– У Кена, но…
Китти нажала кнопку выхода на связь.
– Кен Уайлдер, ты там? – Рация ожила, но в трубке слышался лишь треск, шипение и свист. И все же Китти почему-то знала, что Кен ее слышит. Она чувствовала это сердцем. Ей нужно было высказать все, что скопилось в душе. Набрав в грудь побольше воздуха, она снова нажала на кнопку. – Кен? Это Златовласка. Знаю, я для тебя уже в прошлом или почти в прошлом, но мне надо кое-что тебе сказать.
– Китти, – вмешалась Энни. – Не думаю…
– Ничего. Я знаю, что делаю. – По крайней мере, ей хотелось в это верить. Она надавила на кнопку. – Ты однажды обвинил меня в закрытости. Сказал, что я не осмеливаюсь открыть свое сердце. И ты был прав.
– Китти…
Она взмахом руки остановила Энни.
– Как ты верно заметил, я не рисковала, а просто пряталась, и я не хочу уезжать, пока это не исправлю. Я решила рискнуть. – Она шумно перевела дыхание. – Я люблю тебя, Кен Уайлдер.
Она сделала это. Китти положила рацию на стол и робко улыбнулась Энни.
– Извини, но я должна была это сделать, прежде чем уеду. К тому же ты сама все знала.
– Я-то знала, – согласилась Энни. – Но я не уверена, что знали остальные парни. Или ребята из поисково-спасательного отряда. Или клиенты.
Китти ошеломленно застыла.
– Ты, вроде бы, сказала, что рация у Кена.
– Ну да, но они все вместе в снежной пещере.
– Значит, я только что сообщила всему миру, что люблю Кена?
– Нет, не всему миру. Лишь всем в радиусе шестидесяти миль вокруг или около того.
Глава 27
Кен неподвижно смотрел на рацию, которую держал в руке, не обращая внимания на громкий свист, хлопки и бурные возгласы одобрения, раздававшиеся отовсюду.
Она его любит.
– Ты не собираешься ей ответить? – спросил Стоун.
– Он не может, – отозвался Ти Джей. – Ты же знаешь, он не может. Они нас не слышат. Кроме того, взгляни на него. Он совершенно ошалел.
– Вовсе нет. – Кен прижал ладонь к горлу. Казалось, сердце разбухло и не помещается в груди. Ему вдруг стало трудно дышать. Никак не удавалось сделать вдох. Понятия не имея, что собирается сказать, и слышит ли его Китти, он надавил на кнопку. – Китти.
В ответ послышался треск.
– Китти?
Треск усилился.
Уронив голову, Кен прижал рацию ко лбу.
– Черт.
– Наверное, ты должен был сказать ей первым, – покачал головой Ник.
– Сказать о чем? – приступил к расспросам спасенный Скотт Уинстон. Завернутый в одеяло, он успел отогреться и, похоже, окончательно пришел в себя.
– Что любит ее, – объяснил Ник.
– Господи, – Кен отшвырнул рацию. – Нам нужно вернуться.
– Согласен, – кивнул Ник.
Но одно дело сказать, и совсем другое – сделать.
Как назло, на обратном пути возникли технические осложнения, словно злой рок и слепой случай объединились против Кена, чтобы испортить ему жизнь. Группа вернулась в Вишфул только на следующий день вечером.
Китти давно уехала.
По пути в Лос-Анджелес не произошло ничего особенного. По крайней мере, с тех пор как Китти покинула горы Сьерра-Невада, эти незабываемые места. Устав, она остановилась посреди полей на Пятой автостраде и немного поспала, чтобы утром продолжить путь.
Во сне ее не мучили кошмары. Ей приснилось, что она осталась в пансионате Уайлдеров.
С Кеном.
И во сне им было хорошо вместе.
Она въехала в город как раз вовремя, чтобы попасть в пробку и надышаться смогом, но в конце концов все же добралась до крытой автостоянки перед домом, в котором снимала квартиру.
Она вернулась в привычный мир.
Вернулась, чтобы увидеться с родителями, купить новую карту и снова отправиться на поиски приключений, на этот раз уже не боясь рискнуть всем.
Отныне ее уже ничто не пугало…
В теплой квартире стояла затхлая духота. Решив отдохнуть несколько часов и, возможно, в последний раз пожалеть себя, Китти прошла через гостиную, стягивая на ходу свитер. Он уже скучала по снежной зиме Вишфула. Скучала по Энни и остальным. Скучала по Чаку, который, наверное, в эту самую минуту ждал, что повариха подбросит ему что-нибудь вкусненькое.
Никаких сожалений. Она обещала Кену, что ни о чем не станет жалеть.
Войдя в спальню, Китти застыла на месте при виде черной дорожной сумки, лежавшей на полу. Чужой сумки. Она перепугалась бы до смерти, если бы не одно «но»… Китти узнала сумку. Ее взгляд метнулся к кровати.
Там кто-то лежал.
Кен.
Он перевернулся и открыл глаза.
– Златовласка.
– Кажется, теперь это твое имя, – отозвалась она дрожащим от волнения голосом и скинула туфли.
Кен усмехнулся, приподнялся на локте, поправил подушки и сел, откинувшись на спинку кровати.
Рубашки на нем не было.
Китти невольно задумалась, чего еще на нем нет.
Кен выглядел таким же усталым, как она. Он протянул руку, Китти вложила в нее свою ладонь, потом послушно приблизилась и присела на край постели. Беспомощно улыбаясь, она погладила татуировку у него на бицепсе.
– Что ты здесь делаешь? И как ты сюда попал?
– Скотт Уинстон – мой должник. Его брат – летчик. Он доставил меня сюда на своем «лирджете».
– О, жалко, что ты и меня не прихватил с собой по дороге. – У Китти так громко колотилось сердце, что, наверное, его стук слышал и Кен.
– Я полетел бы за тобой даже на луну, если бы ты ответила на мои звонки.
– У меня разрядился мобильник, а зарядку я, похоже, забыла в домике.
– А-а, – кивнул Кен, не сводя глаз с лица Китти. – Теперь понятно. Я хочу кое-что тебе сказать.
– Говори.
– Я привык бежать от трудностей.
– Кен…
– Нет, выслушай меня. Сноубординг всегда давался мне чертовски легко, без малейшего усилия. Пока я не получил травму. И тогда я просто бросил спорт. Отношения с женщинами не складывались, и я сдавался. Отстранялся мысленно, отдалялся физически. Если честно, я ушел от Серены задолго до того, как она мне изменила.
– Я… – Китти покачала головой. – Я не знаю, что сказать.
– Понимаю. Поверь мне, я тоже не знал. – Кен выглядел измученным: небритый, с темными полукружиями под глазами. Его красивые губы угрюмо сжались в одну прямую линию. – А потом я встретил женщину. Она прошла через ад, но это ее не остановило. Ничто не могло заставить ее сдаться. – Кен перевел дыхание, глядя на Китти ясными зелеными глазами. – И мне захотелось стать лучше. Я не отступлюсь от тебя, Китти. – Порывисто обняв Китти, он притянул ее к себе под одеяло и начал раздевать. Сам он давно успел избавиться от одежды. – Ты приехала на поиски приключений и стала самым удивительным приключением в моей жизни. Сноуборд, лыжи и тому подобное… – Его пальцы торопливо расстегивали пуговицы на ее рубашке. – Я любил все это, и мне легко удавалось прятаться, изображая крутого парня, свободного от забот и обязательств. Но я никогда не пытался пересилить себя, перебороть, ни разу, в отличие от тебя. – Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и стянул с Китти рубашку. Его руки скользнули по ее животу вниз, к поясу джинсов. – Ты самая храбрая женщина из всех, кого я встречал. Ты помогла мне вернуться к жизни и снова начать мечтать. С тобой я обрел себя. Приподнимись. – Она послушно выгнула бедра, и он стащил с нее джинсы. Его сильное теплое тело приникло к ней, и она почувствовала, как сердцу становится тесно в груди. Прильнув губами к ее горлу, Кен расстегнул на ней застежку бюстгальтера, снял его и отбросил в сторону. Следом отправились трусики. Китти осталась нагой. – Без тебя, – продолжал он, – все теряет смысл. – Он прижался к Китти бедрами, давая ей ощутить силу своего желания. – Абсолютно все. – Она открыла рот, чтобы ответить, но Кен приложил палец к ее губам. – Я причинил тебе боль. – Его лицо страдальчески исказилось. – Хотя ты ничем меня не обидела. Ни единым словом. Я заставил тебя страдать и сделал бы что угодно, чтобы это изменить, но это не в моих силах. Я кое-что понял, хотя урок оказался горьким: мы не можем изменить прошлое. – Он протяжно вздохнул. – Но я могу изменить себя. И я способен учиться на своих ошибках. Самая большая моя ошибка в том, что я позволил тебе уехать, так и не сказав тебе о своих чувствах. Я люблю тебя, Китти.
