– Если ответишь на мои вопросы, передам, – решила я согласиться.
Но даже тогда я сперва подумаю. Данте склонил голову, соглашаясь.
– Ты подложил мне тубус?
Я догадалась, разговаривая с Асрой. Это должен быть кто-то, кто знал о произошедшем осенью. А таких было немного.
Кивок был мне ответом. Хотя сначала солгал мне, что не знает, кто…
– Чего ты хочешь добиться?
– Чтобы ты поняла.
Поняла что?
– Мне запрещено говорить с тобой на эту тему, – голос и правда звучал хрипло, слова давались ему с трудом. – Абигором. И твоим Амаветом.
Значит, говорить придется мне. В задумчивости я намотала на палец шнурок с амулетами.
– Ты был пажом при Море. В круге Гаапа. А сейчас ты здесь. И, если они могут заставить тебя физически подчиняться приказам против твоего желания, ты принадлежишь одному из них. Дизу. Так?
Еще один кивок. Ладно, это была легкая часть.
– Перешел ты в круг Абигора после ритуала. Тогда же, когда Гаап судил Диза…
Только не осудил. Диз был цел, здоров и получил раба в подарок. Хотя пошел против Мора, сына Гаапа.
Но в итоге спас ему жизнь – доведи Мор ритуал до конца, Охотники это просто так не оставили бы. Подобное нарушение Договора…
А еще Диза удивило осенью, что Мор нашел этот ритуал. Старый, давно забытый…
Описание которого имелось в личной библиотеке Абигора. Версия становилась все более и более странной с каждой секундой.
– Ты навел Мора на ритуал.
Демон снова кивнул.
– Описание которого дал тебе Абигор.
Зная шаткое положение Мора – слишком слабый сын, такие в Аду не выживают, – можно было не сомневаться, что тот уцепится за шанс вырваться из Хтона и перебраться на Землю. Особенно если правильно подтолкнуть… А кто подходил на эту роль лучше, чем тот, кто вырос вместе с ним, тот, кто был ближе всех к Мору? Ладно, возможно, последнее предположение слишком сильно опиралось на человеческую психологию. Но все же.
– Абигор знал: вероятность того, что у Мора получится довести ритуал до конца, минимальна, а попытки, когда раскроются, дискредитируют его навсегда. А если и получится – Охотники все равно его уничтожат, а Абигор узнает реально действующий способ вернуться на Землю. Но в любом случае южный король останется без наследника, а Диз передвинется на строчку выше в списке претендентов…
В Аду наследование (весьма символическое, учитывая, что, как и гени, даймоны могли жить вечно) шло не по крови – король выбирал себе правую руку из вассальных кругов, особенно когда собственные отпрыски подкачали. А каким по счету был Диз, как он сказал? Третьим? Вторым? Чертовски близко.
– Но получилось еще лучше. Я втянула Диза во все это, и Абигор не просто убрал Мора с доски. Диз еще показал свою лояльность: как же, нарушил приказ Мора из верности самому Гаапу. Уверена, королю понравилось, раз он его даже наградил… тобой. Поэтому ты согласился работать на Абигора? Надеялся сменить хозяина?
Даже среди демонов Мор имел репутацию психа – а в Аду такое реноме многого стоило.
– И вот почему Абигору нужно было, чтобы Диз вернулся: наследник Гаапу необходим не где-то там в ГООУ, а дома…
Но тогда Абигор ни за что не отпустит его обратно. Если Гаап объявит своим наследником Диза, Абигор укрепит свои позиции, получит власть и силу. Он не откажется от этого. Что бы я ни предприняла, Диз останется здесь навсегда.
Абигор…
– Гаап догадывается, что это Абигор хотел убрать его сына с доски?
– Старик даже не подозревает.
Только ни одного из нас слушать не будет.
– А Диз?
– Да.
Логично, не зря же запретил со мной об этом говорить. Зараза. Знал и молчал. И будет молчать, раз до сих пор не раскрыл королю правду о своем отце. Как тогда его отсюда вытащить?
– Есть кое-кто еще, кого заинтересует эта информация. «Хантерс». Охотников беспокоит, как выросло влияние Абигора на Земле в последние годы. Ты можешь вернуться и попросить у них за своего Амавета. Тебя они выслушают.
В этом я сомневалась. Но они действительно могли бы вывести Диза из-под юрисдикции его отца – Диз сам рассчитывал на это в свое время. К тому же с некоторыми из них я хотя бы была знакома.
– Без доказательств они меня пошлют.
– А если я скажу, что у меня есть доказательства?
Я вновь бросила взгляд на Данте. Вот мы и подобрались к главному вопросу.
– Чего ты хочешь взамен?
– Поделись со мной своей силой. Я не возьму всю, – предупредил он мой вопрос. – Только часть.
По крайней мере, предложение было выгоднее предыдущего. Если Данте мне не лгал…
Довериться хотелось – настолько, что, не будь у меня защитных амулетов, я бы заподозрила ментальное воздействие. Холодная металлическая грань впилась в ладонь. Но они были и делали использование родовых способностей Данте невозможным. А значит, бояться нечего. В мысли он ко мне не залез бы, все, что в них есть, – мое…
– Поклянись, что говоришь правду, – потребовала я.
– Клянусь своим именем и своей жизнью, если ты заплатишь цену, я предоставлю доказательства. Да будет мир мне свидетелем.
Серьезная клятва. Потому что если он ее нарушит, мир не оставит его в живых.
Хорошо. Я выпустила из пальцев шнурок.
– Согласна.
Глава 5
Хорошие девочки попадают в ад
Мне снова шесть. Или семь? Нет, все-таки шесть. Мой день рождения наступит через неделю. Разругавшиеся с утра родители должны были забросить меня к прабабушке на выходные.
Помахав вслед удаляющейся машине, я, старательно удерживая равновесие, по бордюру добралась до домофона. Две цифры. Одна буква. Еще четыре цифры.
Старые бетонные ступени и амбре типичной кирпичной пятиэтажки. Рыжий дерматин на двери, ковровая дорожка на натертых воском досках. Запах прокисшего борща и другой – сладковатый, вызывающий рвотные позывы…
Первая встреча со смертью.
Ранняя весна: самое отвратительное время, когда тающий снег обнажает мертвую землю, а до первых ростков еще долго. На родителей было страшно смотреть, поэтому я старательно глядела на нарциссы, которые кто-то положил на соседнее надгробие, желтое на черном. От них пахло так же, как в квартире прабабушки: сладко и гнилостно. От них пахло смертью.
Всегда ненавидела нарциссы.
В прошлый раз я была слишком мала, но теперь уже понимала все. Под ногтями бордовая кайма: тогда у меня появилась привычка засаживать ногти в ладонь. До крови. До отрезвляющей боли. Она помогала сосредоточиться. Сфокусироваться на одной мысли. «Я должна была…» Не знаю что. Но она приносила странное облегчение. И после нее в «Это я во всем виновата» легче поверить.
