– Я пойду, эффенди, – ответил араб.
Мак-Грат с уважением кивнул и начал изучать деревья, стоявшие вокруг. Наконец он нашел то, что искал – слабую отметку на огромном кипарисе, едва различимую, почти заросшую зарубку. Он смело шагнул в болото рядом с этим деревом. Давным-давно Мак-Грат сам оставил эту зарубку. Сапоги Мак-Грата по щиколотку, но не глубже, погрузились в пенную воду. Он стоял на плоской скале или, скорее, на груде огромных камней, спрятанной под застоявшейся водой. Направившись к искривленному кипарису, росшему далеко от берега, Мак-Грат двинулся по болоту. Он осторожно шагал по камням, скрытым под темной водой. Али ибн Сулейман следовал за ним, повторяя каждое его движение.
Они прошли по болоту, следуя вдоль деревьев с зарубками, которые служили своего рода вехами. Мак-Грат снова удивился древним строителям, проложившим дорогу из огромных валунов так далеко вглубь болота. Такая громадная работа требовала немало инженерного искусства. Почему индейцы построили дорогу к Затерянному острову? Определенно, остров и пещера имели для краснокожих некое религиозное значение. А может, индейцы прятались там, когда на них нападали враги?
Путешествие через болото оказалось долгим. Оступиться значило окунуться в болотную тину, в предательскую грязь, которая могла засосать человека. Впереди поднимался остров, окруженный поясом растительности, – маленький холмик среди бескрайних болот. Сквозь листву проглядывала скала, отвесно вздымавшаяся над берегом на пятьдесят или шестьдесят футов. Цельный кусок гранита возвышался над плоским берегом. На вершине скалы ничего не росло.
Мак-Грат побледнел. Он прерывисто дышал. Когда они добрались до кольца растительности, окружавшего скалу, Али, с сочувствием глядя на своего спутника, вытащил из кармана флягу.
– Эффенди, выпейте немного бренди, – настоятельно предложил он, словно для примера приложившись губами к горлышку фляги. – Это вам поможет.
Мак-Грат знал: Али думает, что такое его состояние – результат усталости. Но на самом деле Мак-Грат ничуть не устал. Внутри него бушевали чувства – он думал о Констанции Брэнд, чей прекрасный образ преследовал его в беспокойных снах три страшных года. Сделав большой глоток, Мак-Грат даже не почувствовал вкуса бренди. Он вернул фляжку:
– Пойдем!
Сердце его учащенно забилось, вторя гулу далеких барабанов, когда он стал пробираться сквозь заросли к подножию утеса. На серой скале, скрытой зеленой массой, обозначился вход в пещеру. Точно таким же увидел его Мак-Грат много лет назад, когда вместе с Ричардом Боллвиллом впервые пробрался на остров. Мак-Грат стал продираться ко входу в пещеру среди лиан и ветвей деревьев. Дыхание его замерло, когда он разглядел тяжелую металлическую дверь, закрывающую узкий ход в гранитной стене…
Пальцы Мак-Грата задрожали, когда он провел ими по металлу. За спиной у него тяжело дышал Али. Часть возбуждения белого человека передалась арабу. Мак-Грат нащупал три клепки, образовывавшие треугольник, – небольшие незаметные выпуклости. Сдерживая нетерпение, Мак-Грат надавил, как указал ему Боллвилл, и почувствовал, как слегка подалась дверь при третьем прикосновении. Затаив дыхание, он схватился за ручку, приваренную в центре двери, и потянул. Плавно двигаясь в смазанных петлях, дверь открылась.
Путники заглянули в широкий туннель, заканчивающийся другой дверью – решеткой со стальными прутьями. Туннель не был темным. Он выглядел чистым и уютным. В потолке были проделаны отверстия для освещения. Дыры закрывали специальные экраны, чтобы не допускать в пещеру насекомых и рептилий. Но за решеткой Мак-Грат увидел то, что заставило его рвануться вперед. Сердце его едва не вырвалось из груди. Али последовал за ним.
Дверь-решетка не была заперта. Она распахнулась. Мак-Грат застыл неподвижно, почти парализованный вспышкой чувств.
Его глаза ослепил золотой блеск: солнечный луч, проскользнув вниз под углом через одно из отверстий в каменной крыше, ярко вспыхнул на великолепной копне золотистых волос девушки, мирно спящей на резном дубовом столе.
– Констанция! – Страстный крик сорвался с мертвенно-бледных губ Мак-Грата.
Эхо подхватило его возглас. Девушка подняла голову. Она выглядела удивленной. Руки ее метнулись к вискам. Сверкающие волосы заструились по плечам. У Мак-Грата закружилась голова. Ему показалось, что девушка плывет в ореоле золотого света.
– Бристол! Бристол Мак-Грат! – отозвалась она изумленно. В тот же миг Констанция оказалась в его объятиях. Она ухватилась за Мак-Грата так яростно, словно боялась, что он призрак и может исчезнуть.
На мгновение для Бристола Мак-Грата окружающий мир исчез. Он стал слеп, мертв и ничего не чувствовал. Его разум воспринимал лишь женщину, оказавшуюся в его объятиях. Он утонул в кольце ее рук, ошеломленный тем, что сбылась наконец мечта, отказаться от которой ему стоило таких душевных мучений.
Снова обретя способность логично мыслить, Мак-Грат встряхнулся, словно человек, вышедший из транса, и огляделся с глупым видом. Он находился в обширном помещении, вырезанном в твердой скале. Как и туннель, оно освещалось через отверстия в потолке. Воздух был свежим и чистым. Тут были стулья, столы и подвесная койка. Пол застилали ковры, а пища хранилась в корзинах и водяном холодильнике. Боллвилл устроил свою пленницу с полным комфортом. Мак-Грат огляделся в поисках араба и увидел, что тот остался стоять за решеткой. Он не решался прервать сцену воссоединения влюбленных.
– Три года! – заплакала девушка. – Три года я ждала. Я знала: ты придешь! Я знала это! Но мы должны быть осторожны, мой дорогой. Ричард убьет тебя, если найдет… он убьет нас обоих!
– Он уже не сможет никого убить, – ответил Мак-Грат. – Но нам все же стоит выбираться отсюда.
Глаза Констанции вспыхнули с новым страхом.
– Да! Джон де Албор! Боллвилл боялся его. Именно поэтому он запер меня здесь. Он сказал, что пошлет за тобой. Я боюсь за тебя…
– Али! – позвал Мак-Грат – Подойди. Мы сейчас уйдем отсюда, и лучше будет, если мы прихватим немного воды и пищи. Мы можем спрятаться в болотах, пока…
Неожиданно Констанция вскрикнула, рванувшись из рук своего возлюбленного. И Мак-Грат, замерев на мгновение, испуганный страхом в ее округлившихся глазах, получил страшный удар в основание черепа. Сознание не покинуло его, но странный паралич охватил тело. Пустым мешком повалился он на каменный пол и замер, словно мертвый, беспомощно глядя на сцену, которая сначала показалась ему безумной: Констанция отчаянно боролась с человеком, которого он знал как Али ибн Сулеймана и который теперь так ужасно преобразился.
Али сорвал тюрбан и выбросил очки. В блеске его глаз Мак-Грат прочитал страшную правду: этот человек не араб. Он был негром смешанной крови.
Однако было в нем что-то от араба или от семита. Эта примесь в крови, вместе с азиатской одеждой и потрясающим артистизмом, помогла ему подделаться под араба. Но сейчас маска оказалась сброшена, и принадлежность ибн Сулеймана к негроидной расе стала несомненной. Даже его голос – звучный арабский – стал гортанным негритянским.
