– А что случилось с Райли?
– С кем?
– С нынешним администратором.
– Кажется, она в декретном отпуске.
– Да ну? Это будет неожиданностью для его жены.
Китти смело встретила угрюмый взгляд ночного гостя.
– Ладно, я новый сотрудник. Проработала всего неделю. Естественно, я не могу знать все обо всех.
– Что ж, знайте: этот домик мой.
– Стоун сказал мне, что человек, который здесь раньше жил, уехал.
– Вот, значит, как? – Незнакомец смерил Китти долгим пристальным взглядом, и ей вдруг пришло в голову, что таких ярких изумрудно-зеленых глаз она никогда в жизни не видела. – Я действительно уезжал. Но вернулся.
Китти испуганно вздрогнула, прижимая к груди одеяло.
– Следовательно, этот домик… принадлежит убийце с топором?
Маньяк издал хрипловатый смешок.
– Нет, я еще не упал так низко. Пока. – Сняв шапку, он взъерошил волосы. Сонные глаза под тяжелыми веками, растрепанная шевелюра и по меньшей мере двухнедельная щетина на подбородке придавали ему вид грубоватый, пугающий, но вместе с тем сексуальный. – Мне нужно поспать. – Словно подкошенный усталостью, верзила тяжело плюхнулся на стул возле кровати. Потом, не потрудившись снять ботинки, одну за другой забросил ноги на матрас. При этом он поморщился, будто бы от боли, хотя с виду казался здоровым как бык. Откинувшись на спинку стула, незнакомец сцепил руки на плоском животе и протяжно вздохнул.
Не веря своим глазам, Китти в ужасе уставилась на махину длиной более шести футов, рассевшуюся рядом с ее кроватью.
– Вы так и не сказали, кто вы такой.
– Тот, кто слишком устал, чтобы убраться отсюда.
Китти продолжала сверлить наглеца гневным взглядом, но тот и бровью не повел.
– Эй! – заговорила она, оправившись от потрясения. – Вы же не можете просто…
– Могу. Я остаюсь. – С этими словами он закрыл глаза. – Доброй ночи, Златовласка.
Кен Уайлдер пытался заснуть, но колено причиняло адскую боль, а соседка по комнате все не унималась, пытаясь втянуть его в разговор, который ему вовсе не хотелось поддерживать.
– Вы не можете просто… я хотела сказать, вы же не собираетесь… – Кен с тяжелым вздохом открыл глаза и устало посмотрел на девушку, сидевшую на его постели. Надо признаться, зрелище показалось ему приятным, хотя он предпочел бы остаться один. Спутанные со сна золотисто-каштановые волосы пышной кудрявой гривой рассыпались по ее плечам. На бледных щеках горели два алых пятна, выдавая то ли возбуждение, то ли досаду. Кен поставил бы на последнее, поскольку вовсе не считал себя прекрасным принцем.
Убийственные глаза девушки ярко сверкали за стеклами очков. Эти глаза, светло-карие, того же оттенка, что и волосы, цветом напоминали виски, которого Кену как раз сейчас остро не хватало.
Разумеется, Китти Крамер ждала от него каких-то слов, но Кен слишком устал, чтобы пускаться в объяснения. Она спросила, кто он такой. Черт возьми, если бы он знал… Кен потратил немало времени, пытаясь это понять. Он искал ответа в Европе, Южной Америке и Африке, но так и не нашел. Он давно забыл, что такое человеческие чувства. Долгие месяцы он не испытывал ровным счетом ничего. И вот теперь сидевшая перед ним девушка пыталась пробудить в нем хоть каплю сострадания.
Им обоим крупно не повезло.
– Я не могу оставаться в одном доме с человеком, который… – Она беспомощно махнула рукой, не находя слов.
Кен подозревал, что такое случалось с ней нечасто.
– Возможно, окажется маньяком-убийцей? – услужливо подсказал он.
– Вот именно.
– Я же сказал вам, что это не так.
– Но не сказали мне, кто вы. Впрочем, кем бы вы ни были, имейте в виду: у меня черный пояс по карате. К тому же я владею приемами кунг-фу и могу основательно вас отделать, так и знайте.
«Ну-ну. Если это правда, то я в самом деле маньяк-убийца», – хмыкнул про себя Кен. Однако не стал ловить девушку на слове. У него не осталось сил даже на бой. Должно быть, дела и вправду плохи, подумалось ему. Не то чтобы он охотно ввязывался в драку, задирая всех и каждого, но уж точно никогда не бежал, поджав хвост.
Китти поправила на носу очки, продолжая разглядывать его с боязливым любопытством. Кену невольно пришло в голову, что она, возможно, также робко и боязливо занимается любовью. Сам он, когда удавалось завалиться в постель с женщиной, предпочитал бурный секс, не скованный никакими условностями и определенно не робкий.
– Можете расслабиться. Я Уайлдер. Кен Уайлдер.
Девушка не ответила, что вполне устроило Кена. Вытянувшись, он снова закрыл глаза, чувствуя, как тело наливается свинцовой тяжестью. Пожалуй, он мог бы проспать неделю, не просыпаясь.
И тут ее наконец осенило.
– Кен Уайлдер?
Да, в том-то и дело. Когда-то его имя было у всех на слуху. Им восхищались многие, в основном женщины. Поклонницы осаждали его толпами, выпрашивая автограф или фотографию, мечтая дотронуться до него или хотя бы взглянуть.
Но те дни давно прошли. Он стал «просроченным товаром». Теперь Кен уже не привлекал женщин, а скорее пугал до чертиков. Не будь он таким измочаленным, посмеялся бы над шуткой, которую сыграла с ним жизнь.
– Значит, вы родственник Стоуна.
Поначалу Кену чертовски нелегко было примириться с тем, что о нем все забыли, что он стал лишь тенью своего более известного брата, но со временем острое чувство унижения притупилось. И даже вошло в привычку.
– Я его брат.
– И вы… живете здесь? В этом домике?
– Ну да.
– Выходит, вы тоже мой босс.
Кен никогда не любил руководить. Черт возьми, он и за себя-то с трудом отвечал. Но приходилось признавать факты. Он был совладельцем компании. Мелким предпринимателем. Одним словом, заурядным представителем среднего класса.
– Похоже. Не знаю только, к добру это или к худу.
– Господи боже, а я еще угрожала вам приемами кунг-фу.
– Не волнуйтесь. Я вам не поверил.
– И я по-прежнему лежу в вашей кровати! Вот черт! Может, мы просто забудем об этом и начнем с чистого листа?
Кена ничуть не заботило, что вытворяет эта девушка, потому что слишком устал. Но любопытство взяло верх, и он приоткрыл один глаз.
Китти соскочила с кровати на пол. Маленькая, но изящная, с соблазнительными формами, отметил про себя Кен. Ее наряд составляли клетчатые шорты и темно-синяя майка, надетая на голое тело. На последнее обстоятельство он обратил внимание, потому что, во-первых, был мужчиной и, во-вторых, вот уже год не занимался сексом.
– Так что вы скажете?
