Может быть, не стоит строить грандиозных планов и стараться во что бы то ни стало побывать на модных лыжных курортах, которые буквально берут приступом, и предоставить все воле случая по примеру одной нашей сорокачетырехлетней подруги Розали, задавшей нам вопрос: «Как вы думаете, куда мне поехать этим летом – на Северный полюс или в Неаполь?» И подобные вопросы встают перед ней каждый год за два дня до отпуска, который она проводит вместе с тринадцатилетней дочерью. В конце концов она отказалась от посещения Лапландии, поскольку «там много заводов Findus».
[157] И, прибыв на место, она нашла в Интернете прекрасный план совместного проката автомобиля (потому что у нее ни гроша за душой), на котором она добралась до Стокгольма, проведя ночь в Копенгагене. Из Стокгольма она на пароме отправилась в Финляндию, но, к сожалению, приехала туда слишком поздно и не смогла принять участие в знаменитом ежегодном чемпионате, проводимом в городе Савонлинна, по метанию мобильных телефонов. А ее девятнадцатилетний сын вместе со своей подружкой и географическими картами отправился автостопом в Стамбул, решив пропустить в этом году фестиваль духовых оркестров в Гуче, в Сербии, потому что там слишком много сербских националистов и французской богемы.
Парижанки живут не только в центре якобинской страны, они живут в центре мира (кто сказал, что они проповедуют этноцентризм?), и этот факт немного расстраивает их соплеменников, хотя и способствует «расширению поля их деятельности», позволяя им беспрепятственно добираться до Альп, Пиренеев, Севенн, Прованса, Дордони, Биарица, Ферре, Динара, Онфлёра, Бургундии или Лазурного берега. Некоторые отправляются подышать морским воздухом и йодом, другие предпочитают пройти курс очищения хлорофиллом или кислородом. Если только они не решат сесть на самолет и отправиться в Нью-Йорк или на какой-нибудь греческий остров, а кто-то из них, у кого хватает отчаянности и решительности, отправится еще дальше – на архипелаг Лос-Рокес, что возле Венесуэллы.
Но есть также и парижанки, и их немало, кто предпочитает провести отпуск дома: у одних нет денег, другие же руководствуются иными соображениями. «Люди всегда удивляются, когда летом вы остаетесь в Париже, не понимая, что они остаются именно потому, что вы уезжаете», – писал французский писатель Анри де Монтерлан. И с тех пор почти ничего не изменилось. Хотя в наши дни в августе Париж не выглядит пустыней, каким его представлял другой французский писатель, Рене Фалле, но попробуйте во второй половине все того же августа купить пару обуви на улице Шерш-Миди или хлеба в булочной по соседству, посмотрим, что у вас получится.
Сен-Тропе – противоположность острова Ре
[158]
Наподобие того, как есть «Ролинг Стоунс» и «Битлз», Обама и Хилари, бритва и воск, Apple и PC, остров Ре и Сен-Тропе, так и пляжные полотенца бывают двух типов.
Показная роскошь Сен-Тропе
Даже когда слышишь название этого курортного местечка, в голове сразу же возникают образы шикарной жизни: праздники, яхты, публика, выставляющая напоказ свое богатство, вечеринки, ночная клубная жизнь. В Сен-Тропе приезжают не за тем, чтобы пройти курс детоксикации или послушать тишину, и амиши
[159] вряд ли облюбовали бы эту территорию, но Сен-Тропе – это и не Лас-Вегас. Парижские цыпочки, проводящие здесь отпуск, выделяются среди Игорей, Борисов и Мирослав, ее соседей по пляжу, лежащих на полотенцах с лейблом Dolce & Daggana (являющихся грубой подделкой, разумеется). Сен-Тропе немыслим без праздников, как Кристин Бутен
[160] немыслима без своего молитвенника. Но в Сен-Тропе не все так просто, как может показаться с первого взгляда. Во-первых, здесь множество кланов, которым удается мирно сосуществовать друг с другом (на самом деле их члены похожи друг на друга, как две капли воды, но не вздумайте сказать им об этом, потому что каждый из них считает себя единственным и неповторимым). Что является отличительным признаком любого обитателя Сен-Тропе – это пляж, который он посещает, и сандалии, которые он носит. Если ваш возлюбленный вдруг спросит вас, где вы предпочитаете загорать: на Таити или в Монреале, не спешите узнавать расписание авиарейсов на Папаэте или в Канаду. Надевайте ваш купальник и отправляйтесь на пляж Пампелонн, и можете сообщить вашему ближайшему окружению, что вы собираетесь заглянуть в Club 55, где вы, может быть, увидите, как Киану Ривз припудривает носик в туалетной комнате, или случайно столкнетесь с Кетрин Зета-Джонс и ее мужем Майклом Дугласом, или с Джерри Холл (персонажи меняются, но атмосфера остается неизменной). Закажите салат из сырых овощей за 80 евро на четверых (судя по всему, здесь самый дорогой во всей Франции огурец!). Если вы приезжаете в Сен-Тропе регулярно и на протяжении нескольких поколений, вашими любимыми местами отдыха будут, разумеется, пляж Де Сален и ресторан Chez Manu, где вам предложат дораду за 75 евро порция на двоих и бутылку розового вина (не так уж дорого, цыпочки!). Выпить рюмочку анисового ликера в качестве аперитива полагается в баре Sennequier и нигде в другом месте, и это даже не обсуждается.
Единственное, что волнует обитателей Сен-Тропе и по поводу чего разгораются дебаты: где купить тропезьены (мы имеем в виду сандалии, а не торт) – у Рондини
[161] или у К. Жака. (Об этих дебатах мы уже упоминали на 57 стр. этой книги.) Скажем сразу: только у Рондини! И если вам требуются дополнительные аргументы, чтобы вас окончательно в этом убедить, предлагаем вашему вниманию еще несколько соображений. Любезность у Рондини не в чести: вас примут так, как будто вы явились к ним некстати. Вы должны будете прождать целый час, пока продавец обратит на вас внимание и займется вами, а на улице тем временем стоит тридцатипятиградусная жара, и в магазине нет кондиционера, а только вентилятор, гоняющий горячий воздух. И избави вас бог взять с витрины сандалии для примерки, даже если это ваш размер. Обувь должна быть изнутри обсыпана тальком, чтобы ваши мозоли и огрубелости не поцарапали кожу обуви. Короче говоря, рисковать в данном случает не стоит. Остается только добавить, что магазин находится на улице Жоржа Клемансо. После примерки вам выпишут чек, и вы встанете в очередь, как все. Но сожалеть, тем не менее, вы ни о чем не будете.
