Парижанки сентиментальны. Уже давным-давно исчез контролер со станции метро «Лила», а они все еще продолжают ностальгировать по поводу замены, лет пятнадцать тому назад, «оранжевой карты»
[62] (вместе с фотографом и его будкой «моментальной фотографии») проездным билетом Навиго (Le passe Navigo), к которому они долго не могли привыкнуть. Декор в стиле «ар-нуво», канделябры у входа в метро, белая фаянсовая плитка, металлические путепроводы над городом – все это также является частью их идентичности. И невольно вспоминаются слова из песни Эдит Пиаф «Парижское метро»: «Эскалаторы/ Автоматические двери/Эхо удаляющихся шагов/ В однообразных коридорах/ Фантастический собор/ В электрическом пригороде/ Парижское метро/ Гигантская светящаяся гусеница/ На крышах Парижа/ Затягивающая их своей паутиной/ И медленно исчезающая вдали».
Они мечтают о тех временах, когда им не придется бежать во весь дух, чтобы успеть на последний поезд в метро (кстати говоря, по выходным метро закрывается на час позже, кроме того, существуют автобусы для полуночников, которые называются «Ноктильен»). Но это всего лишь первые шаги на этом пути, и этого явно не достаточно. И в довершение хочется сказать, что они точно так же, как и Зази (имеется в виду провинциальная сумасбродная девчонка, порождение фантазии Раймона Кено,
[63] а не известная певица!), приходят в бешенство от того, что в метро опять (и в который раз!) забастовка. Видимо, потому, что без метро они не мыслят своего существования.
Цыпочка на четырех колесах – это даже не прошлый, а позапрошлый век!
Парижанка за рулем своего авто – это брахиозавр, пережиток прошлого! Анахронизм… Кроме того, это сумасшедшая. Но мы понимаем, что можем обидеть кого-то из них, поэтому заранее просим извинения у наших подруг, которые каждое утро садятся в свои машины, чтобы из XV округа добраться в VIII.
Впрочем, мы не собираемся никого изобличать, хотя должны отметить, что в XV, XVI и в самой богатой части XVII округа общественный транспорт используется в меньшей степени по сравнению с другими округами. Сожалеем, девушки, но вы в этом случае даже не прошлый, а позапрошлый век, а ваши машины имеют такой вид, будто полиняли после многократных стирок. Ваш образ заядлой автомобилистки даже может вдохновить нашего известного иллюстратора Кираза на создание еще одной серии карикатур. Некоторые парижанки, видимо, ощутили веяние времени, потому что отказались от личного автотранспорта (только 37 % парижан имеют машины, и эта цифра постоянно уменьшается). Хотя мэр Парижа Бертран Деланое больше не нуждается в поддержке партии Зеленых после победы на выборах в 2008 г., он, тем не менее, продолжает проводить в жизнь их идеологию, в частности, и в том, что касается автомобилей (поскольку это всегда приносит свои плоды на электоральном уровне). И у господина мэра есть мечта – пересадить всех своих подчиненных на велосипеды или на общественный транспорт. Цель: уменьшить до 2020 г. на 40 % количество автомашин на парижских улицах. Кто знает, может быть, окружная дорога Парижа, или переферик, как ее называют французы, станет однажды пешеходной зоной, о чем также мечтают члены Ассоциации окружной дороги. Если только потепление климата не заставит нас решать эту проблему более радикальным способом.
Хотя все это не освобождает цыпочек от сдачи экзаменов на получение водительских прав, поскольку их отсутствие производит плохое впечатление на работодателей в тот момент, когда вы находитесь в поисках работы. Парадоксальность ситуации заключается в том, что, хотя Париж и являет собой образ города, задыхающегося в пробках (несмотря на запрет движения автомобильного транспорта по воскресеньям в центре Париже, по правому берегу Сены, где в летний сезон разбивают спортивные площадки и организуют места для отдыха), вы не встретите в столице человека старше 30 лет, не имеющего водительских прав. И, принимая во внимание все вышесказанное, а также парниковый эффект как следствие выхлопных газов, однажды маленькая розовая бумажка также может стать анахронизмом.
Когда это произойдет, нам неизвестно, но пробки по-прежнему актуальны. Когда возвращаешься в Париж, прожив несколько лет в Нью-Йорке, где отпадает необходимость пользоваться собственной машиной, потому что в вашем распоряжении круглосуточно работающие «желтые такси» и подземка, вновь обретаешь радость от вождения автомобиля с его французскими особенностями. Признаемся, у нас тоже есть собственное авто, и иногда мы садимся за руль. Забитые транспортными средствами прибрежные районы, парализованные набережные, бульвары, стоящие в пробках, на квартале Сен-Марсель и бульваре Мажанта некоторые вообще поставили крест (к счастью, мы не работаем агентами по доставке товаров на дом), застывший в неподвижности переферик, по которому в часы пик кружишь не менее получаса, чтобы найти объезд…
И моментально в нас проснулись старые рефлексы. Забыты «Thank you sooo mach» и «Have a good one!». Мы снова за рулем, и рычаг переключения скоростей у нас под руками. По-английски это называется «road rage» (или «дорожная психопатия»), и любой автомобилист подвержен ее проявлениям. И мы сомневаемся в искренности улыбки далай-ламы, сидящего за рулем своей машины в 7 часов вечера на площади Звезды. «Черт возьми, пошевеливайся, зараза!» «Ты можешь хоть немного проехать вперед на своем драндулете!» «Приоритет для поворачивающих направо, идиот!»… А после этого можете сколько угодно объяснять вашим застывшим в изумлении детям, сидящим на заднем сиденье, что нельзя употреблять в речи грубые слова и выражения. «Вы себе не можете представить, как я ругаюсь за рулем! Как сапожник. Я только этим и занимаюсь, – рассказывает сорокалетняя Анн-Лор, пользующаяся своей машиной только в случаях крайней необходимости. – Я набрасываюсь буквально на всех. Это сильнее меня, стоит только кому-нибудь не улыбнуться мне в ответ на то, что я его пропустила. “Дрянь, урод, фашист” – и это еще не самые грубые выражения из моего лексикона. Я их проклинаю до седьмого колена… и до двенадцатого, если они реально представляют опасность. “Они” – это одновременно и машины, и водители, и велосипедисты с пешеходами в придачу. Зато если пешеход улыбнется, поблагодарив меня, день складывается удачно».
Как сказал Мишель Одийар,
[64] «вождение в Париже – это вопрос словарного запаса».
Имеет значение и размер машины. Для некоторых цыпочек очередная вмятина на кузове не является причиной для беспокойства, но, тем не менее, они стучат по дереву (чтобы не сглазить) в надежде, что их семейный универсал – прошедший уже сотню тысяч километров – продержится еще несколько лет, чтобы они могли отправляться за город на уик-энд. Другие же, не желая больше оплачивать страховые взносы и аренду стоянки, не знают, как избавиться от их старушки Clio, которой они пользуются три раза в месяц, хотя расстаться с ней также невозможно, потому что метро закрывается в час ночи, и, кроме того, ездить в общественном транспорте с коляской – это каторга пострашнее рабства на галерах, а ведь нужно еще время от времени набивать холодильник продуктами, закупаемыми в гипермаркетах ближайших пригородов (магазины сети Monoprix всем хороши, но дороги). Есть и те, которые ездят на «Ауди Q7» или на рутинных «Туарегах» (тем, кто не читает еженедельник для автомобилистов Le journal de l’automobile, сообщаем, что это внедорожники класса «люкс») и, оставляя ключи парковщикам, отправляются в бутик Rykiel или в Bon Marché. Есть цыпочки, которые ухитряются пробираться сквозь ряды машин на площади Звезды на своих С1 или Mini Cooper, и, разумеется, живут среди нас Смарти, так называют девушек, ездящих на машинах марки «Смарт», на которые чуть ли не молится любая парижанка, живущая в ногу со временем.
