Книга Отравленная маска, страница 25. Автор книги Валерия Вербинина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отравленная маска»

Cтраница 25

– Полно вам ребячиться, господа, – вмешался серьезный Митя Озеров. – Лично я хотел бы знать, если мы окончательно определились с отъездом, какого числа мы отправимся в Ясенево?

– Пожалуй, я успею собраться к послезавтрашнему дню, – ответила Муся.

– Нет, так скоро я не могу, – внезапно сказала Амалия. – Я хочу остаться на открытие памятника Пушкину.

– Ах да, – вскрикнула Муся, – конечно! И я тоже хочу там побывать! Значит, отправимся в Ясенево после открытия.

– Говорят, памятник не слишком хорош, – заметил Полонский. И все с увлечением стали обсуждать, действительно ли первый памятник поэту не оправдал ожиданий или это обычное в таких случаях злопыхательство – ведь гораздо проще порицать, ничего не сотворив, чем сделать хоть что-нибудь.

– Из императорской фамилии никого не будет на открытии? – спросил Евгений у Рокотова.

Князь отрицательно покачал головой.

– Если и будут, мне об этом ничего не известно.

– Я слышал, что ожидаются одни литераторы, – подал голос Верещагин. – Будут произноситься речи и всякое такое.

– А граф Толстой будет? – спросила Амалия. – Хотелось бы его увидеть.

– Я так и думал, что вы его почитательница, – заметил Полонский. – Наверняка вы восхищаетесь Анной Карениной.

– Только как произведением искусства, – сдержанно ответила Амалия. Ей стоило большого труда сделать вид, что она не поняла намека собеседника.

– Толстой – это, конечно, интересно, – жалобно сказал Гриша. – Но… очень уж скучно.

Все рассмеялись. Амалия заставила себя улыбнуться, но про себя уже решила, что ни в какое Ясенево она не поедет. К чему? Чтобы выслушивать от графа сомнительные комплименты вроде того, который он только что ей преподнес? Или чтобы разговаривать с Митенькой Озеровым о хороших книгах, которые он читает, и плохих, которые он пишет?

«Бедный, наивный обожатель! Он из породы тех людей, которым проще всю жизнь провздыхать, чем один-единственный раз принять определенное решение. Впрочем, не будем себя обманывать. Даже если бы он сделал мне предложение, я бы все равно ему отказала. Он славный, добрый, честный, но быть женой плохого писателя – не то удовольствие, которое я могу себе позволить. Так ради чего мне ехать в тверскую глушь? Le jeu ne vaut pas la chandelle». [26]

Внезапно ей все опостылело. Она поглядела на часы, громко «вспомнила», что дома ее заждались, сняла котенка с колен и поднялась.

– Вы уже уходите, Амалия Константиновна? – спросил Орест.

– Я обещала помочь тетушке, – сказала девушка. – До свиданья, господа.

Она кивнула всем на прощанье, расцеловала Мусю и скользнула к двери. Снежок жалобно мяукнул ей вслед.

Выйдя из дома, Амалия подумала, не взять ли ей экипаж, и решила, что не стоит. День был чудесный, и она решила прогуляться.

«Чем-то все это непременно закончится, но чем? Нелепым замужеством? Или… или чем? Не может же вечно так продолжаться: Муся, ее друзья, беззаботная жизнь, балы, доброта тетки… Сделать удачную партию, как они говорят? Но те, кому я нравлюсь, мне безразличны, а те, кто нравится мне, недосягаемы… Тупик».

– Амалия Константиновна!

Вот, пожалуйста, легок на помине. И почему ей всегда так не везет? Амалия обернулась и оказалась лицом к лицу с графом Полонским. Элегантный блондин, очевидно, спешил, чтобы поспеть за ней, и теперь выглядел немного растерянным.

«Уж лучше бы это был Гриша с его питоном… По крайней мере, в Гордееве есть хоть что-то человеческое».

– Вы… вы так быстро ушли, Амалия Константиновна…

– Да, я очень тороплюсь, – холодно сказала Амалия, отворачиваясь. – До свидания, Евгений Петрович.

И она быстро двинулась прочь по тротуару, но граф не отставал от нее.

– Амалия Константиновна… Я хотел бы попросить прощения.

– За что? – еще холоднее спросила девушка.

– За… – он смутился, – за неосторожные слова, которые у меня вырвались.

Амалия прекрасно помнила, что это были за слова, но как раз их она прощать не собиралась.

– Не понимаю, о чем вы, – проговорила она равнодушно, глядя мимо графа. – Извините, мне надо идти.

И она быстро ступила на проезжую часть, чтобы отвязаться от неприятного преследователя.

То, что произошло в последующие несколько секунд, осталось у нее в памяти каким-то сгустком криков, конского ржания и – нет, не страха, а глубокого, ни на что не похожего изумления. Лошади, запряженные в ехавший по дороге легкий экипаж, неожиданно понесли и едва не растоптали Амалию, которая оказалась как раз у них на пути. Если бы не сверхъестественная ловкость графа, который сумел оттащить Амалию назад, ей бы пришлось очень и очень туго.

От толчка девушка упала на камни мостовой, но главное – она была цела и невредима. Кучер, крича какие-то невнятные слова, что есть силы натягивал вожжи. Хрипя и роняя пену, лошади остановились.

– Амалия Константиновна! Вы… С вами все в порядке?

Евгений помог ей подняться на ноги. Шляпка погибла безвозвратно, но больше ничего страшного не произошло. Обернувшись, граф заметил невдалеке злосчастный экипаж.

– Подождите меня, – промолвил он сквозь зубы, – я сейчас.

И широкими шагами направился к кучеру. К месту происшествия уже спешил городовой с шашкой на боку.

– Не ушиблись, барышня? Ну, значит, ваше счастье!

И, поправив фуражку и напустив на лицо суровое выражение, городовой подошел к виновнику происшествия. Разъяренный Полонский уже стащил бородатого, широкоплечего мужика с козел и, судя по всему, готовился произвести над ним короткую расправу.

– Ваше благородие! – частил до смерти испуганный кучер. – Не виноват, не виноват, вот как есть не виноват! Святая Богородица, истинный крест! И кто ж их знает, что эти бусурманы понесли…

Не слушая его, Евгений замахнулся.

– Виноват, сударь, – вмешался городовой, – но теперь это уже наше дело.

– Истинный крест! – бормотал испуганный кучер, зажмурившись. – Вот как перед богом… Не виноват, право слово, не виноват!

– Отпустите его, Евгений Петрович, – робко вмешалась Амалия.

Полонский нехотя разжал кулак и отпустил мужика.

– Ты что это творишь, а? – сурово спросил городовой у кучера. – Средь бела дня людей давишь!

– Я, я ничего, – бормотал мужик, – я не виноват, это лошади… Что-то им померещилось, вот они и понесли…

– «Лошади, лошади»! – передразнил его городовой. – Так на то тебя и поставили, чтобы ты за лошадьми смотрел! Придется тебе, братец, отвечать – за лошадей-то.

Мужик сдавленно взвизгнул и бросился в ноги Амалии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация