Он выпустил из рук револьвер. Он сделал свое дело. Все было кончено. Теперь он мог вернуться назад. В лето. Когда ему двенадцать лет и он лежит головой на коленях у мамы, а отец рассказывает ему и Сестрёнышу о ревнивом генерале, принимавшем участие в войне между венецианцами и турками, и Харри знает, что вечером, когда они лягут спать, ему придется объяснять эту историю младшей сестренке. И на самом деле он этому немного рад, потому что, сколько бы это ни заняло времени, они не закончат, пока она не разберется в переплетениях этой истории. А Харри нравятся переплетения. Даже в тех местах, где, как он понимает в глубине души, никаких переплетений нет.
Он закрыл глаза.
Она все еще была там, лежала рядом с ним и шептала ему на ухо:
– Как ты думаешь, ты можешь давать жизнь, Харри?
Эпилог
Харри наполнил стакан «Джимом Бимом» и убрал бутылку обратно на полку. Он поднял стакан и поставил его на стойку рядом с бокалом белого вина для Андерса Виллера. Позади него толкались клиенты, пытаясь сделать заказ.
– Вы выглядите намного лучше, – сказал Андерс и посмотрел на стакан виски, не прикасаясь к нему.
– Твой отец собрал меня по кусочкам, – ответил Харри. Он бросил взгляд на Эйстейна, и тот кивнул ему, сигнализируя, что сможет некоторое время в одиночку оборонять форт. – Как дела в отделе?
– Хорошо, – сказал Андерс. – Но вы знаете, затишье после бури.
– Мм… Ты в курсе, что это называется…
– Да. Гуннар Хаген сегодня спросил меня, не хочу ли я поработать временным помощником руководителя следственной группы, пока Катрина в декрете.
– Поздравляю. А ты не слишком молод для этого?
– Он сказал, это ваше предложение.
– Мое? Наверное, предложил, когда у меня было сотрясение мозга. – Харри повернул ручку громкости на усилителе и сделал песню «Tampa to Tulsa» группы «Jayhawks» чуть погромче.
Андерс улыбнулся:
– Да, мой отец говорил, что вас по-настоящему избили. Кстати, а в какой момент вы поняли, что он мой отец?
– Нечего было понимать, улики подсказали. Когда я отправил волос твоего отца на анализ ДНК, судебно-медицинский эксперт обнаружил совпадение с одним из ДНК-профилей с мест преступлений. Не с профилем одного из подозреваемых, а с профилем полицейского, который всегда прикладывают к делам, если тот побывал на месте преступления. С твоим профилем, Андерс. Но было лишь частичное совпадение. Родство. Отец – сын. Ты первым получил этот результат, но не обратился ни ко мне, ни к кому другому в полиции. Когда я случайно узнал об этом совпадении, то выяснить, что скончавшаяся жена главврача Стеффенса носила в девичестве фамилию Виллер, было нетрудно. Почему ты не рассказал мне?
Андерс пожал плечами:
– Я решил, что это совпадение не имеет никакого отношения к делу.
– А еще ты не хотел, чтобы тебя связывали с твоим отцом? Ты поэтому носишь девичью фамилию матери?
Андерс кивнул:
– Это долгая история, но сейчас все налаживается. Мы разговариваем друг с другом. Отец стал скромнее, понял, что он – не мистер Совершенство. А я… ну, немного повзрослел и поумнел, наверное. А как вы догадались, что в моей квартире находилась Мона?
– Дедукция.
– Конечно. Но как?
– Запах в твоем коридоре. «Олд-спайс». Лосьон после бритья. Но ты был небрит. А Олег говорил, ходят слухи, что Мона До пользуется «Олд-спайсом» вместо духов. Кроме того, у тебя была клетка для кошки. Обычно люди не держат кошек в клетках. Другое дело, если к ним, например, часто захаживает женщина, у которой аллергия на кошек.
– Ну вы даете, Харри!
– Ты тоже, Андерс. Но я все равно считаю, что для этой работы ты слишком юн и неопытен.
– Зачем же вы тогда предложили мою кандидатуру? Я ведь даже не старший инспектор.
– Чтобы ты поразмыслил над этим, понял, в чем ты должен стать лучше, а потом поблагодарил и отказался.
Андерс покачал головой и рассмеялся:
– Хорошо. Именно так я и поступил.
– Отлично. Что, не будешь свой «Джим Бим»?
Андерс Виллер взглянул на стакан и сделал глубокий вдох. Потом покачал головой:
– На самом деле я не люблю виски. Я заказал его, чтобы быть похожим на вас, как мне кажется.
– И?..
– И настало время найти для себя свой напиток. Вылейте это, пожалуйста.
Харри взял стакан и вылил в раковину у себя за спиной. Он задумался, не предложить ли Андерсу напитка из бутылки, которую принес Столе Эуне в качестве запоздалого подарка на открытие бара, – оранжевого вина со вкусом ароматных трав под названием «Stumbras 999 Raudonos Devynerios». Он объяснил, что принес именно эту бутылку, потому что такая же была в его студенческом баре и что, вероятнее всего, она вдохновила директора бара придумать код от сейфа, который, в свою очередь, заманил в ловушку для обезьян Халлстейна Смита. Харри обернулся, чтобы рассказать это Андерсу, как вдруг заметил человека, только что зашедшего в бар «Ревность». Их взгляды встретились.
– Прости, – сказал Харри. – У нас тут важный гость.
Он смотрел, как она скользит по полному посетителей помещению, пребывая в уверенности, что она здесь одна. Она шла точно так же, как в тот раз, когда он впервые увидел ее идущей в его сторону по двору. Как балерина.
Ракель остановилась у стойки и улыбнулась ему.
– Да, – сказала она.
– Да?
– Да, у тебя есть мое согласие.
Харри широко улыбнулся и накрыл ее руку на стойке своей ладонью:
– Я люблю тебя, женщина.
– Приятно знать. Поскольку мы откроем акционерное общество, в котором я буду председателем правления и хозяйкой тридцати процентов акций. Я буду работать на четверть ставки, а в баре каждый вечер будет звучать хотя бы одна композиция Пи-Джей Харви.
– Договорились. Ты слышишь, Эйстейн?
– Если она у нас работает, пусть немедленно идет за стойку, – просопел Эйстейн.
Андерс застегнул молнию на куртке.
– У Моны есть для меня билет в кино, так что хорошего вам вечера.
Ракель скрылась в направлении стойки, а Андерс – за входной дверью.
Харри вынул телефон и набрал номер.
– Хаген, – прозвучало в трубке.
– Привет, шеф, это Харри.
– Вижу. Я, значит, снова шеф?
– Предложи Виллеру эту работу еще раз. И понастойчивее, чтобы он согласился.
– Зачем это?
– Я ошибался, он готов.
– Но…
– В качестве помощника руководителя следственной группы человек не может накосячить слишком много, а вот научиться можно массе полезного.
