Все выглядело так буднично и обыкновенно… Но не это было странным. Парень потянулся к стоявшей на самом краю заваленного бумагами стола кружке и попытался не глядя отхлебнуть из нее. Промахнулся, увлекшись картинкой; сам себе дал краем кружки по зубам и, скривившись от боли, потер челюсть.
Крис не был демоном.
Дело было не только в отсутствии хищной грации, с которой передвигались представители кругов. От него веяло теплом. Слабым, но не было ощущения холодного ветра в закрытой комнате.
– Что случилось?
Задумавшись, я не сразу сообразила, что Диз спрашивал меня.
– Мне нужно тебе кое-что показать.
Демон равнодушно посмотрел на тубус в моих руках и сверился с планшетом.
– У меня сейчас встреча. Ты способна молча посидеть полчаса или мне зайти к тебе после нее?
Выбирая между комнатой, чья пустота нервировала меня так же сильно, как общество Данте, и беспардонным разглядыванием я выбрала второе. Диз придержал мне дверь, пропуская вперед.
– Значит, у тебя тут Amaveth Maps
[33]? – неловко пошутила я, выходя в коридор.
– Можно и так сказать.
– А Крис…
– Был человеком.
А стал кем? Но спросить мне не дали.
– Молча, – напомнил Диз, открывая дверь в переговорную.
За столом его уже ждал посетитель. Козел в бархатном камзоле нервно вздрогнул при нашем появлении и оправил кружевной воротник длинными холеными пальцами. В отличие от остальных, он не разглядывал меня как диковинку: лишь на мгновение глаза с горизонтальными зрачками посмотрели в мою сторону, после чего он вновь опустил взгляд. Диз, не заморачиваясь представлениями, указал мне на место на дальнем конце стола, а сам сел напротив козла. Тот дернул ухом и неожиданно приятным баритоном поприветствовал «властителя Нуороа, Фирке и Ааргешо и завоевателя Шеел-Ар». Я с интересом покосилась на Диза, который невозмутимо предложил перейти к делу.
Простой айтишник, ага. Совсем-совсем простой.
Сидеть молча оказалось невыносимо скучно. Я с трудом сдерживала зевоту, пока Диз спрашивал про договор концессии; рассматривала пересушенную кутикулу (ох и досталось бы мне от Райли за нее), когда они обсуждали минусы возвратного лизинга; и украдкой следила в стеклянной столешнице за отражением Диза, договаривавшегося об условиях. Наконец козел, все так же робея, встал, чтобы поклониться на прощание.
– Он тебя боялся, – заметила я, стоило двери закрыться.
– Разумеется, – Диз снова уткнулся носом в планшет. – Так что ты хотела?
Спросить почему. Но для этого еще найдется время. Серый тубус перекатился по столу, Диз перехватил его у самого края. Снял крышку, достал пергамент и нахмурился, увидев то же, что и я часом ранее.
Ритуал вызова Иркаллы. Тот самый, для которого Мор подчинил себе Ребекку, студентку-драконолога. Для которого убил дракона и чуть не уничтожил меня.
Ход которого нарушил Диз, за что должен был понести наказание – но вместо этого сидел передо мной, целый и невредимый.
Старый, забытый всеми ритуал…
На такой не наткнешься случайно. И то, что его описание хранилось в библиотеке Абигора, едва ли было совпадением.
– Откуда это у тебя?
– Кто-то подложил в комнату, пока мы были в саду.
В переговорной ощутимо похолодало. Наконец Диз поднял на меня взгляд.
– Это не я.
– Знаю.
Это было иррационально, но я верила. Здесь, в Аду, у меня не было союзников, и сомнения стали бы непозволительной роскошью. Поэтому я решила доверять Дизу. Вопреки всему, несмотря ни на что.
– Но это не объясняет, почему ты здесь и с тобой все в порядке.
Глава 4
Чудовища во сне и наяву
В комнате пахло пылью. Такой обыденный запах казался неуместным здесь, в башне, где все пропиталось кровью и Абигором, страхом и болью. Помещение представляло собой что-то среднее между музеем и кладовкой: по периметру стояли тяжелые дубовые витрины, под стеклом в свете канделябров холодно блестели клинки. Они же висели и на стенах: шпаги и рапиры, мечи и кинжалы, ножи всевозможных размеров и форм… Я не знала, почему Диз привел меня сюда. Просто следовала за ним, пока он обстоятельно рассказывал про экземпляры коллекции.
– Папский презентационный меч Климента Восьмого. Если присмотришься, увидишь на рикассо
[34] изображение распятого Иисуса. Отец купил его из-за крестовины: оригинальное нижнее защитное кольцо, такое редко встретишь.
Узкое лезвие потемнело от времени, и гравировку было почти не различить…
– Тсеп-са, тибетский короткий меч. В этом всего сорок пять сантиметров. Он был скорее ритуальным: видишь рукоять? Это ваджра. «Алмаз» – или «молния». В любом случае нечто несокрушимое. Как видишь, зря так назвали, иначе бы он не оказался здесь.
Выкрашенная в бирюзовый цвет кожа ската на ножнах была украшена кораллами и жемчугом…
– Рукоять трости. Отец купил ее во Флоренции, когда жил там в тысяча пятьсот восьмидесятых. Лезвие скрывалось в дереве, и никто не предполагал…
Инкрустация шла золотом по всей длине кинжала подобно золотым дорожкам на моей коже. Неизвестный мастер изобразил химер и драконов – и это произведение искусства предполагалось прятать?
– Бирманский дха
[35]…
– По какому принципу они размещены?
Не по размеру и типу. Не по веку – тут был и пятнадцатый, и девятнадцатый. Не по региону, восточное оружие смешалось с европейским.
– А должен быть принцип?
Не такого ответа я ожидала от Диза. Думала, задвинет сейчас что-то умное и малопонятное.
– Полагаю, принцип называется «как отец пожелает», – пояснил он, заметив мое недоумение. – Обгони, ритуальный меч нигерийского клана огун.
Из вежливости я посмотрела на ужасающего вида тесак и собиралась перейти к следующей витрине, но задержала на нем взгляд.
Что-то было не так.
Не с тесаком, нет. Разнообразные культы вообще отлично сочетались в моем представлении с убийственно выглядящими колюще-режущими предметами.
Но с остальным…
Почему после того, что сказал мне Диз в переговорной, я покорно пошла за ним? Не спорила, перестала задавать вопросы? Я помнила наш разговор там. Как Диз сказал, что тоже хочет мне что-то показать. Как мы спустились сюда. Но… Все было как в тумане.
