— Как ты узнал, что это мой любимый цвет? — поразилась она.
Кит понятия не имел, но загадочно улыбнулся и переключился на кусок торта, лежавший перед ним на тарелке. Остаток вечера обсуждали приготовления к свадьбе, и Сьюзен в очередной раз напомнила, что не потерпит на приеме речей в духе газетных передовиц.
После обеда Сьюзен помогала матери и сестре убирать со стола, а мужчины устроились около радиоприемника в гостиной. К удивлению Кита, шла трансляция крикетного матча.
— Какую станцию мы слушаем? — поинтересовался он у отца Сьюзен.
— «Ту-Дабл-Ю» из Воллонгонга.
— Но в Сиднее она не ловится.
— На южной окраине — ловится, — ответил тот.
— По-моему, это какой-то захолустный городишко, да? — сказал Кит.
— Точно. Две угольные шахты и гостиница. Во всяком случае, так было, когда я был ребенком. Но за последние десять лет население увеличилось вдвое.
Кит слушал комментатора, но мыслями уже был в Воллонгонге. Выждав некоторое время, он отправился на кухню. Женщины сидели за столом и по-прежнему обсуждали свадьбу.
— Сьюзен, ты на машине? — спросил Кит.
— Да, я приехала вчера и осталась на ночь.
— Отлично. Сейчас я попрошу Сэма отвезти меня домой. Понимаешь, мне немного неловко, что он так долго сидит там в машине. Увидимся через часок?
Он поцеловал ее в щеку и направился к выходу. Лишь через несколько минут Сьюзен сообразила, что он давным-давно мог бы отпустить Сэма и вернуться домой на ее машине.
— В Дарлинг-Пойнт, босс?
— Нет, — сказал Кит. — В Воллонгонг.
Сэм развернул машину и в конце дороги повернул налево, вливаясь в поток автомобилей, выезжающих из Сиднея по шоссе Принцев. Кит подозревал, что скажи он «Borra-Borra» или «Брокен-Хилл»,
[17] Сэм все равно бы и глазом не моргнул.
Через несколько минут Кит уснул, подумав, что поездка окажется напрасной тратой времени. Проехав указатель «Добро пожаловать в Воллонгонг», Сэм резко вильнул, что всегда помогало разбудить босса.
— Мы едем в конкретное место? — спросил он. — Или вы просто хотите купить угольную шахту?
— Нет, вообще-то радиостанцию, — ответил Кит.
— Тогда я почти уверен, — сказал Сэм, — что она должна быть где-то рядом с этой огромной антенной, торчащей из земли.
— Готов поспорить, тебя наградили значком «Самый наблюдательный», когда ты был бойскаутом.
Через несколько минут Сэм высадил его у здания с выцветшей надписью «Ту-Дабл-Ю» на рифленой крыше.
Таунсенд взбежал по ступенькам, толкнул дверь и подошел к небольшому столу. Молоденькая секретарша отложила вязание и посмотрела на него.
— Я могу вам помочь?
— Да, — кивнул Таунсенд. — Вы знаете, кто владелец этой станции?
— Знаю, — ответила она.
— И кто же? — спросил Таунсенд.
— Мой дядя.
— А как зовут вашего дядю?
— Бен Эмптхилл. — Она смерила его взглядом. — Вы ведь не местный, да?
— Верно, — признался Таунсенд.
— Я так и подумала. Раньше я вас не видела.
— Вы знаете, где он живет?
— Кто?
— Ваш дядя.
— Конечно, знаю.
— Вы не могли бы мне сказать? — произнес Таунсенд, с трудом сдерживая раздражение.
— Разумеется, могу. Он живет в большом доме на холме в Вуноне, сразу за городом. Мимо не проедете.
Таунсенд выбежал из здания, запрыгнул в машину и объяснил Сэму дорогу.
В одном юная секретарша оказалась права: огромный белый дом, примостившийся на холмах, нельзя было не заметить. Сэм свернул с шоссе, медленно проехал через кованые ворота и покатил по длинной дорожке к дому. Они остановились около изящного портика.
Таунсенд постучал в дверь большим черным дверным молотком и терпеливо ждал. Речь он заготовил заранее: «Простите, что беспокою вас в воскресенье, но мне хотелось бы переговорить с мистером Эмптхиллом».
Дверь открыла женщина средних лет в красивом платье с цветочным узором. У нее был такой вид, словно она его ждала.
— Миссис Эмптхилл?
— Да. Чем могу помочь?
— Меня зовут Кит Таунсенд. Простите, что беспокою вас в воскресенье, но мне хотелось бы поговорить с вашим мужем.
— Моя племянница была права, — заявила миссис Эмптхилл. — Вы не местный, иначе знали бы, что с понедельника по пятницу Бена всегда можно найти в угольной конторе, в субботу он берет выходной и играет в гольф, в воскресенье утром ходит в церковь, а днем сидит на радиостанции и слушает трансляцию крикета. Думаю, он только ради этого и купил ее.
Таунсенд улыбнулся, выслушав эту информацию.
— Спасибо за помощь, миссис Эмптхилл, — поблагодарил он женщину. — Извините за беспокойство.
— Да никакого беспокойства, — махнула она рукой, глядя, как он бежит к машине.
— Возвращаемся на радиостанцию, — сказал Таунсенд, не желая признаться Сэму в своей ошибке.
Когда Таунсенд второй раз подошел к столу, он сразу спросил:
— Почему вы мне сразу не сказали, что ваш дядя здесь?
— Потому что вы не спрашивали, — невозмутимо ответила девушка, не поднимая глаз от вязания.
— Так где же он? — медленно спросил Таунсенд.
— В своем кабинете.
— А где его кабинет?
— На третьем этаже.
— Этого здания?
— Естественно, — ответила она и посмотрела на него, как на идиота.
Нигде не было и намека на лифт, поэтому Таунсенд бегом поднялся по лестнице на третий этаж. Он огляделся по сторонам, но не смог понять, где может быть кабинет мистера Эмптхилла. Тогда он пошел по коридору, стуча во все двери, пока из-за одной ему не крикнули:
— Войдите.
Таунсенд толкнул дверь и увидел грузного лысеющего мужчину, который сидел, закинув ноги на стол. Он слушал трансляцию того же матча, который чуть раньше слушал Таунсенд. Шла последняя серия бросков. Мужчина повернулся и коротко взглянул на Таунсенда.
— Садитесь, мистер Таунсенд, только ничего пока не говорите. Нам нужно всего одиннадцать очков, и мы победили.
— Я тоже болею за «Новый Южный Уэльс», — сообщил Таунсенд.
Бен Эмптхилл улыбнулся, когда следующий мяч ударил по линии границы поля. Не глядя на Таунсенда, он протянул руку назад и передал ему бутылку пива с открывалкой.
— Еще пара мячей, и я с вами, — сказал он.
