И кто-то пустил по нашему поселку слух, что в Солзу в скором времени прилетит Фидель Кастро – на охоту. И все в это верили, и все ждали его прилета.
И однажды посередке дня – мужиков была полная столовая, обедали все – над поселком вертолет пролетел. Раз да и другой. Вертолеты-то мы видали, не в первый раз, а тут кому-то в голову взбрело:
– Да ведь это Кастро!
Мужики из столовой на улицу ломанулись. И понеслось по Солзе:
– Кастро! Кастро прилетел!
Вертолет покружился над поселком да и стал приземляться на окраине. Все туда побежали, от мала до велика – Кастро встречать.
Я в свой барак заскочила и Володьку, сына пятилетнего, на плечи посадила, чтобы Кастру показать, и тоже – бегом туда. Володька подпрыгивает у меня на плечах – бежу-то быстро – да и спрашивает:
– Дак сево, мам, уз и Кастла пилител?
Вертолет сел, мы со всех сторон его окружили и ждем, когда Фидель вылезет. А двери у вертолета все не открываются и не открываются. Минут десять так прошло. Потом летчик из кабины голову высунул и спрашивает испуганно так:
– Вы чо, люди, вертолета не видали?
А мы как закричали:
– Кастру давай! Летчик кабину захлопнул.
А оказывается, и не было никакого Кастры. Это геологи прилетели. Нас, весь поселок, они за сумасшедших приняли, потому и не вылезали долго из кабины. Вот потом смеху-то было…
А Кастро в это время у себя на Кубе сидел.
Народ мы темный, вот и верили всяким глупостям. Любили все Кубу, вот и ждали, что к нам Кастро прилетит…
Записал Александр Росков
Космонавт из Кричевки
Вспоминаю я год 1961-й, когда у всех на устах было светлое имя Юрия Гагарина.
Братишке, родившемуся в мае того года, имя было предопределено историей, как и миллионам пацанов во всем мире.
А вот дядька мой, Александр Алексеевич Громов, гордился даже тем, что имел одно с первым космонавтом отчество.
Тогда он приехал впервые в Северодвинск из глухой онежской деревеньки. Решив справить костюм, отправился в универмаг.
Мы, племянники, вызвались сопровождать – чтоб не заблудился дядя Саша.
Присмотрел дядька костюм, зашел в примерочную, мы остались в зале.
Вдруг через пару минут вылетает наш дядя Саша через боковую матерчатую стенку кабинки и приземляется благополучно на полу торгового зала в одних трусах (оказалось, он облокотился, снимая брюки, на боковушку). В зале – хохот, шутки, подначки.
– Это еще что за космонавт? Откуда? – нарочито строго спрашивает неудачливого покупателя подошедшая на шум дородная продавщица.
Растерявшийся, сконфуженный дядя Саша тихо и застенчиво с «гагаринской» улыбкой отвечает:
– Дык вот, из Кричевки я, вот вылетел… «Космонавт из Кричевки» – кличка эта накрепко прилепилась к Александру Алексеевичу, как только прознали про случай в магазине деревенские – односельчане.
Так в маленькой онежской деревушке появился свой космонавт.
Л. Уткин, г. Северодвинск
Вот чего я отмочила: в тундре матюги учила
Двадцать лет назад я, молоденькая учительница немецкого языка, попала по распределению в одно из сел Ненецкого округа. Тяжко приходилось мне, горожанке, избалованной маминой дочке, в этой глуши среди тундры! Но ничего, постепенно привыкла. Ненцы-то всякие попадались. Иные вели себя точь-в-точь, как герои анекдотов (правда, что про ненцев говорить: среди нас, русских, «чудики» и похлеще бывают, только про собственную дурь анекдоты сочинять никому неохота). Ну, это я так, к слову.
А в остальном, как писал Евтушенко, «народ был хороший, он хороший везде, в основном». Вот и я людей из этого села добром вспоминаю. Были они очень стойкие (иначе как в тундре выжить), трудолюбивые, не жадные и главное – приветливые: как могли, помогали мне здесь освоиться. Только вот какой случай однажды вышел… Квартировала я в одном доме вместе с юными хорошенькими неночками, тоже молодыми специалистами – двумя учительницами и ветеринаром. Весело нам с ними вместе было – и в клуб на танцы бегали, и кавалеров привечали. Девчата очень тактичными оказались. Любили меж собой по-ненецки «побалакать», но как только я в комнату заходила, сразу же на русский переходили, поскольку я их языка не знала. И вот однажды я решила, что хоть немного, но должна выучить язык народа, среди которого живу. И попросила Тоню, ветеринара, для начала научить меня по-ненецки здороваться и прощаться. Та, «добрая душа», сразу же сказала, как на их языке будет «здравствуйте» и «до свидания» и прочее. И даже в блокнотик мне все эти слова записала.
Я тотчас решила применить свои знания на практике. Заглянула в соседнюю комнату, где учительницы перед сном чаи гоняли, и сразу же по-ненецки выдала им:
– Добрый вечер!
А в ответ мне молчание. Девчата с блюдцами в руках так и застыли, рты разинули и на меня уставились.
«Во, – думаю, – как я их своими знаниями поразила!» И страшно этим загордилась. Так на следующий день гордая по школе и по деревне ходила, со всеми представителями северной народности на их родном языке здоровалась и прощалась. И остальные ненцы, как и мои подруги, тоже были поражены в самое сердце такими познаниями. От изумления застывали на месте, ничего в ответ не говорили, только вслед удивленно смотрели. Так продолжалось, пока девчата за мной не прибежали.
– Ты что, – спрашивают, – отмочила? Полдеревни матюгами покрыла, уже директор школы к нам приходил, твоим здоровьем интересовался!
Ну и хохоту потом было! Те слова, которым меня Антонина озорства ради научила, оказались самыми распоследними ненецкими матюгами. У этого народа не только девушки, но и уважающие себя и других мужчины вслух их говорить стыдятся. А тут русская учительница, трезвая, средь бела дня и детей, и взрослых без разбору матюгает!
Выяснили все потом, Тоне за хулиганство хороший нагоняй дали, я же за нее и заступалась. И перед людьми извинились мы с ней, объяснили, как дело было!
А по-ненецки я все-таки здороваться и прощаться научилась. Только не очень-то эти знания мне пригодились, потому что вскоре я уехала из деревни.
Вера Ивановна Т., преподаватель, г. Архангельск
Как была баба Тася медведевой невестой
В деревне у нас бабуську одну «медведевой невестой» или Тасей Медвежихой до самой смерти звали. И вот из-за чего. Совсем еще молоденькой пошла она как-то раз с другими девушками в лес за малиной. Девки ягоду-то брали, а языки чесать да хаханьки-хиханьки за этим делом тоже не забывали.
Вот и проворонили медведя. Он тоже пришел на опушку леса малинкой угоститься.
Другие-то девки хоть спрятаться успели, а Таиска посреди полянки оказалась. Деваться-то уже некуда было, ну и легла девка на землю ничком и притворилась мертвой. В деревне-то считается, что медведь покойников не уважает.
