Они проехали остров Бюгдёй. Остров Снарёйя. Харри машинально считал секунды. Десять минут назад они отъехали от Университетской площади. Он взглянул на пустое синее небо.
– …потому что Марту Руд никогда не насиловали. Я застрелил ее, как только принес из леса в подвал. Валентин уже попортил ее, это было лишение жизни из милосердия. – Смит повернулся к нему. – Я надеюсь, ты это понимаешь, Харри? Харри? Ты считаешь, что я слишком много болтаю, Харри? – Смит вздохнул. – Ты был бы хорошим психологом, Харри, пациенты любят молчаливых психологов, они считают, что так подвергаются более глубокому анализу. Профессиональное молчание всегда воспринимается в самом лучшем смысле. Ну ладно, к чертям это…
Они приближались к Хёвикоддену. Слева снова стал виден Осло-фьорд. Харри рассчитывал на это. Возможно, полиция успеет поставить заграждение возле Аскера, они доберутся туда через десять минут.
– Можешь ли ты представить себе, каким подарком для меня стало твое приглашение принять участие в расследовании, Харри? Я настолько удивился, что поначалу отказался. А потом до меня дошло, что, если я буду сидеть с вами и получать всю информацию, я смогу предупредить Валентина, когда вы подберетесь к нему, и он сможет долго бегать от вас. Мой вампирист сможет превзойти Кюртена, Хэя и Чейза и стать самым великим из них. Но всей информации я так и не получил. Я не знал, что его хама́м находится под наблюдением, пока мы не сели в машину и не отправились туда. И я стал терять контроль над Валентином: он убил того бармена и похитил Марту Руд. К счастью, я вовремя узнал, что личность Александра Дрейера установлена в банкомате, и успел предупредить его, чтобы он убрался из квартиры. В то время Валентин понял, что это я, его бывший психолог, был тем человеком, что дергает за ниточки, но что из этого? Ему было все равно, с кем он находится в одной лодке. Но я понимал, что сеть затягивается и что наступил час грандиозного финала, который я уже планировал какое-то время. Я заставил Валентина уехать из квартиры и поселиться в отеле «Плаза», на время, конечно, и туда я прислал ему конверт с копией ключей от хлева и кабинета и инструкции поехать туда в районе полуночи, когда все улягутся, чтобы спрятаться. Я, разумеется, не могу исключать, что у него были определенные дурные предчувствия, но какой, в сущности, выбор у него оставался после установления его личности? Он просто-напросто должен был рассчитывать на то, что на меня можно положиться. А ты должен дать мне очки за постановку, Харри. Как я позвонил вам с Катриной, чтобы у меня все время на проводе были свидетели в добавление к тому, что будет на записях с камер наблюдения. Да, конечно, это можно назвать хладнокровной ликвидацией: я сфабриковал историю о героическом ученом, который возбудил этого серийного убийцу своими высказываниями, после чего убил его в целях самообороны. Да, я вижу, это поспособствовало прибытию иностранной прессы на обычную защиту докторской диссертации, кроме того, что четырнадцать издательств купили права на издание диссертации. Но это только в последнюю очередь исследования и наука. Это прогресс, Харри. Вполне возможно, что благими намерениями вымощен путь в ад, но это также путь к просвещенному будущему человечества.
Олег повернул ключ в замке зажигания.
– Травматологическое отделение «Уллевола»! – прокричал молодой светловолосый полицейский с заднего сиденья, где он сидел, держа на коленях голову Трульса Бернтсена. Оба они пропитались кровью раненого. – Полный газ, врубай сирену!
Олег уже почти отпустил сцепление, как распахнулась задняя дверь.
– Подвинься, Андерс! – Это был Стеффенс. Он втиснулся в салон, заставив молодого полицейского отодвинуться на противоположный край сиденья. – Поднимите его ноги! – рявкнул Стеффенс, который теперь поддерживал голову Бернтсена. – Чтобы у него…
– Кровь поступала к сердцу и мозгу, – сказал Андерс.
Олег отпустил сцепление, и они вылетели с парковки на улицу между заворачивающим трамваем и сигналящим такси.
– Как ситуация, Андерс?
– Сам проверь, – фыркнул Андерс. – Без сознания, пульс слабый, но дышит. Помоги мне перевернуть его.
Олег бросил взгляд в зеркало и увидел, что они перевернули Трульса Бернтсена на бок и разорвали рубашку. Олег снова сосредоточился на дороге, воспользовался сиреной, чтобы пролетел перед грузовиком, нажал на газ и проехал на красный сигнал светофора.
– О черт! – простонал Андерс.
– Да, рана большая, – сказал Стеффенс. – Пуля увлекла с собой осколки ребер. Он истечет кровью и умрет, не доехав до «Уллевола», если…
– Если?..
Олег услышал, как Стеффенс глубоко вздыхает.
– Если мы не выполним эту работу лучше, чем я сделал в случае с твоей матерью. Приложи ладони с обеих сторон раны – вот так – и прижми их друг к другу. Просто сожми ее как можно лучше, другого способа нет.
– Они скользят.
– Оторви куски от его рубашки и используй их, сцепление будет лучше.
Олег услышал тяжелое дыхание Андерса и снова бросил взгляд в зеркало. Он увидел, что Стеффенс приложил один палец к груди Бернтсена и стал стучать по нему другим пальцем.
– Я перкутирую, но я здесь слишком зажат и не могу приложить ухо, – сказал Стеффенс. – Ты сможешь…
Андерс склонился вперед, не отпуская краев раны, и приложил голову к груди Бернтсена.
– Глухой звук, – сказал он. – Воздуха нет. Ты думаешь?..
– Да, боюсь, это гемоторакс, – сказал отец. – Легкое наполняется кровью и скоро откажет. Олег…
– Я слышу, – ответил Олег, вдавливая в пол педаль газа.
Катрина стояла посреди Университетской площади, прижимая к уху телефон, и смотрела на пустое безоблачное небо. Еще не было видно полицейского вертолета, который она затребовала из Хели в Гардермуэне, приказав следить за дорогой Е6 на подлете к Осло с северной стороны.
– Нет, у нас нет мобильных телефонов, которые можно было бы запеленговать! – прокричала она, чтобы ее было слышно за гулом сирен, доносившихся с разных концов города и смешивающихся друг с другом. – Не зарегистрированы проезды через пункты дорожной оплаты, ничего. Мы перекроем трассы Е-шесть и Е-восемнадцать с южной стороны. Я сообщу сразу, как только у нас что-то будет.
– Хорошо, – ответил Фалькейд на другом конце провода. – Мы в готовности.
Катрина нажала на клавишу отбоя. Телефон зазвонил.
– Полиция Аскера на Е-восемнадать, – сказал голос. – Мы тут остановили грузовик с прицепом и сейчас устанавливаем его поперек дороги перед съездом в Аскер, будем запускать транспорт в шлюз здесь, а выпускать на дорогу у площади с круговым движением. Черная семидесятая модель «амазона» с полосками ралли?
– Да.
– Мы сейчас говорим о наихудшем выборе автомобиля для побега?
– Будем надеяться. Держите меня в курсе.
Трусцой подбежал Бьёрн.
– Олег и главврач везут Бернтсена в «Уллевол», – фыркнул он. – Виллер тоже кинулся с ними.
