Рука умирающего сжалась, и глаза его засверкали от неукротимой страсти. Мак-Грат знал, что все пытки ада не смогли бы вырвать секрет с запечатанных губ Боллвилла.
– Это было самое малое, что ты мог сделать, – заметил Мак-Грат. Его голос прозвучал грубо из-за противоречивых чувств. – Из-за тебя я прожил три года в аду… и Констанция тоже. Ты заслуживаешь смерти. И если в этот раз ты не умрешь, то я убью тебя.
– Будь ты проклят! Неужели ты думаешь, что я прошу у тебя прощения? – задыхаясь, пробормотал умирающий. – Я был бы рад, если бы ты страдал. И если бы Констанция не нуждалась в твоей помощи, я бы с удовольствием посмотрел, как ты издохнешь… С удовольствием отправил бы тебя в ад. Но достаточно об этом. Де Албор оставил меня на некоторое время, чтобы прогуляться по дороге и убедиться, что Ахмед мертв. А зверь, которого ты убил, напился бренди и решил, что будет пытать меня сам… Теперь слушай… Констанция спрятана в Потерянной Пещере. Ни один человек на Земле не знает о ее существовании, кроме тебя и меня. Давным-давно я установил там железную дверь. Я убил человека, который выполнил эту работу, так что тайна сохранена. Там нет ключа. Ты откроешь ее, нажав определенные заклепки.
Хозяину поместья все труднее и труднее было говорить. Пот струился по его лицу, руки дрожали от напряжения.
– Пошарь пальцами по краю двери, пока не найдешь три заклепки, расположенные треугольником. Увидеть их ты не сможешь. Ты сможешь только нащупать их. Три раза нажми каждую из них, двигаясь по часовой стрелке, описывая круг за кругом. Тогда дверь откроется. Бери Констанцию и беги. Если ты увидишь, что ниггеры настигают вас, пристрели ее! Не дай ей попасть в руки этого черного зверя!..
Голос Боллвилла поднялся до крика. Пена брызнула с мертвенно-бледных искривленных губ. Ричард Боллвилл приподнялся, а потом повалился навзничь. Железная воля, заставлявшая жизнь теплиться в его изуродованном теле, наконец подалась, лопнула, словно туго натянутая струна.
Мак-Грат посмотрел на неподвижное тело. В душе его бурлил водоворот эмоций. Потом, повернувшись, Мак-Грат внимательно осмотрелся. Каждый нерв его был напряжен. Пистолет будто сам собой оказался в руке.
3. Черный жрец
В дверях, ведущих в огромный зал, стоял человек – высокий мужчина в странной, восточной одежде. На нем был тюрбан и шелковый халат, подпоясанный пестрым кушаком. На ногах – турецкие шлепанцы. Кожа его казалась не темнее, чем у Мак-Грата, но черты лица – отчетливо восточные, вопреки очкам, которые он носил.
– Кто ты, дьявол тебя побери? – настороженно спросил Мак-Грат, разглядывая незнакомца.
– Али ибн Сулейман, эффенди, – ответил тот на безупречном арабском. – Я явился в это дьявольское место по настоянию моего брата – Ахмеда ибн Сулеймана, чья душа отлетела к пророку. Я был в Новом Орлеане, когда получил письмо. Я поспешил сюда. И, пробираясь через лес, я увидел, как чернокожий тащит труп моего брата к реке. Я пришел сюда в поисках хозяина убийцы моего брата.
Мак-Грат молча указал на мертвеца, как бы спрашивая, его ли имеет в виду араб. Али ибн Сулейман с почтением кивнул.
– Мой брат любил своего господина, – сказал он. – Я буду мстить за моего брата и его хозяина. Эффенди, я пойду с вами.
– Хорошо, – равнодушно согласился Мак-Грат. Он знал фанатичную преданность арабов; знал, что одной из черт Ахмеда была преданность негодяю, которому он служил. – Следуй за мной!
Последний раз взглянув на хозяина особняка и тело черномазого, вытянувшееся перед ним – словно тело принесенного в жертву, – Мак-Грат оставил зал пыток. «Вот так в таинственном прошлом веке мог умереть один из королей-плантаторов – предков Боллвилла, – подумал он. – И так же у его ног лежал бы убитый раб, чей дух станет служить своему господину и на том свете».
Мак-Грат вернулся в заросли, опоясывающие дом. Сосны дремали в полуденной жаре. Араб следовал за ним по пятам. Прислушавшись, Мак-Грат различил отдаленный пульсирующий звук, который неведомо откуда принес слабый ветерок. Словно где-то далеко-далеко били в барабан.
– Пошли! – Мак-Грат широким шагом направился через лабиринт подсобных строений и нырнул в лес, который поднимался за домом.
Тут тоже когда-то были поля, приносившие богатство аристократам Боллвиллам. Но уже много лет стояли они заброшенными. Тропинки бесцельно бежали через поднявшуюся на месте полей поросль густо разросшихся деревьев, по которым любому, зашедшему в эти места, сразу становилось ясно, что здешние леса давно забыли о топоре дровосека. Мак-Грат высматривал дорогу. Он хорошо помнил свое детство. Эти воспоминания, хоть и заслоненные другими событиями, хорошо отпечатались в памяти Мак-Грата. Наконец он нашел дорожку, которую искал, – едва различимую тропинку, вьющуюся между деревьев.
Они вынуждены были идти гуськом. Ветки рвали их одежды, ноги тонули в ковре опавшей хвои. Местность постепенно понижалась. Сосны сменили кипарисы, задушенные подлеском. Пенные лужи застоявшейся воды сверкали у подножия деревьев. Квакали лягушки. Над головами путников с безумной настойчивостью пели москиты. Снова отдаленный гул барабанов поплыл над хвойными лесами.
Мак-Грат стер капли пота со лба. Эти удары барабанов пробуждали воспоминания, удачно подходящие к его нынешнему мрачному окружению. Мысли Мак-Грата вернулись к ужасному знаку, выжженному на груди Ричарда Боллвилла. Хозяин поместья предполагал, что он, Мак-Грат, знает значение этого символа. Но он не знал. Мак-Грат знал лишь то, что такой знак возвещает о черном ужасе и безумии, но о точном смысле его даже не догадывался. Только один раз раньше видел он этот символ в ужасной стране Замбибве, куда рискнуло пробраться несколько белых людей, но откуда только один из них вернулся живым. Этим человеком и был Бристол Мак-Грат. Он стал единственным белым, проникнувшим в эти бескрайние джунгли и черные болота и вернувшимся обратно. Но даже и он не смог пробраться в затерянное королевство черномазых, чтобы доказать или развеять ужасные истории, которые шепотом рассказывали местные жители, – истории о древнем культе, сохранившемся с доисторических времен, истории о поклонении чудовищам, чье существование нарушало Законы природы. Слишком мало увидел Мак-Грат в тех джунглях, но и то, что он увидел, заставляло его дрожать от ужаса. До сих пор воспоминания о том путешествии кровавыми кошмарами возвращались в его сны.
Ни одним словом не обменялись мужчины с тех пор, как оставили особняк. Мак-Грат пробирался по заросшей дорожке. Толстая, не слишком длинная болотная змея выскользнула из-под его ног и исчезла. Где-то неподалеку была вода. Еще несколько шагов – и путники оказались на берегу болота, от которого исходили запахи гниющих растений. Кипарисы затеняли его зеленую гладь. Тропинка заканчивалась на краю болота, которое вытянулось, насколько хватало глаз, теряясь в сумрачной дымке.
– Что дальше, эффенди? – спросил Али. – Мы пойдем через болото?
– Это – бездонная трясина, – ответил Мак-Грат. – Попытаться перейти его – самоубийство. Даже ниггеры сосновых лесов никогда не пробовали перебраться через него. Но есть дорога, по которой можно добраться до холма, возвышающегося в сердце этих топей. Вон этот холм. Видишь, там, за кипарисами? Много лет назад, когда я и Боллвилл были мальчиками… и друзьями… мы нашли старую-старую индейскую тропу – тайную, затопленную болотом дорогу, которая вела на этот холм. В этом холме есть пещера, и там томится женщина. Я пойду туда. Ты пойдешь со мной или останешься здесь? Это опасное путешествие.
