– Напал с оружием?
– Они не знают. Они говорят, что видели, как он ее кусает, а потом стало темно. Звонивших зовут Амундсены.
Трульс среагировал мгновенно и нажал кнопку на рации:
– Инспектор Трульс Бернтсен на связи, я ближе, я проверю.
Он завел двигатель, нажал на газ, вырулил на дорогу и услышал сердитое бибиканье следовавшего за ним автомобиля.
– Хорошо, – ответил экстренный центр. – Где вы, Бернтсен?
– Совсем рядом, как я сказал. Тридцать первый, будете на подхвате, так что, если приедете первыми, подождите. Есть подозрения, что преступник вооружен. Повторяю, вооружен.
Субботний вечер, движения почти нет. Если он поедет на полной скорости по Оперному туннелю, по прямой линии, пересекающей центр города под Осло-фьордом, он приедет на семь-восемь минут позже тридцать первого. Эти минуты, конечно, могли быть решающими как для жертвы, так и для поимки преступника, зато инспектор Трульс Бернтсен мог стать полицейским, арестовавшим вампириста. Не говоря уже о том, сколько заплатит «ВГ» за интервью первому прибывшему на место преступления. Он посигналил, и «вольво» освободил ему путь. Две полосы. Три полосы. Полный газ. Сердце бьется о ребра. Вспышка камеры, регистрирующей скорость в туннеле. Полицейский на службе, лицензия на то, чтобы послать всех в этом гребаном городе к чертовой матери. На службе. Кровь пульсирует в венах, замечательное чувство, как будто наступает сексуальное возбуждение.
– Ace of space! – воскликнул Трульс. – Ace of space!
– Да, это тридцать первый, мы ждем уже несколько минут. – Мужчина и женщина стояли позади патрульной машины, припаркованной прямо у подъезда «Б».
– Медленно едущий грузовик не хотел меня пропускать, – сказал Трульс, удостоверившись в том, что пистолет заряжен, а магазин полон. – Слышали что-нибудь?
– Внутри тихо. Никто не входил и не выходил.
– Тогда мы входим. – Трульс указал на полицейского: – Ты пойдешь со мной. Возьми фонарик. – Он кивнул женщине. – Ты останешься здесь.
Двое мужчин подошли к входной двери. Трульс заглянул через стекло в темный подъезд и нажал на кнопку звонка с фамилией Амундсен.
– Да? – прошептал голос.
– Полиция. Слышали что-нибудь после того, как позвонили нам?
– Нет, но он еще может быть там.
– Хорошо. Открывайте.
В замке загудело, и Трульс открыл дверь.
– Иди вперед и свети.
Трульс услышал, как полицейский сглотнул:
– Я думал, вы сказали, на подхвате, а не в первых рядах.
– Радуйся, что пришел не один, – прошептал Трульс. – Вперед!
Ракель посмотрела на Харри.
Два убийства. Новый серийный убийца. Такая охота – для него.
Он сидел и ел, делая вид, что следит за застольным разговором, был вежлив с Хельгой, с очевидным интересом слушал Олега. Может быть, она ошибается, может быть, ему интересно. Может быть, он не совсем захвачен охотой, может быть, он изменился.
– Контроль за оружием станет бессмысленным, люди со временем смогут купить 3D-принтеры и сделать себе пистолеты, – сказал Олег.
– Как я понял, 3D-принтеры могут делать вещи только из пластика, – заметил Харри.
– Домашние принтеры – да. Но пластика вполне достаточно, если тебе требуется простое одноразовое стрелковое оружие для совершения убийства. – Олег живо склонился над столом. – Тебе не надо иметь собственный оригинальный пистолет, чтобы сделать копию, можно одолжить его у кого-нибудь на пять минут, разобрать и сделать восковой слепок деталей. Слепки используются для создания трехмерного файла, который, в свою очередь, загружается в компьютер, управляющий принтером. После совершения убийства можно просто расплавить пистолет. А если полиция все равно поймет, что это орудие убийства, то пистолет ни на кого не зарегистрирован.
– Мм… Но его, наверное, можно проследить до принтера, на котором он был создан. Криминалистическому отделу на самом деле удается отслеживать некоторые чернильные принтеры.
Ракель бросила взгляд на Хельгу, которая казалась немного потерянной.
– Мальчики… – сказала Ракель.
– В любом случае, – продолжал Олег, – верится с трудом, но на них можно сделать все. Пока в Норвегии продано чуть больше двух тысяч принтеров, но только представь, что будет, когда они появятся у всех, когда террористы смогут изготовлять водородные бомбы на 3D-принтерах.
– Мальчики, не могли бы мы поговорить о чем-нибудь приятном? – Ракель почувствовала, что задыхается. – Хотя бы раз о чем-нибудь более культурном, раз уж у нас гости.
Олег и Ракель повернулись к Хельге, которая улыбалась и пожимала плечами, словно говоря, что у нее все нормально.
– Ладно, – сказал Олег. – Как насчет Шекспира?
– Звучит приятнее, – откликнулась Ракель и подозрительно посмотрела на сына, прежде чем передать Хельге картошку.
– Ладно, тогда поговорим о Столе Эуне и синдроме Отелло, – сказал Олег. – Я не рассказывал, что мы с Иисусом записали всю лекцию. Я спрятал микрофон и передатчик под рубашкой, а Иисус сидел в комнате для коллоквиумов и записывал. Как думаешь, Столе не будет возражать, если мы выложим запись в Сеть? Или как, Харри?
Харри не ответил. Ракель внимательно посмотрела на него. Он что, снова уходит от них?
– Харри? – произнесла она.
– На этот вопрос я, конечно, не могу ответить, – сказал он, обращаясь к тарелке. – Но почему вы просто не записали лекцию на телефон? Записывать лекции для личного использования не запрещено.
– Они упражнялись, – ответила Хельга.
Остальные повернулись в ее сторону.
– Иисус и Олег мечтают работать агентами под прикрытием, – произнесла она.
– Вина, Хельга? – Ракель подняла бутылку.
– Спасибо. А вы не будете?
– Я приняла таблетку от головной боли, – сказала Ракель. – А Харри не пьет.
– Так называемый алкоголик, – отозвался Харри. – А жаль, потому что это вино должно быть очень хорошим.
Ракель увидела, как по щекам Хельги разливается краснота, и поспешила спросить:
– Значит, Столе рассказывает вам о Шекспире?
– И да и нет, – ответил Олег. – Выражение «синдром Отелло» намекает на то, что причиной убийства в пьесе является ревность, а это не так. Мы с Хельгой вчера прочитали «Отелло»…
– Вы читали вместе? – Ракель положила ладонь на руку Харри. – Ну разве они не прелестны?
Олег закатил глаза:
– Короче, я понял так, что настоящая, глубинная причина всех убийств – не ревность, а зависть и амбиции уязвленного человека. А именно Яго. Отелло всего лишь марионетка. Пьеса должна бы называться «Яго», а не «Отелло».
