— И кто решает, что считать экстренным случаем?
— Говорят, здесь все решает капитан.
— Значит, никто из нас ничего не может поделать до возвращения в Нью-Йорк.
Миссис Шервуд опоздала на обед и села рядом с генералом. Она с готовностью выслушала пространный пересказ третьей главы его мемуаров и ни разу не заговорила о собственной книге. После обеда она сразу ушла в свою каюту.
Когда они сели ужинать, оказалось, что миссис Шервуд пригласили за капитанский стол.
После бессонной ночи Кит и Кейт пришли на завтрак в надежде узнать ее решение. Но минуты шли, а миссис Шервуд все не появлялась, и стало ясно, что она завтракает у себя в каюте.
— Наверное, не успела собраться, — предположил всегда готовый помочь доктор Персиваль.
Кейт такое объяснение казалось неубедительным.
Кит вернулся в каюту, собрал чемодан и вышел на палубу к Кейт. Лайнер на всех парах приближался к Гудзону.
— У меня такое чувство, что эту игру мы проиграли, — заметила Кейт, когда они проплывали мимо Статуи Свободы.
— Думаю, ты права. Я бы не переживал, если бы победа досталась кому-то другому, только не Армстронгу.
— Неужели тебе так важно одержать над ним верх?
— Да, важно. Ты должна понять…
— Доброе утро, мистер Таунсенд, — произнес голос у них за спиной. Кит резко обернулся и увидел миссис Шервуд. Он надеялся, что она не заметила Кейт, мгновенно растворившуюся в толпе.
— Доброе утро, миссис Шервуд, — поздоровался он.
— После долгих размышлений, — сказала она, — я приняла решение.
Кит затаил дыхание.
— Если завтра утром к десяти часам вы подготовите мне на подпись оба договора, в таком случае, как говорят эти вульгарные американцы, «считайте, что вы в деле».
Кит радостно заулыбался.
— Однако, — продолжала она, — если моя книга не будет опубликована в течение года после подписания договора, вы заплатите мне штраф в размере одного миллиона долларов. А если она не попадет в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс», вы лишитесь еще одного миллиона.
— Но…
— Вы же сами сказали, когда я спросила о списке бестселлеров, что готовы на это поставить, не так ли, мистер Таунсенд? Так вот, я даю вам шанс это сделать.
— Но… — повторил Кит.
— С нетерпением жду вас у себя завтра в десять часов утра, мистер Таунсенд. Мой адвокат подтвердил, что сможет прийти. Если вы не появитесь, я просто подпишу договор с мистером Армстронгом в одиннадцать. — Она замолчала и в упор посмотрела на Кита. — Мне кажется, что он тоже захочет издать мой роман.
Не сказав больше ни слова, она направилась к пассажирскому трапу. Подошла Кейт, и они вместе наблюдали, как она неторопливо спускается на берег. Как только она ступила на землю, к ней подкатили два черных «роллс-ройса», из первого выскочил шофер и открыл ей заднюю дверцу. Второй ждал ее багаж.
— Как ей удалось поговорить со своим адвокатом? — недоумевала Кейт. — Звонок по поводу книги вряд ли можно назвать экстренным случаем.
Перед тем как сесть в машину, миссис Шервуд оглянулась и кому-то помахала. Они оба повернулись и молча уставились на капитанский мостик.
Там стоял капитан и отдавал ей честь.
ГЛАВА 26
ДЕЙЛИ МЕЙЛ, 10 июня 1967 года:
КОНЕЦ «ШЕСТИДНЕВНОЙ ВОЙНЫ»: НАСЕР ОТСТУПАЕТ
Армстронг еще раз проверил время вылета в Нью-Йорк. Потом нашел адрес миссис Шервуд в телефонном справочнике Манхэттена и даже позвонил в «Пирр», чтобы подтвердить бронь на президентский люкс. На эту встречу нельзя опаздывать, он не должен явиться не в тот день или по не тому адресу.
Он уже положил 20 миллионов долларов в банк Манхэттена, обсудил заявление для прессы со своим консультантом по связям с общественностью и велел Питеру Уэйкхему собрать правление для особого объявления.
Александр Шервуд позвонил накануне вечером и сказал, что говорил с невесткой перед ее отъездом в ежегодный круиз. Она подтвердила, что сумма остается прежней — 20 миллионов долларов — и что она ждет встречи с Армстронгом в одиннадцать часов у себя дома на следующий день после возвращения из путешествия. Когда они с Шерон поднялись на борт самолета, Армстронг был уверен, что в течение двадцати четырех часов станет единоличным владельцем национальной газеты с тиражом, уступающим только «Дейли Ситизен».
Они приземлились в аэропорту «Айдлуайлд»
[29] за несколько часов до прибытия «Куин Элизабет» к пирсу номер 90, зарегистрировались в «Пирре», и Армстронг отправился на 63-ю улицу, желая убедиться: не перепутал ли он адрес миссис Шервуд? За 10 долларов швейцар подтвердил, что она должна приехать ближе к вечеру.
За ужином в гостинице они с Шерон почти не разговаривали. Он и сам не понимал, зачем привез ее с собой. Она улеглась в постель задолго до того, как он отправился в душ, и уже спала, когда он вышел.
Ложась в постель, он перебирал в уме варианты, что может измениться до одиннадцати часов следующего утра, но так ничего и не придумал.
— По-моему, она с самого начала знала, что мы задумали, — предположила Кейт, глядя вслед «роллсу» миссис Шервуд.
— Сомневаюсь, — возразил Таунсенд. — Но даже если знала, она все равно приняла те условия, которые были нужны мне.
— Или нужны ей? — тихо заметила Кейт.
— К чему ты клонишь?
— На мой взгляд, уж больно все гладко. Не забывай, она — не Шервуд, ей просто хватило ума выйти замуж за одного их них.
— Перестань, ты стала чересчур подозрительной, — сказал Таунсенд. — Помни, она — не Ричард Армстронг.
— Я успокоюсь, только когда увижу ее подпись на обоих контрактах.
— На обоих?
— Она не расстанется со своей долей в «Глоуб», пока не убедится, что ты действительно собираешься издать ее роман.
— Думаю, убедить ее будет несложно, — заметил Таунсенд. — Не забывай, она в отчаянии — она получила пятнадцать отказов, перед тем как столкнулась со мной.
— Или знала, что ты сам к ней придешь?
Таунсенд смотрел вниз на пристань и увидел, как к трапу подъехал черный вытянутый лимузин. Из задней двери выскочил высокий плотный мужчина с копной черных непослушных волос и стал всматриваться в пассажиров, стоявших на палубе.
— Том Спенсер приехал, — Таунсенд повернулся к Кейт. — Не волнуйся. К тому времени, как ты вернешься в Сидней, мне уже будет принадлежать 33,3 процента «Глоуб». И без тебя у меня ничего бы не получилось. Позвони мне, когда прилетишь в Кингсфорд-Смит, и я введу тебя в курс дела.
