит одному банку разорвать звено в кредитной цепи, и все сооружение с треском развалится».
Когда поезд подошел к вокзалу Грэнд-Сентрал, Том первым выскочил из вагона. Он подбежал к ближайшей телефонной будке и набрал номер Таунсенда. Хитер немедленно его соединила. На этот раз Таунсенд внимательно выслушал совет своего адвоката.
