Сэлли не могла поверить своим ушам.
— После того как я проработала на тебя двадцать один год, — сказала она, — думаю, вряд ли кто-то захочет взять меня на работу.
— Интересно, что ты хочешь этим сказать? — заорал Армстронг.
Сэлли отпрянула, не понимая, что на него нашло. Может, он пьян и не понимает, что говорит? Или, наоборот, он выпил, ибо точно знал, что он хочет сказать? Она пристально посмотрела на него.
— Что на тебя нашло, Дик? Я ведь всего лишь прошу прибавку в соответствии с инфляцией. Это даже настоящим повышением не назовешь.
— Я тебе скажу, что на меня нашло, — ответил он. — Мне осточертела вся эта некомпетентность, к тому же у тебя вошло в привычку заниматься личными делами в рабочее время!
— Сегодня случайно не первое апреля, а, Дик? — улыбнулась она, пытаясь разрядить обстановку.
— Не ехидничай, а то для тебя сегодня настанет пятница тринадцатого. Вот именно это твое отношение убеждает меня, что пора взять человека, который просто будет делать свою работу, а не ныть без конца. Человека со свежими идеями. Человека, который наконец наладит дисциплину в этой конторе. — Он стукнул кулаком по папке с неподписанными письмами.
Дрожа всем телом, Сэлли потрясенно смотрела на него. Значит, прав все-таки Бенсон.
— Все дело в этой девушке, да? — сказала она. — Как там ее зовут? Шерон? — Сэлли немного помолчала, потом добавила: — Значит, вот почему она не просила меня встретиться с ней.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — заорал Армстронг. — Я просто считаю, что…
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — отрезала Сэлли. — После всех этих лет тебе меня не одурачить, Дик. Ты предложил ей мою работу, да? Я так и слышу твои слова: «Это решит все наши проблемы, дорогая. Так мы всегда сможем быть вместе».
— Ничего такого я не говорил.
— На сей раз ты выбрал другую тактику, да?
— Я просто считаю, что мне необходимы перемены, — сбивчиво проговорил он. — Я прослежу, чтобы тебе выплатили достойную компенсацию.
— Достойную компенсацию? — закричала Сэлли. — Ты же отлично понимаешь, что в моем возрасте практически невозможно найти новую работу. И вообще, как, интересно, ты собираешься «компенсировать» все, чем я пожертвовала за эти годы? Повезешь меня трахаться в Париж?
— Не смей так со мной говорить!
— Я буду говорить с тобой так, как считаю нужным.
— Еще немного, и ты пожалеешь, милочка.
— Я тебе не милочка, — сказала Сэлли. — Вообще-то, я единственный человек в этой организации, кого ты не можешь ни соблазнить, ни запугать. Я слишком давно тебя знаю.
— Согласен, слишком давно. Именно поэтому тебе пора уйти.
— Чтобы освободить место для Шерон, разумеется.
— Это не твое собачье дело.
— Надеюсь, она хотя бы в постели хороша, — усмехнулась Сэлли.
— И что, интересно, ты хочешь этим сказать?
— Только то, что когда она заменила меня всего на пару часов, мне пришлось перепечатывать семь писем из девяти, потому что в них были орфографические ошибки, и оставшиеся два — потому что она адресовала их не тем людям. Ну, если ты, конечно, не хотел, чтобы премьер-министр, узнал, какой у тебя объем голени…
— Это был ее первый день. Она научится.
— Нет, если твоя ширинка будет все время расстегнута, она ничему не научится.
— Убирайся, пока я не приказал вышвырнуть тебя вон.
— Тебе придется сделать это самому, Дик, потому что никто из твоих служащих не захочет делать это за тебя, — спокойно произнесла она.
С багровым лицом он поднялся со стула, уперся ладонями в стол и в упор уставился на нее. Сэлли широко улыбнулась, развернулась и неторопливо вышла из кабинета. К счастью, он не слышал взрыва аплодисментов, которыми ее встретили в приемной, иначе еще нескольких сотрудников постигла бы та же участь.
Армстронг снял трубку и набрал внутренний номер.
— Служба охраны. Чем могу помочь?
— Говорит Дик Армстронг. Через несколько минут из здания выйдет миссис Карр. Ни при каких обстоятельствах не позволяйте ей уехать на автомобиле компании и проследите, чтобы ее больше не пускали в помещение. Вам ясно?
— Да, сэр, — потрясенно ответил голос на другом конце провода.
Армстронг швырнул трубку, тут же поднял ее снова и набрал другой номер.
— Бухгалтерия, — ответили ему.
— Соедините меня с Фредом Престоном.
— Он говорит по телефону.
— Значит, отключите его.
— Как вас представить?
— Дик Армстронг, — рявкнул он, и в трубке мгновенно наступила испуганная тишина. Через минуту он услышал голос главного бухгалтера.
— Говорит Фред Престон. Дик, извини, что…
— Фред, Сэлли только что уволилась. Аннулируй ее месячный чек на зарплату и немедленно пошли ей по домашнему адресу форму Р45.
[28]
Ответа не последовало. Армстронг заорал:
— Ты меня слышал?
— Да, Дик. Полагаю, она должна получить все причитающиеся ей премии, а также выходное пособие с учетом выслуги лет?
— Нет. Она ничего не получит сверх того, что ей полагается по договору и по закону.
— Я думал, ты знаешь, Дик, что у Сэлли никогда не было договора. Она вообще дольше всех работает в компании. Тебе не кажется, что в данных обстоятельствах…
— Еще одно слово, Фред, и ты тоже получишь Р45.
Армстронг снова швырнул трубку и поднял ее в третий раз. Теперь он набрал номер, который знал наизусть. Трубку сняли сразу же, но ничего не сказали.
— Это Дик, — начал он. — Не клади трубку. Я только что уволил Сэлли. Она уже покинула здание.
— Чудесные новости, дорогой, — ответила Шерон. — Когда я приступаю?
— В понедельник утром. — Он помедлил. — В качестве моей секретарши.
— В качестве твоей личной ассистентки, — напомнила она.
— Да, конечно. В качестве личной ассистентки. Может, обсудим детали в выходные? Мы могли бы отправиться на яхте…
— А как же твоя жена?
— Я первым делом позвонил ей утром и сказал, что в выходные меня не будет дома.
Наступила долгая пауза. Наконец Шерон ответила:
— Хорошо, я с удовольствием проведу уик-энд на яхте с тобой, Дик. Но если мы случайно с кем-то встретимся в Монте-Карло, ты не забудешь представить меня как свою личную ассистентку?
Сэлли напрасно ждала последней зарплаты, и Дик не пытался с ней связаться. Друзья на работе рассказали ей, что ее место заняла мисс Левитт — она настаивала, чтобы к ней обращались именно так, — и там воцарился полнейший хаос. Армстронг никогда не знал, где ему надо быть, письма оставались без ответа, и если раньше его вспышки ярости случались время от времени, то теперь они стали постоянными. Никто не желал ему говорить, что он может решить все проблемы одним звонком — если захочет.
