– Эти ваши любимые человеческие дихотомии… А есть разница? – библиотекарь погладил(а?) сидевшую на левом плече птицу. Ворон при этом не сводил с меня презрительного взгляда. Чем я ему не понравилась?
Я пожала плечами.
– Нет вообще-то. Просто я из России, а у нас в третьем лице прошедшего времени у женского и мужского рода окончания разные. Хотелось знать, как о тебе правильно думать.
Библиотекарь хмыкнул(а?).
– Знаешь шутку, что, если сомневаешься, зови меня просто: Ваше Величество? «Они» вполне сойдет.
Ладно. «Они» так «они».
В ГООУ быстро учишься относиться с уважением к чужим странностям. Тем более что за эти странности тебе здесь могли, как выражалась Райли, откусить голову. Иногда в буквальном смысле.
– Вы демон, верно? – на всякий случай уточнила я. – Малфас?
Первое я начала подозревать, еще когда увидела библиотечный каталог, заполненный на рума. О втором заставили догадаться птицы, проживавшие в библиотеке и все как один носившие имена классиков. В одном из своих обличий потомки Малфаса выглядели воронами.
– Верно. А ты Соколова. Гени, уровень опасности С+ по европейской классификации стандарта В3; особых способностей, кроме приобретенной гиперсенситивности к присутствию магии, не выявлено. Второй семестр, выбранная специализация: демонология. Средний балл: три целых четыре десятых. Количество посещений закрытой секции: тринадцать. Последние поисковые запросы в библиотеке: нелегальное применение драконьей крови, полный список сверхъестественных существ Земли, поисковая формула Саффата.
– Не искала я никакого Саффата, – только и сумела возразить я, услышав такую биографическую справку.
Почему в ГООУ обо мне все знали всё, а я об остальных – ничего? Так нечестно.
– Сейчас будешь, – успокоили меня библиотекарь.
Поразмыслив, я не стала спорить. Еще одна неприятная особенность детей Малфаса: они читали мысли. И раз библиотекарь сказали, что буду, стоило им поверить. Один только вопрос: они узнавали о моих поисках без вопросов и, видимо, сами ненавязчиво подкидывали мне нужные книги, почему же сейчас решили подойти лично?
– Я давно уже ищу помощника. Мне не помешал бы кто-то вроде тебя, – ответили мне на невысказанный вслух вопрос.
– Вроде меня – это какого?
– Такого, кто меня не боится, – вороны вспорхнули с плеч, и Их Величество библиотекарь спрыгнули со своего насеста на перилах. – Отчего-то среди студентов таких мало. Я уже устали отвечать ректору, почему в библиотеке так мало посетителей.
Я даже не знала, что ответить на такое предложение.
– У меня уже есть работа.
– Когда не станет, приходи, – посоветовали мне; на зловещем «когда» я тоже предпочла не заострять внимание.
– Так что вы говорили о призраках?
– Если призрак был в тот момент невидим, его могли не заметить. Никто в вашем шуме не обратит внимания на звук клавиатуры.
В нашем шуме… Интересно, и часто ли библиотекарь бывали в редакции?
– А они так могут? Становиться невидимыми?
Что часть студентов в ГООУ является привидениями, я уже знала, но встречаться мне с ними до сих пор не доводилось.
– Плюсы бестелесности, – библиотекарь поспешили вниз, перепрыгивая через ступеньку, я последовала за ними.
– Кстати, раз уж вы тут, всегда хотела спросить: где мы находимся? Мы ведь уже не в университете?
Одно из витражных окон как раз было распахнуто: за ним далеко внизу были видны облака, красные от закатного солнца. И это в подвале. Посреди дня.
– В университете. Знаешь, что такое «карман»?
Да. «Кармашком» ласково называли точку межмирья, привязанную либо к определенному месту в реальности, либо к магу, который в любой момент отовсюду мог до нее дотянуться. У Макса, я знала, в таком подпространстве был спрятан серебряный кинжал. Диз, в своем обычном позерском духе, использовал его как самый банальный карман для всякой всячины и таскал в нем сигареты, очки и ручки. Я… была слишком слаба, чтобы создать подобную привязку. Поддержание кармана, даже самого маленького, было слишком затратно в плане сил и потому мне недоступно.
– Закрытая секция – карман внутри кармана. Двойное подпространство, – пояснили Бертрам, проводя меня вглубь библиотеки. Поскольку лавировать между рядами им было лень, приходилось шкафам с книгами самим расступаться. – Вот она.
Я с сомнением посмотрела на протянутый мне томик.
– Она не кусается, – заверили меня.
Как будто это было единственной опасностью в библиотеке! А как насчет обложек, вызывавших сыпь? Учебников, нагревавшихся у тебя в руках и оставлявших ожоги? В конце концов, просто томов с красным стикером на корешке, означавшим «Осторожно, проклято»?
– Когда я тебя обманывали?
Строго говоря… никогда. Подумав, я все же приняла книгу.
– Вернешь, когда придешь за литературой по географии Пандемониума, – они еще и знали мое учебное расписание. Блеск. – Можешь не благодарить.
Это хорошо, потому что говорить «спасибо» я не спешила. Если я выучила что-то за эти месяцы на факультете по демонологии, так это то, что вежливость для демонов тоже была преимущественно пустой концепцией. И ни в коем случае не следовало обозначать перед ними свой долг, если только не предполагалось, что в дальнейшем они воспользуются твоей благодарностью.
Его присутствие я почувствовала еще у лифта. Дождь, промозглая серость и угольная пыль. Макс. Я поспешила убрать книжку в рюкзак и принять веселый вид.
– Не думала тебя тут увидеть. Давно ждешь? И чего ты не позвонил? Зайдешь к нам или так постоим?
Вместо ответа он улыбнулся, притянул меня за подбородок и поцеловал. Крепко, жадно, будто прощаясь.
– Чем я это заслужила? – пошутила я после, позволяя себя обнять. Футболка под моей щекой казалась такой же горячей, как я сама. Магия. Изначальный Огонь. Обычно он успокаивал, но…
Что-то было не так.
– Меня пару дней не будет в университете, – подтверждая мои предположения, виноватым тоном сообщил Макс.
Я вскинула голову, пытаясь поймать взгляд голубых глаз. Из-за того утреннего звонка?..
– Все-таки Коннор? Ваша мать? Что случилось?
– Ничего, просто… – Макс колебался.
Я знала, что он сейчас скажет: «Дела, извини».
«Только не извиняйся, – хотела я его попросить, – пожалуйста, не надо…»
Но как объяснить человеку, что его проблема – не его вина?
– Дела, извини…
Пользуясь тем, что я все еще находилась в его объятиях, я снова спрятала лицо у него на груди.
И как помочь тому, кто не просит?
