– Хочешь сказать, Данте рассчитывал с моей силой получить не только ее, но и…
Что же мне так везло на демонов, мечтающих вырваться из Ада? Третий уже. Или других не существовало? Увидев Ад, я могла их понять.
– Будь ты истинным психопомпом, ему бы удалось.
– Но я не истинный. И где он теперь?
– Тебе нет нужды о нем беспокоиться.
Вот как?
– В переводе на человеческий: «Я его убил»?
– Ты не оставила мне выбора.
Пальцы перестали мять покрывало и сами собой вцепились в расписной шелк. С одной стороны, я все понимала. Полтора курса демонологии, как-никак. Непослушание, знак равенства, смерть. Диз дал ему приказ не рассказывать мне о махинациях Абигора. Данте его нарушил. Все просто, как дважды два.
С другой стороны… В голове не укладывалось, что университетский айтишник с обаятельной улыбкой и паршивым чувством юмора, который никогда не отказывался помочь и был по отношению ко мне добрее многих людей, так легко признавался в убийстве. Я посмотрела на Диза совсем другими глазами. Не то чтобы я не знала… Но одно дело гипотетически знать, а совсем другое – получить подтверждение.
– Что ж, он заслужил, – скорее для своего успокоения произнесла я.
Я была плохим человеком, но оплакивать Данте у меня не получалось. Не после того, что он сделал. Внезапно накатила мертвецкая усталость.
Я не должна думать, каково это – влюбиться в монстра. И что с этими чувствами делать. Не должна видеть Ад. Ах да, жизнь после смерти? Добавьте и ее в список.
Все, что я пережила за последние полгода, – это было слишком.
– Нет. Не заслужил. Но тебя это не интересует, верно?
Не веря своим ушам, я уставилась в посеревшие от злости глаза.
– Не делай вид, будто не понимаешь, Нат. Ты так же безжалостна, когда считаешь, что кто-то поступил не по справедливости. Только твоя справедливость всегда субъективна. В этом разница между тобой и мной. Тебе показалось, что он был не прав, – и тебе уже все равно, так это или нет.
Он ведь не мог говорить это всерьез?
– Не смей, – отчеканила я. – Не смей упрекать меня в его смерти! Он собирался меня убить!
И вполне в этом преуспел. Пусть даже не сумел претворить в жизнь свои планы.
Вот почему он назначил такую цену, почему не потребовал попросить Охотников и за него тоже. Знал, что я к тому времени буду мертва. И что самому ему платить не придется. Имелись ли у него в самом деле доказательства того, что убрать Мора решил Абигор? Я в этом сильно сомневалась; а если и были – какая теперь разница? Я поставила все на кон, пусть и не совсем отвечая за свои поступки. И потеряла все.
– Знаешь, он родился полукровкой. Отец из гени, мать – одна из дочерей Данталиона. Только это его и спасло. Обычно таких, как он, убивают сразу после рождения. Они слабы. А если нет – в них все равно слишком много вашего. Почти человеческого. Никогда нельзя быть уверенным, что они пойдут до конца. То мораль проклюнется, то влюбятся, – узкие губы дернулись в усмешке. – Сплошные недостатки. Но даже если от них не избавятся, жизни здесь им нет, Нат. Они рабы. Можешь представить себе, что это означает в Аду? Можешь представить себе хозяина вроде Мора?
Даже не хочу.
– Он убил меня! – перебила я. – Посчитал это достаточной ценой за то, чтобы удрать отсюда. Он сделал свой выбор!
– У него не было выбора, Нат. Думаешь, мой отец оставил бы его в живых? Если бы ты совершила все, что и Абигор, ты бы не убрала свидетеля?
Ответ был очевиден.
– Позже, чтобы ни у кого не возникло подозрений, Данте бы умер. Я тянул время, как мог, убеждая отца в том, что он не представляет опасности, но Данте это знал. И ты, полагаю, как никто другой должна понимать, каково это: ожидать собственной смерти.
Я понимала. Но сочувствия все равно к Данте особо не испытывала. Что Диз и пытался доказать…
– Если все так, он мог попросить о помощи, – возразила я из упрямства.
– А ты бы ему помогла? Признайся, Нат. После всего, что произошло с драконами, ты записала его в злодеи.
Положа руку на сердце, я должна была признать: он прав. Даже находясь под ментальным воздействием, я подумывала, как обмануть Данте. Помогла бы я ему? Вряд ли.
– А он не злодей, Нат. Он – твоя ошибка.
– Зачем ты мне это говоришь? – спросила я, сдаваясь.
Узнавать о себе правду всегда неприятно. Когда ее открывает кто-то другой, пусть даже в отместку, – неприятно вдвойне.
– Потому что ты мой друг.
Странные у него были представления о дружбе.
– Что-то мне не очень хочется быть твоим другом.
Он еле заметно усмехнулся:
– Поздно. И потому что ты, как Данте, ничего не просчитываешь. Сплошные порывы и никакого плана. Во время ритуала тебе повезло, пострадала только ты. В этот раз тебе снова повезло, вместо тебя умер тот, кого ты считала врагом. Но если все продолжится, завтра вместо тебя пострадает близкий тебе человек. Тот, кого ты не сможешь не жалеть. Я не хочу, чтобы это случилось.
Что ж, урок я усвоила. Если смысл всей этой отповеди, как утверждал Диз, был только в нем…
– Значит, никакого плана? А у тебя он есть?
Всегда был. Это же Диз.
– Заключи со мной сделку.
Ага, после того, чем закончилась для меня предыдущая попытка, бегу и падаю.
– Ты не глупа, Нат. И слышала мои слова.
Про то, что сама по себе сгорю здесь? Слышала. Но если у него было время на литературные споры и длинные речи о бедных безвинных демонах и жестокой мне, значит, спешить еще некуда.
– Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебя отсюда вытащить. Но для этого ты должна заключить со мной договор.
– Не очень конкретная клятва, тебе не кажется? – невинно заметила я. – В принципе, тебе стоит признать, что все, что было в твоих силах, ты сделал, и ты ничего не будешь мне должен.
Диз закатил глаза.
– Как получается, что я единственный демон, который тебя не обманет, но именно во мне ты всегда сомневаешься?
– Я во всех сомневаюсь. Просто тебе единственному говорю об этом вслух. Считай это проявлением доверия.
– Я польщен, – пробормотал он.
Ничуть не польщенно. А зря. Про доверие я говорила на полном серьезе.
– И ты обманешь, – признавать это было горько, но… Правда – она такая. Не в мелочах, помня о моих проблемах с доверием, он не посмеет; но в чем-то достаточно важном… – Как только это станет для тебя более выгодно, чем говорить мне правду, ты солжешь не задумываясь.
Несмотря на все обещания. Природа. Против нее не попрешь.
