– Раскрашивали крылья? Что за крылья?
– Крылья ангелов. Мы разрисовывали маленьких ангелов из глины. Красные щеки, голубые глаза, золотые крылья. Их продавали в Америку. Шеф говорил, там их вешают на деревья. Не знаю, правда ли это.
– И чем это закончилось?
– Что закончилось?
– Я имею в виду, чем закончилась эта ваша работа? Вам хорошо за нее платили?
Женщина повернулась к Дэвиду и посмотрела на него как на сумасшедшего:
– Вы задаете смешные вопросы, – и добавила после паузы: – Все было в порядке. Они выгнали меня, когда поняли, что я беременна.
Она снова отвернулась к окну. Дэвид Чжан ерзал на сиденье, стараясь устроиться поудобнее, чтобы не так ныли ноги. Ни о чем не подозревая, молодая женщина только что обеспечила своему мужу безупречное алиби, против чего же так протестовало его тело? Боль в колене с каждой минутой усиливалась. Дэвид чувствовал, как она медленно поднимается по позвоночнику, чтобы в следующий момент поразить его в голову.
Вот уже в который раз подтверждалась истина, которую открыл Чжану старый доктор-китаец: в природе все взаимосвязано. Между происходящими в организме физиологическими процессами и событиями внешнего мира существует неразрывная связь. В справедливости этого утверждения Чжан убедился на собственной шкуре. Этот доктор давно уже консультировал Чжана и варил ему отвратительные на вкус травяные чаи. Он полагал, что, имея такой чувствительный организм, комиссар Чжан должен считать себя счастливцем. С этим выводом Дэвид никак не мог согласиться. В иные дни он предпочел бы иметь тело, менее восприимчивое к переменам настроения и волнениям души.
Внезапно Чжан понял, против чего выступает его спина и колено. В ярко освещенном подвале полицейского управления, в четырех стенах, выложенных белым кафелем, томится невиновный, который вот-вот подпишет признание в преступлении, которого не совершал, а тем самым и собственный смертный приговор.
Ресторан своего знакомого из Чэнду Дэвид, несмотря на помощь таксиста, отыскал с трудом. Он не бывал здесь по меньшей мере полгода, квартал за это время успел измениться до неузнаваемости. На углу, где раньше был пустырь, громоздились корпуса уже работающего супермаркета: два облицованных розовой плиткой новых здания с позолоченными колоннами и фигурами лебедей у входа. Два дома, которые стояли неподалеку еще шесть месяцев назад, исчезли.
Владелец ресторана как будто обрадовался Чжану, но женщину с ребенком встретил подозрительной ухмылкой. В историю с дальней родственницей, которой на несколько дней нужна крыша над головой, он, конечно, не поверил. Тщательно взвесив все «плюсы» и «минусы», ресторатор все же решился оказать Чжану маленькую услугу. В конце концов, никогда не лишне заручиться поддержкой комиссара полиции.
Они поднялись на второй этаж, где стояла свободная кровать. Мальчик сразу уснул, а жена Цзы отправилась помогать на кухне.
Дэвид поблагодарил земляка, вежливо, но категорично отклонил приглашение пообедать и раскланялся, пообещав объявиться в ближайшие дни.
На душе полегчало, физическая боль, однако, не отпускала. Как будто некий зловредный карлик, устроившись на плечах Чжана, безжалостно колотил его по затылку. Дэвид зашел в супермаркет, купил воды, упаковку аспирина и присел на тротуаре в тени метровой пластиковой бутылки с ярко раскрашенной пивной этикеткой.
Мысли так и мелькали. Чжану стоило немалого труда сосредоточиться. Беда была в том, что он слишком мало знал о Майкле Оуэне. Собственно, сколько времени американец провел в Шэньчжэне? Прибыл ли он и вправду из Гонконга только на один день? Кто его друзья и знакомые в этом городе?
С чего начать? К кому обратиться за помощью? Дэвид терялся в догадках. Вероятно, имело смысл расспросить родителей Майкла Оуэна, но они не будут разговаривать с комиссаром полиции. В лучшем случае с Полом. Жесткий диск с компьютера Оуэна и карты памяти тоже могли содержать полезную информацию, но Пол ясно дал понять, что больше не будет заниматься этим делом. Дэвид не хотел навязываться, но, кроме Пола, ему не к кому было обратиться.
«Чего мне это будет стоить?» В устах Пола Лейбовица эта фраза звучала странно. Великодушный до самопожертвования, он был явно не из тех, кто тщательно взвешивает выгоду и издержки, прежде чем что-либо предпринять. Похоже, Дэвид действительно прижал приятеля к стенке. Кроме того, к аргументам Пола стоило прислушаться. Их шансы найти убийцу собственными силами очень невелики, не говоря уже о том, чтобы привлечь его к суду. Кто бы ни стоял за всем этим, он имел в Шэньчжэне могущественных сторонников.
Дэвиду снова стало тоскливо. Он присел на скамейку, прикрыл глаза и сделал медленный вдох. Однако на этот раз медитация не удалась. Образ женщины с ребенком снова и снова вставал у него перед глазами. Вот она, свернувшись калачиком, прикорнула на кушетке, вот остановила на нем испуганный взгляд. В этот момент Дэвид понял, что именно так настораживало его в ней: ее недоверчивость, вечное стремление замкнуться в себе. Дэвид и сам был таким в молодости. Но он дитя культурной революции, сосланный в горную деревушку на сельскохозяйственные работы. Он видел смерть старика Ху и еще много такого, о чем не знали даже Пол и Мэй. В то время как эта женщина принадлежала к поколению новой экономической политики. Она добровольно покинула деревню и подалась в город, чтобы собственными руками устроить свою судьбу.
Откуда же это недоверие в ее глазах? Новое время, а страхи старые?
Звонок мобильника вырвал Дэвида из размышлений.
– Чжан, куда ты запропастился? – (Комок в горле мешал Дэвиду ответить.) – Черт тебя подери, Чжан, ты меня слышишь?! – повысил голос Ло.
– Очень плохо. Аккумулятор совсем разрядился. Я только что от доктора, жду такси.
– Чжан, убийца у нас в руках, – перебил его председатель. – Это тот самый рабочий. Час назад он подписал чистосердечное признание.
Дэвид не знал, какой реакции ждет от него Ло. Поздравлений? Лжи? Цзы не убийца, у него алиби. Кого же ты покрываешь, Ло? Дэвиду не приходило в голову ни вежливой фразы, ни подходящего случаю китайского афоризма. Поэтому он молчал.
– Ты понял, что я сказал? – Теперь голос Ло звучал почти угрожающе.
– Да, да… – забормотал Дэвид, – это замечательно…
– Можешь обрадовать своего приятеля из Гонконга. Супруги Оуэны уже проинформированы. Дело закрыто, Чжан.
– Похоже на то, – робко согласился Дэвид.
– Не похоже, а так оно и есть, – поправил его председатель Ло. – Ты еще будешь сегодня в участке? – после недолгой паузы спросил он.
Отрицательный ответ означал отказ разделить радость победы с коллегами и начальством. После этого все пути к отступлению были бы отрезаны. Ему оставалось бы только искать убийцу. Дэвид вспомнил о Мэй и сыне. О семейных ужинах и нежной улыбке, которая озаряла лицо Мэй, стоило ей только попробовать его стряпню. А Чжен? Сколько счастливых часов провели они вместе за компьютером и шахматной доской? Во что же на этот раз обойдется принципиальность Дэвида его близким? Почему они вообще должны за нее расплачиваться? Но если он, Дэвид Чжан, попадет в немилость к власть предержащим, если хотя бы один из сильных мира сего почувствует исходящую от него угрозу, семье придется платить. Так испокон веков повелось в Китае. Дэвид ощутил, как сильно забилось сердце. Каковы вообще его шансы докопаться до истины? Дэвид взглянул на мобильный. Больше всего ему хотелось сейчас нажать вон ту красную кнопку и выбросить докучливый аппарат в фонтан на площади в конце улицы. Но это ничего бы не изменило. Так или иначе, ему предстояло принять решение.
