– Подожди! Почему «последние дни»? Что с ним случится потом?
Неужели правы те, кто говорит, что смерть – еще не конец? Судя по тому, как Диз на меня смотрел, все было не так радужно.
– Потом он окончательно исчезнет.
Дальше объяснять не было нужды. Я посмотрела через толпу туда, где Тана влюбленно улыбалась своему олимпийцу. Демоны питались душами. Можно поддерживать связь и пользоваться чужим источником, а можно выпить все одним махом.
– Твоя сестра…
– Такова ее природа, – подтвердил мое предположение айтишник.
А Филипп даже не подозревал, что его ожидает.
– Это ужасно.
– Я знаю.
Только почему мне показалось, что мы говорим о разных вещах?
– Мне нужно от тебя одолжение, – перешел Диз к делу, обратившись к сестре, когда мы вернулись.
Филипп в это время что-то нашептывал Тане на ушко, и она не сразу сообразила, что от нее хотят.
– Не сегодня, – отрезала Тана.
– Сегодня. Это срочно.
– Я приехала сюда, потому что ты сказал, что это срочно. Все остальное завтра.
– Приехала с ним. О чем ты думала?
– А ты гораздо лучше, раз привел ее?
Вообще-то меня пригласили. Абигор. Лично. Но я не стала встревать. Диз смотрел на сестру так, что я догадалась, зачем он оставил меня одну. Похоже, этот спор у них начался не сейчас. Мы с Рейнольдсом обменялись одинаково непонимающими взглядами. Интересно, его так же исключили из их предыдущего разговора? Скорее всего.
– Тана…
– Пожалуйста, – попросила она, что никак не вязалось с первым впечатлением. – Не сегодня. Завтра. Что может случиться за одну ночь?
Много чего. Особенно если учесть, что срок, названный Соррелом, истекал послезавтра. Но не успела я напомнить, как Диз сдался:
– Хорошо. Завтра.
Повеселевшая, Тана вновь утянула своего спутника танцевать. Диз проводил ее печальным взглядом. Почему? Из-за очарованного во всех смыслах олимпийца?
Непонятно. Как и весь их разговор. Диз вздохнул:
– Извини за Тану. Она злится сейчас на меня.
Не она одна.
– Не обращай внимания. Можешь считать, что я ничего не поняла.
Потому что так оно и было.
– Значит, завтра. Не хочешь рассказать о своем плане?
– Узнаешь.
Если доживу. Но что допытываться? Раз решил, ничего не скажет. Я отвернулась. Гости Абигора не думали уставать: в центре зала десятки пар все еще двигались в такт музыке. Человеческие лица, лишенные человеческой мимики. Современная одежда и старый, почти средневековый танец. Тревожная скрипка и успокаивающая мягкость флейты. Зачем? Почему они так старались походить на людей? И кого – тем более здесь, в Аду, – пытались обмануть?
– Я мог бы пригласить тебя на танец, – предложил Диз, заметив мой интерес.
Я покачала головой.
– Я не танцую.
Уж точно не какую-нибудь гальярду
[46]. И наша разница в росте никуда не делась. Диз фыркнул:
– Глупости. Все танцуют. Те, кто считает иначе, просто не встретили еще подходящего партнера.
Я не удержалась от улыбки.
– Уверен, что все еще говоришь о танцах?
Но руку приняла. Жаль только, что ничего из этого не вышло.
– Прошу прощения, – в исполнении Абигора вежливая формулировка звучала не особо вежливо, – но вынужден вас прервать.
Пальцы сжали мою ладонь. Король спустился со своего трона? Зачем? Диз казался так же озадачен происходящим, как и я.
– Амавет. В мой кабинет.
Не хватало только «К ноге». И ответного «Слушаю и повинуюсь». Однако руку мою Диз отпустил.
– Я хочу сперва проводить ее.
Герцог перевел внимание на меня, и я сделала шаг назад. От Абигора веяло мощью. Слишком большой для маленькой меня.
– Мой другой сын с удовольствием проводит вас до ваших покоев, если вы действительно хотите уйти. Вы ведь не станете возражать против его компании?
Сам тон вопроса подразумевал, что отказ – не вариант. Спасибо, по крайней мере, что уйти разрешили. Соррел был тут как тут, шутливо кланяясь и салютуя несуществующей шляпой с пером. Да, один из нас удовольствие точно получит… Не я.
– Ничуть. Особенно если он доведет в целости и сохранности до двери, впустит внутрь и уйдет. И до комнаты Диза.
Ухмылку, которая расцвела на лице рыжего при последних словах, я решила проигнорировать.
– В вашем мире приличия канули в Лету вместе с застольным этикетом? Очаровательно, – ледяным тоном прокомментировал герцог. – Одом?
– Даю слово, – неожиданно серьезно отозвался Соррел. – Пойдем, крошка.
Выходя из зала, я оглянулась: Диза с отцом там уже не было.
– Почему такая спешка?
И что могло заставить герцога если не нервничать, то испытать хоть какие-то чувства? Здравый смысл подсказывал: ничего хорошего. Я не ожидала от Соррела ответа, но тому удалось меня удивить:
– Гаап сообщил, что все-таки прибудет.
– Южный король? Зачем?
– Угадай с трех раз. Увидеть Амавета, – сам дал мне разгадку Соррел, не сомневаясь, видимо, в моих умственных способностях. В их отсутствии, если точнее. – А вот почему он хочет встретиться с ним… Король слишком умен, чтобы ставить судией мальчишку, но что тогда ему нужно…
От меня никакой реакции не требовалось – просто не у меня одной была привычка размышлять вслух. Едва успевая за быстро идущим демоном, я вцепилась в его рукав.
– Когда он приедет?
– Послезавтра.
– Поэтому ты назначил такой срок?
Распахнув возникшую в зеркальной стене дверь, Соррел повернулся ко мне. В алых глазах больше не было того полубезумного веселья.
– Именно. И будет лучше, если Амавета в башне он не найдет.
Я снова была вынуждена с ним согласиться.
Глава 7
Хэштег #стогосвета
Разбудил меня звук дрели. Стоило отправляться в Ад, чтобы за тобой туда последовал безумный сосед с перфоратором? Или это обещанные чуть ли не всеми мировыми религиями адские муки?
Либо Абигор к приезду высокого гостя решил обновить ремонт. Хотя, учитывая расположенную по соседству пыточную, я была уверена, что тут должна иметься звукоизоляция. При сочетании слов «дрель» и «пыточная» мозг нарисовал менее радостную картинку, и я открыла глаза. Под щекой обнаружился резной подлокотник: вчера я забралась с детективом на диван в ожидании Диза. Не дождалась, заснула. Я повернула голову. В комнате никого не было. Постель осталась нетронута, только покрывало кто-то снял, чтобы заботливо укрыть им меня. Заходил? Или это был не он? Я не думала, что Абигор прикончит сына перед королевским визитом, но беспокойство не оставляло. Свесив ноги, я вместо пола чуть не наступила на что-то шерстистое и более живое.
