Ее глаза снова стали холодными. Очевидно, Аньи не понравился этот его вопрос.
– О какой новой фирме вы говорили? – продолжал он.
– Я не понимаю вас…
– Вы сказали, что хотели бы жить в Нью-Йорке, если у Майкла получится с новой фирмой.
Она замолчала и посмотрела на Пола так пристально, будто только что его увидела.
– Кто вы? Кто вас послал? Вы – друг Майкла и ничего не знаете о «Лотус метал»?
– Я друг семьи Оуэнов.
– Вы лжете. Я вам не верю.
– Вы должны мне верить.
– Я никому не верю.
– Вы верили Майклу Оуэну, я надеюсь.
– Я знала, что он не причинит мне вреда, одно это дорогого стоит. Если вы называете это доверием, пусть так.
– В таком случае мне вас жаль.
Аньи закатила глаза:
– Пожалуйста, не надо сожалений.
– Какой повод я дал, чтобы мне не верить?
– С каких это пор для недоверия нужен повод?
– Если человек недоверчив от природы, то действительно не нужен.
– Какие глупости вы говорите? «Недоверчив от природы». Разве бывают такие люди? У вас есть маленькие дети? Они доверчивы. Осторожны, может быть, но доверчивы. Если они становятся другими, то это потом.
– И что же сделало вас другой?
– Вас это совершенно не касается. – Она встала, швырнула подушку в стену и вышла из комнаты.
Пол последовал за ней. На кухне она стояла спиной к нему.
– Чего вы боитесь?
– Кто вам сказал, что я боюсь?
Внезапно она повернулась. Только сейчас Пол заметил темные круги у нее под глазами, слишком темные для ее возраста.
– Если вы действительно такой хитрый, что насквозь видите китаянку с первого взгляда, то должны сами ответить на этот вопрос. – Она шагнула к нему. – Я прошу вас уйти. Мне хотелось бы побыть одной.
Пол прикрыл глаза. Ему представилась картина: она рядом с Виктором Таном. Тан положил ей на плечо огромную руку и смотрит в камеру. На этой фотографии она выглядела напряженной и слегка отвернула голову, как будто хотела высвободиться из его объятий.
– Насколько хорошо вы знаете Виктора Тана?
– Я его не знаю.
– Вы лжете. Я видел фотографии Майкла. На одной из них вы в обнимку с Таном.
– Я хочу остаться одна. Уходите!
– Теперь я знаю, что вы боитесь его.
– Вы не слышите, о чем я вас прошу? Пожалуйста, уходите…
Аньи ударила ладонью по барной стойке. Очевидно, тем самым она хотела продемонстрировать свою силу, но вышло неубедительно. Ее пальцы судорожно сжались, мышцы напряглись, глаза расширились. Теперь Пол не сомневался, что угадал правильно.
– Почему вы боитесь Виктора Тана? – медленно проговорил он и повторил вопрос по-английски.
Аньи молчала. Теперь она смотрела не на Пола, а в пол.
Пол подумал о Майкле, Кристине и мнимом убийце, который только что подписал липовое признание.
– Майкл Оуэн убит! – вырвалось у него. – Я хочу знать, кто это сделал, и для этого мне нужна ваша помощь.
Ее узкие глаза удивленно расширились, рот сформировал безмолвный крик, колени обмякли, пальцы вцепились в край стола. На какое-то мгновение Полу показалось, что Аньи вот-вот потеряет сознание, и он протянул руки, чтобы подхватить ее. Однако в следующую секунду она словно остекленела. Спазматические подергивания мышц лица напоминали движения выброшенной на берег рыбы. Аньи закусила нижнюю губу, по щекам потекли слезы. Пол шагнул вперед, чтобы обнять ее.
– Не прикасайтесь ко мне, – не поднимая глаз, прошептала Аньи.
Пол вспомнил отчаяние на лице Элизабет Оуэн, плачущую Мередит и себя, рыдающего в подушку рядом с мертвым Джастином. Сколько же существует разных способов для выражения любви и скорби, горя и радости? Остается только удивляться, как мы вообще понимаем друг друга.
Мышцы ее лица расслабились, но кожа стала белой как снег, как будто жизнь уходила из нее с каждым выдохом. Взгляд бесцельно блуждал по комнате.
– Я отвечу на два ваших вопроса, потом вы оставите меня. Вам ясно? – почти беззвучно спросила она.
– Да, – кивнул Пол.
– Я вас слушаю.
– Что вы делали в Шанхае? – машинально выпалил Пол.
– В последние месяцы мы бывали там часто. Майкл встречался с Ван Мином – директором «Лотус метал». Но об этом лучше меня вам расскажут его родители.
– Где я могу найти этого Ван Мина?
– Это ваш второй вопрос?
– Нет. – Пол задумался. – Почему вы боитесь Виктора Тана?
– Почему я боюсь Виктора Тана? – переспросила Аньи, как будто чтобы удостовериться, что правильно поняла вопрос. – А вы с ним знакомы?
– Нет.
Она кивнула:
– Иначе не спросили бы меня об этом.
– Это не ответ.
Она замолчала, уставившись куда-то в пространство, и продолжила таким же тихим, бесстрастным голосом:
– Полагаю, любой, кто хоть немного знает Тана, его боится.
– И Майкл Оуэн?
– Я имела в виду китайцев, Майкл и его родители – нет. Поначалу меня это удивляло. Майкл производил впечатление мужественного, уверенного в себе человека, каким я и представляла себе настоящего американца. Он не боялся ни полиции, ни чиновников, ни Тана, когда тот ему угрожал. Но со временем стало ясно: он просто не понимает, с кем и чем имеет дело. Чтобы бояться, нужно по меньшей мере видеть опасность. «Правда на моей стороне, с нами ничего не случится», – говорил он. Правда… – Она горько усмехнулась. – В Китае! – Теперь ее голос окреп и выражал удивление наивностью Майкла. – Он старался. Здесь мне не в чем его упрекнуть. Даже пытался учить мандаринский. В книжках он вычитал, что между американцами и китайцами много общего. Иногда мы даже спорили на это тему. «Не забывай, ты не в Висконсине», – предупреждала его я. «Какая разница, дорогая? – улыбался он. – Весь мир грезит американской мечтой». На это я возражала, что у нас, китайцев, своя мечта, китайская. Но Майкл только смеялся: «Местная разновидность, не более. Это одно и то же». Мне так и не удалось его переспорить.
– А почему Тан ему угрожал?
– Майкл постоянно спрашивал меня, – продолжала Аньи, не слыша его вопроса, – отчего я так труслива? «У любого человека отыщется множество причин для страха, – отвечала ему я. – Но у китайцев их больше, чем у кого бы то ни было».
– Почему Тан угрожал ему? – повторил Пол. Она неопределенно покачала головой. – Он имеет какое-нибудь отношение к убийству?
– Этого я не знаю, это предстоит выяснить вам. Мы договаривались, что я отвечу только на два ваших вопроса. Я сделала это и теперь прошу вас уйти. Пожалуйста…
