У Олега отвисла челюсть.
Харри развернулся и быстро зашагал по коридору.
Мехмет Калак придержал «Coldplay» и «U2», решив протестировать на посетителях Яна Хантера.
Из динамиков раздалось «All the Young Dudes»
[36].
– Ну? – спросил Мехмет.
– Неплохо, но Дэвид Боуи спел это лучше, – сказал клиент.
Точнее, Эйстейн Эйкеланн, занявший место с другой стороны барной стойки, потому что его работа закончилась. И поскольку в помещении, кроме них, никого не было, Мехмет увеличил громкость.
– Как бы громко ты ни сделал, ты не оскорбишь Хантера! – прокричал Эйстейн и отсалютовал своим дайкири.
Это был его пятый коктейль. Эйстейн полагал, что, поскольку он смешал его сам, это должно считаться дегустацией, частью процесса обучения ремеслу бармена и, соответственно, расходом, направленным на приобретение дохода, а потому не подлежащим налогообложению. И хотя ему было предложено заплатить цену для персонала, он собирался потребовать налогового вычета, исходя из полной цены, и немного переборщил с количеством выпитого.
– Я бы хотел остановиться сейчас, но мне придется сделать себе еще один коктейль, если я хочу быть в состоянии платить за квартиру, – прогнусавил он.
– Ты лучше в качестве посетителя, чем в качестве бармена, – сказал Мехмет. – Я не имею в виду, что ты совсем плох как бармен, просто ты лучший из всех клиентов, что у меня были.
– Спасибо, дорогой Мехмет, я…
– А сейчас тебе пора домой.
– Пора?
– Пора.
Чтобы подчеркнуть, что он говорит серьезно, Мехмет выключил музыку.
Эйстейн покрутил головой и открыл рот, как будто у него что-то было на сердце и он рассчитывал, что это что-то обретет словесное выражение, если он откроет рот, но этого не произошло. Он застегнул свою таксистскую куртку, соскользнул с барного стула и нетвердой походкой направился к двери.
– А чаевых не будет? – со смехом прокричал Мехмет.
– Чаевые не выхд… не вход… черт, нет.
Мехмет взял бокал Эйстейна, капнул моющего средства и вымыл его под краном. Сегодня вечером посетителей было немного, и не имело никакого смысла включать посудомоечную машину. Засветился экран телефона, лежащего позади барной стойки. Харри. И пока Мехмет вытирал руки, чтобы ответить, ему пришло в голову, что что-то не так со временем. Со временем, прошедшим с того момента, как Эйстейн открыл дверь, до того момента, как она захлопнулась. Времени потребовалось чуть больше обычного. Кто-то несколько секунд держал дверь открытой. Мехмет поднял глаза.
– Тихий вечерок? – спросил мужчина, стоявший у барной стойки.
Мехмет пытался вдохнуть, чтобы ответить. Но не мог.
– Тишина – это хорошо, – произнес Валентин Йертсен.
Потому что это был он. Мужчина из парилки.
Мехмет молча протянул руку в поисках телефона.
– Если ты будешь так добр и не станешь отвечать, я окажу тебе услугу.
Мехмет ни за что не согласился бы на это предложение, если бы не большой револьвер, направленный на него.
– Спасибо, ты не пожалеешь. – Мужчина огляделся. – Плохо, что у тебя нет посетителей. Для тебя плохо. Меня-то это прекрасно устраивает, это означает, что все свое внимание ты уделишь мне. Ну, вообще-то, я и так его получил, потому что тебе, конечно, интересно, чего я хочу. Пришел ли я выпить или забрать твою жизнь. Да?
Мехмет медленно кивнул.
– Да, последняя мысль сразу приходит в голову, поскольку ты – единственный из ныне здравствующих, кто может меня опознать. Это факт, тебе известно? Даже пластический хирург, который… ну да ладно, хватит об этом. В любом случае, поскольку ты не ответил на звонок, а сдать меня полиции – это самое малое, чего можно потребовать от ответственного гражданина, я сделаю тебе одолжение. Ты согласен?
Мехмет снова кивнул. И попытался отогнать неизбежную мысль. Он умрет. Его мозг отчаянно искал другие варианты, но все время возвращался к одному: он умрет. Но, как ответ на его мысли, прозвучал стук в окно у входной двери. Мехмет посмотрел за спину Валентину. Пара рук и знакомое лицо прижались к стеклу, чтобы заглянуть внутрь. «Входи же, черт тебя подери, входи!»
– Не шевелись, – тихо сказал Валентин, не оборачиваясь.
Тело его заслоняло пистолет, так что человек у окна не мог его видеть.
Почему, черт возьми, он не заходит?
Ответ пришел в следующую секунду, когда раздался громкий стук в дверь.
Войдя, Валентин запер дверь на французский замок.
Лицо вернулось к окну, и Мехмет заметил, как человек машет руками, чтобы привлечь его внимание. Значит, он точно видит их через окно.
– Не двигайся, подай знак, что ты закрылся, – сказал Валентин без всяких признаков волнения в голосе.
Мехмет стоял прямо, руки его висели вдоль тела.
– Давай, а не то я убью тебя.
– Ты все равно меня убьешь.
– Ты не можешь быть уверен в этом на сто процентов. Но если ты не сделаешь, как я говорю, обещаю, что убью тебя. А потом того человека за дверью. Посмотри на меня. Я обещаю.
Мехмет посмотрел на Валентина. Сглотнул. Он наклонился в сторону, чтобы свет упал на него, чтобы человек за окном хорошо его видел, и отрицательно покачал головой.
Лицо задержалось у окна на пару секунд. Взмах рукой, едва заметный. И Гейр Селле ушел.
Валентин следил за ним в зеркале.
– Вот так, – сказал он. – На чем мы остановились? Да, одна хорошая новость и одна плохая. Плохая заключается в следующем: очевидная мысль, что я здесь для того, чтобы забрать твою жизнь, настолько очевидна, что… да, она должна оказаться правильной. Другими словами, в этом можно быть уверенным на сто процентов. Я пришел, чтобы убить тебя. – Валентин посмотрел на Мехмета извиняющимся взглядом, а потом разразился веселым смехом. – Это самое длинное лицо из всех, что я сегодня видел! И я тебя понимаю, но не забывай и о хорошей новости. Одолжение. Оно заключается в том, что ты сможешь выбрать, как умереть. Вот альтернативы, слушай внимательно. Слушаешь? Хорошо. Тебе выстрелить в голову или проткнуть шею этой кровососущей трубочкой?
Валентин достал нечто похожее на металлическую соломинку для питья, одна сторона которой была обрезана под углом и заканчивалась острием.
Мехмет просто смотрел на Валентина. Все происходящее было настолько абсурдным, что он начал задумываться, не спит ли он и не проснется ли скоро. Или же он находится во сне человека, стоящего перед ним? Но вот призрак Валентина вытянул трубку вперед, и Мехмет машинально сделал шаг назад и уперся спиной в раковину.
Валентин прищелкнул языком:
