– Дэйв, – наконец призналась она. – Он сказал, что я слишком спешу.
По крайней мере, в ее жизни не случилось ничего непоправимого. Уже хорошо. Плохо, что разговор повернул на чувства, а я в этой теме разбиралась примерно как рыба в экономике. Или просто как в экономике, которую я сдала с трудом и помощью Макса.
– Что, уже успела отметить его во всех соцсетях как своего парня и нащелкать с ним десяток селфи для инстаграма? Сколько у вас было, два свидания? Три? – Еще больше поспешить она могла, разве что если бы специально познакомила с ним своего бывшего. Райли посмотрела на меня пристыженно и уязвленно. – Прости.
– Ты тоже считаешь, что я спешу?
Зная рыжую, я подозревала, что она развила космическую скорость, а не просто поторопилась. Но вслух я этого не произнесла. Поняв все без слов, крафтер опустила подбородок на сложенные замком ладони и уставилась на газовую конфорку.
– О нем я тоже не хочу говорить, – решила она, помолчав секунд тридцать. – И вообще, пошел он! Я хочу развеяться. На кулинарном факультете сегодня вечером зачет, обещают дегустацию коктейлей, пойдем со мной?
Я улыбнулась, извиняясь.
– Не могу.
– Макс, – поняла неправильно Райли.
Не Макс. С понедельника я избегала его. Знала, что, посмотрев в его глаза, не удержусь от вопроса. И боялась ответа.
– Просто дела.
На самом деле утром мне позвонил Сереш и попросил прийти. Но об этом я рассказать не могла. Пусть и хотела: до следующей нашей встречи оставалось еще несколько дней, и возможные причины, заставившие Сереша ее перенести, вызывали тихую панику.
Закатив глаза и пожаловавшись потолку на неблагодарную подругу (я была с ней совершенно согласна), Райли начала доставать из сумочки пузырьки да скляночки. Обычные ее мечтательность с рассеянностью уступили место сосредоточенности, и я невольно залюбовалась. Что мне нравилось в магах, так это то, что они были очень рассудочны. Никакая влюбленность не заставит Райли забыть о деле. Макс никогда не поставит чувства над долгом. Я их не осуждала и понимала, потому что – большей частью – сама была такой же.
Может, во мне не так и много было от человека?
– Чем теперь занимаешься?
У рыжей всегда имелось столько идей и проектов, что за ними было сложно уследить. Но, как выяснилось, некоторые занимали ее дольше других…
– Помнишь тот телепортирующий артефакт из прошлого семестра? – оживилась Райли. Я кивнула: ощущения после него было сложно забыть. – Для порталов чаще используют амулеты, но что, если сделать зелье?
– Выпил – и растворился в воздухе? Звучит не очень удобно. Тару с собой все время носить, и пока проглотишь…
– Но в некоторые места с амулетом не пройдешь, сразу засекут, – возразила рыжая. – И убьют. – Спрашивать, что за сборища она посещала, мне сразу расхотелось. – Идея сама по себе не так безумна, в древности для телепортации часто использовали тинктуры, а для межпространственных переходов до сих пор их готовят, артефакты действуют только в пределах одного измерения…
Мне оставалось только кивать в такт ее речи – сама виновата: поинтересовавшись, напросилась на лекцию. А когда я на секунду выглянула за окно, там уже никого не было.
Ночью я обнаружила себя на кухне общежития. Безо всяких преувеличений, сама не знала, как здесь оказалась. После встречи с Серешем я долго бродила по кампусу, пытаясь что-нибудь решить. И в итоге оказалась не у себя в комнате, не у Максовой двери, а… тут.
«Мы можем поговорить?»
Я все-таки написала ему. Долго не решалась – чай в кружке успел остыть, – но в итоге отправила сообщение. Ответа не было. Я закусила губу. Конечно, в такой час он наверняка уже спал… Или был с Эрикой, и тогда моя эсэмэска тоже пришлась не ко времени.
Глупость какая – снова и снова рассчитывать на него.
Я сполоснула кружку и уже направилась к двери, как из коридора послышались шаги. Не глядя на меня, Диз достал из сушки чашки, включил кофемашину и, когда та закончила гудеть, пошел с ними за стойку. Устало потер лицо, достал очки и зевнул. Все-таки спал. Я уставилась на крупную вязку и растянутые, доходившие до самых пальцев рукава его кардигана. Лишь бы не смотреть на лицо.
– А я была уверена, что в твоем гардеробе есть только рубашки и толстовки, – вырвалось у меня.
– Словно этого для жизни недостаточно, – отхлебнул он из кружки. – О чем ты хотела поговорить?
Я обхватила чашку руками. Свежесваренный кофе обжигал пальцы даже сквозь фарфоровые стенки.
– Просто ты сказал, что, если я передумаю, ты рядом, и…
Диз опять сцедил зевок в кулак.
– И я здесь. Нельзя перейти сразу к делу?
Очень вежливо. Он бы еще на часы посмотрел!
– Нельзя. Я же девушка, – огрызнулась я. – Не могу без прелюдий.
С другой стороны, он действительно был рядом. Даже в пять утра. Я смягчилась.
– Можно задать тебе вопрос? Личный. – Наверное, это грустно, но больше мне не с кем было посоветоваться. Никто не знал, каково это. – Мне предложили ограничители. На постоянной основе.
Когда я пришла к Серешу, он протянул мне распечатанный мелким шрифтом договор – листки до сих пор лежали в моей сумке.
«Я не говорю, что они помогут, – предупредил он меня, – гиперсенситивность у тебя не от ихора. Но ты ничего не почувствуешь. А это уже некоторое облегчение, разве не так?»
Так, наверное. Но отчего-то я не спешила расписываться. Знаю, сама просила их оставить, но… В последние несколько дней, с новыми таблетками, мир был словно укутан в толстый слой ваты. А я… потеряла что-то очень важное. Что-то, про что даже не знала, что мне оно нужно.
Девушки имеют право на непоследовательность. Особенно когда реальность воспринимается как под анестезией.
Диз кинул на меня странный взгляд. Пытался понять, откуда взялась эта тема? Не вину же чувствовал, в самом деле…
– Все так плохо?
Да. Нет. Я не знала.
Даже не была уверена, можно ли оценивать происходившее со мной по такой шкале.
– Все иначе.
С блокаторами было бы легче. Часть меня все еще хотела испытать пьянящую силу, как в ночь Самайна. Другая мечтала освободиться от этой жажды и видела в браслетах для себя выход.
– Если бы… – в горле неожиданно пересохло. – Если бы у тебя был выбор…
– Ты имеешь в виду это?
Он расстегнул один из браслетов и аккуратно положил его на стол. Под ним обнаружилось узкое запястье, испещренное вязью белых шрамов – сдерживавшие магию знаки не всегда наносили на металл, считалось, что вырезать их прямо на жертве будет вернее. У меня на глазах они истончились, исчезая как круги с поверхности воды, пока на их месте не осталась нетронутая лезвием кожа. Не иллюзия, я бы заметила. Они и в самом деле исчезли. Но как?..
