Я невольно хмыкнула.
– Звучит как в какой-нибудь напыщенной мелодраме с дворецкими. Погоди, ты серьезно?
Диз пожал плечами. Все еще не веря, я подошла к одной из дверей. За ней обнаружилась гардеробная, размером больше моей комнаты дома. На комоде стояли шкатулки с украшениями, а все вешалки занимали вечерние платья. Сплошной haute couture
[43], шелк и парча, только в кресле нашлись сваленные в кучу джинсы с рубашками.
– Почему у тебя так много женской одежды? – с подозрением спросила я, вернувшись в комнату.
– А ее много? – Диз уже успел достать смартфон и уткнуться носом в экран. – Тана жалуется, что гостевые комнаты слишком тесны. Поэтому, когда приезжает, останавливается у меня. В последние годы я все равно жил в ГООУ.
Оторвавшись от телефона, он поднял глаза на меня.
– Ничего?
– Извини, – я вытащила из воротника шнурок с бывшими амулетами. – Но лучшие бриллианты для меня – вот.
Пускай толку от них сейчас было ноль целых ноль десятых. Они успокаивали. А спокойствие мне в ближайшее время ой как пригодится. Что же до бриллиантов, выглядевших в том размере и количестве, в котором они были свалены у зеркала, стеклом… Не мое. Райли бы сюда, она бы оценила.
– Я учту, – пообещал Диз. – Подойди, Нат.
Вынув из-за уха шариковую ручку, которой еще секунду назад там не было, он достал из кармана кожаный браслет с заклепками, нарисовал на обратной стороне магическую печать и потребовал:
– Дай руку.
– Зачем? – по привычке спросила я, но ладонь доверчиво протянула. – И что это?
Ладонь моя, как выяснилось, Дизу была без надобности. Вместо этого он застегнул браслет у меня на запястье (он оказался не так уж велик; в глубине души я позавидовала демону и его изящным рукам) и улыбнулся, отпуская.
– Если потребуется, по нему я смогу в любой момент понять, где ты.
Мне понадобилась секунда, чтобы переварить услышанное. Кажется, я переборщила с доверчивостью.
– Ты надел на меня ошейник с GPS, как на зверюшку? – все еще не веря, спросила я. – Ты?
Из всех существ здесь Диз казался мне последним, кто захочет пометить свою собственность.
– С GPS и подписью владельца, – невозмутимо подтвердил он. – Теперь каждый, кто почувствует печать, будет знать, что ты принадлежишь мне.
– Ты – не мой владелец. Я тебе не принадлежу.
Вероятно, это прозвучало бы убедительнее, если бы было правдой. Но я подозревала, что какой-то маленькой частью (а сердце ведь не так велико; в процентном соотношении ко всему остальному…) уже давно принадлежала Дизу. Еще с того первого поцелуя в библиотеке. Или раньше – с долгих разговоров на пустой кухне.
– Конечно нет, это было бы слишком скучно, – хмыкнул демон. – Но ты можешь сделать вид…
– Я не хочу делать вид.
Он вздохнул.
– Наташа, мы не на Земле. Здесь свободны только Владыки, все остальные кому-то принадлежат. Данте принадлежал мне, я принадлежу отцу, Абигор – южному королю… С одной стороны, все это рабство – довольно хреновая система, с другой – оно дает защиту. Пока ты одна, любой может тебя присвоить, и, поверь, ты далеко не так сильна, чтобы избежать подобной участи. Если ты… со мной, – я оценила мягкость формулировки, – то для этого придется бросить мне вызов. Хочешь, снимай браслет, он не зачарован, но еще одна линия обороны тебе не помешает.
Подумав, я была вынуждена признать: в его словах имелся резон. Но от этого ситуация мне вовсе не начинала нравиться. На пробу я стянула браслет – как Диз и обещал, ничего не случилось.
– Я тебе это еще припомню, – заявила я, надевая его обратно.
– Сколько угодно, – покладисто согласился Диз, предлагая мне руку. – Но сначала давай выведем тебя отсюда.
Нет. Сначала мы найдем способ вывести отсюда нас обоих.
– Почему у меня такое ощущение, что меня сейчас будут демонстрировать, как какое-то приобретение?
– Я тебе говорил: иногда ты бываешь весьма проницательна.
Наверное, так себя ощущает экспонат на выставке. Пристальное внимание и обсуждение за спиной. Нет, все были вежливы, но по взглядам, которые на меня кидали, становилось ясно, кого обсуждали.
– Чего ты хотела? Знаешь, когда в последний раз они видели в Аду живого гени? Намекну: его фамилия была Алигьери.
– Сейчас ты скажешь, что он отправился сюда за Беатриче
[44], которая тоже была ведьмой и отдала кому-то из демонов свою душу?
– Биче? – удивился Диз. – Ради всего святого, конечно нет. Она сама способна у любого душу забрать и едва ли спросит разрешения. Кстати, кажется, я ее здесь видел…
На галерее было людно – впрочем, эпитет в нашей ситуации не самый удачный. Пытаясь избежать чужих взглядов, я стояла, вцепившись пальцами в стеклянные перила, и смотрела вниз. Там, в огромном обсидиановом зале, в танце двигались пары – а музыканты действительно играли вольту. Тех, кого древние пляски не интересовали, молчаливые официанты обносили вином и шампанским. Прием в высшем свете, да и только. Или у короля. На возвышении у окна стоял трон, и Абигор равнодушно наблюдал оттуда за гостями.
– Ты сказал, живого. Но я ведь не совсем жива, верно?
– Но и не мертва.
Тут я тоже умудрилась выпендриться и оказаться белой вороной.
– Что делает меня еще интереснее, – продолжила я за Диза. – Боюсь, заключив с тобой сделку, я подняла твои ставки в борьбе за благосклонность Гаапа.
– Не настолько, чтобы тебя было выгоднее убить.
Я обернулась: улыбки не было, только холодный расчетливый взгляд, предназначавшийся его отцу. Спасибо. Лучше приободрить он не мог.
– Скажи, когда станет выгоднее, – попросила я и вздохнула. – Знаешь, я просто мечтала поступить в университет. Никогда не хотела играть в чертову игру престолов.
Диз перевел взгляд с толпы на меня и хмыкнул:
– Решила примерить на себя роль Сансы
[45]? Не могу сказать, что не ожидал подобного выбора.
