Блеск. Вместо страха – брезгливость. Мне кажется или это было еще хуже? И что теперь? Отрицать все? Глупо, особенно если учесть, что он чувствовал и понимал мои эмоции лучше меня. Извиниться?
– Любое отклонение от нормы вызывает брезгливый интерес. Любое, – подчеркнула я; а что, я тоже была отклонением по многим параметрам. – Это первая реакция, рефлекторная. Мы не можем нести за нее ответственность. Но вторая, осознанная, то, как мы решаем поступить с нашими рефлексами, – за нее мы отвечаем.
И я надеялась, что моя реакция скажет все сама за себя. Я не собиралась больше бояться.
А брезгливость… С этим уже можно работать.
– Стоять, – приказал он, не оборачиваясь; я и не отметила, как за время нашего короткого разговора девушка почти успела дойти до стены.
И вроде сказал спокойно и тихо, а желание двигаться у нее пропало. Как и у меня.
В комнате на чердаке было душно, ощущение чужой силы давило и пахло сладко и тошнотворно. Гниением. Разложением. Смертью. Я знала, что все это существует только у меня в голове, но все равно с трудом удержалась от того, чтобы не дернуть воротник на платье.
– Перестань, – попросила я. – Мы оба знаем, что ты ей ничего не сделаешь.
– Знаем?
– Знаем, – подтвердила я. – Ты ведь добряк, каких мало, это всем известно. Ты никому не причинишь вреда.
– Опасное заблуждение, – все-таки этот немигающий взгляд, который практиковали все знакомые мне демоны, был чертовски неуютным. – Если понадобится, я причиню вред ей. Я причиню вред тебе. Разница только в том, что в твоем случае я рассмотрю сначала другие варианты. В ее – мне все равно.
На заднем плане девушка вздрогнула и еще больше истончилась, теперь за ее синей юбкой легко угадывались очертания сдвинутых к стене столов.
– Так откуда тебе известен мой ящик? – все, я Диза больше не интересовала. У него была другая проблема, уже почти растворившаяся в воздухе.
– Не знаю я твою почту, я уже говорила! Я вообще, кто ты, не знаю! Послушай, – нервно обратилась она ко мне, – объясни ты этому психу, что понятия не имею, о каких письмах он говорит! Что? – заметила она мой взгляд.
– Ты бы не могла как-то… – я неопределенно махнула рукой. – Материализоваться?
Потому что общаться с половиной туловища (рука: одна штука; нога: одна штука; голова: ровно ноль целых пять десятых) было немного неуютно.
– Что? О, вашу… – девушка расстроенно замерцала в воздухе. – Я уже год бьюсь над тем, чтобы не исчезать в самый неподходящий момент, а вы… Все из-за тебя! – обвинила она демона.
Она выглядела искренне разочарованной этим обстоятельством, как и до того она казалась действительно напуганной.
– Диз… Это не она.
– Откуда ты знаешь?
Это можно было легко проверить. Попытавшись вспомнить азы грамматики, я бросила девушке короткую фразу на рума.
– Что? – переспросила она и тут же постановила: – Психи. Оба.
Кто бы ни прислал анонимку Дизу, он знал его родной язык. А таких в ГООУ было очень мало: в отличие от человеческих языков, рума не входил в базовую комплектацию «автопереводчика». Рума знали только демонологи… и демоны.
– Тогда что ты делала за ее компьютером и откуда знаешь пароль? – спросил Диз у призрака.
– Подсмотрела… Пару месяцев назад заглянула в редакцию за печеньем, у нас кончилось, а она как раз его набирала. А потом мне как-то надо было предупредить ребят, что встреча переносится, а телефон в комнате забыла, вот и вспомнила про ее компьютер.
– А сегодня?
– Я пришла слишком рано, мне было скучно. Ее все равно не было на месте, я просто посидела в интернете!
Диз тяжело вздохнул.
– Похоже, придется проводить вам еще один семинар по компьютерной безопасности. – Услышав знакомые нотки в голосе, я улыбнулась. – Вы должны менять пароли раз в неделю, ты это знаешь?
Все знали. Просто всем было лень… Перехватив крайне неодобрительный взгляд зеленых глаз, я смущенно потупилась.
Позади хлопнула дверь, заставив нас обернуться, а призрака – раствориться в воздухе.
– А вы здесь почему?
Вот кого я совсем не ожидала тут увидеть, так это Софию.
– Пытались выяснить, кто угрожает Наташе, – честно ответил Диз.
Чтоб его. Соседка бросила сумку на один из столов и подошла к нам вплотную.
– Угрожает? – в ее голосе в равных частях звучали тревога и обида.
Так бы и укоротила чей-то длинный язык. Поняв, в чем заминка, айтишник тихо выругался и запустил пятерню в черные волосы. Я заставила себя оторвать взгляд от его – на этот раз просто длинных, по-человечески длинных пальцев – и посмотрела на Софию.
– Опять? – коротко спросила она.
Да, я ей не говорила. Она рассказала мне свою самую страшную тайну, а я – снова – предпочла довериться кому-то другому, когда у меня возникли проблемы.
– Я просто не хотела тебя беспокоить… – попыталась я оправдаться, но София не стала слушать мои отговорки. Вместо этого она схватила меня за запястье и задрала рукав.
– Может, ты и об этом знаешь? – поинтересовалась она у Диза.
Я поспешила вырвать у нее свою руку и скрыть шрамы под тканью. Одернула еще раз манжет – поднимать на них глаза что-то не хотелось.
– Возможно.
Да, Дизу про шрамы я тоже не говорила. Его это не касалось. И вообще, я скрытная. Давайте, казните меня за это! София собралась уже было высказаться по этому поводу, но ей не дали: дверь снова открылась, и на пороге появился бледный, налысо бритый парень.
– О, у нас новенькие? И сразу двое? Соф, у нас где-то оставались буклеты, дашь им?
Буклеты? Мы с Дизом недоуменно переглянулись. Что у них здесь было за сборище?
– Они не к нам, – ответила ему София. – И уже уходят.
– София, подожди…
Извиниться мне не дали, вампирша просто развернулась и отошла. Черт. Вслед за парнем, отправившимся искать раздаточный материал, в комнату вошли еще двое.
– Я принесла кексы, но кто додумался взвалить алко на Стивена? – возмутилась коротко стриженная девушка в берцах. – Он опять притащил какую-то неведомую фигню.
– Не неведомую фигню, а настойку на перепонках грецких орехов, – возразил ей обвешанный пакетами молодой мужчина.
Что тут вообще происходило?
Я позволила сунуть мне в руки черно-белую брошюру. «Анонимные немертвые»? Что за?.. Диз, тоже прочитавший название, взял меня под локоть и потащил к выходу.
– Но как же…
– Мы уходим, – он настойчиво подтолкнул меня к двери.
Я в последний раз обернулась на Софию: та с мрачным видом сидела на подоконнике и курила. Ох, чую, мне мое молчание еще не раз аукнется…
