– Ну да.
– Что, они действительно имеют какое-то отношение к этому ограблению?
Харри по-прежнему не отрываясь смотрел на экран. Он никогда не говорил Халворсену, что здесь есть хоть какая-то связь с ограблением банка. Но и другого он тоже ему не говорил; вполне естественно, что коллега сам сделал такой вывод. От необходимости отвечать Харри избавило внезапно возникшее на экране лицо Арне Албу. Туго затянутый узел галстука и самая широкая улыбка из всех, какие Харри когда-либо доводилось видеть. Халворсен громко щелкнул языком и начал читать вслух:
– «Тридцать миллионов за семейный бизнес. После вчерашнего приобретения сетью отелей «Choice» всех акций «АО Албу» Арне Албу может сегодня пополнить свой банковский счет на тридцать миллионов крон. В качестве основной причины продажи своего успешного бизнеса сам Арне Албу называет желание больше времени уделять семье. «Я хочу видеть, как подрастают мои дети, – заявил Албу в своем комментарии. – Семья – вот важнейшая из моих инвестиций».
Харри нажал на клавишу «Печать».
– А остальную часть статьи?
– Нет, мне нужна только фотография, – сказал Харри.
– Положил на счет тридцать миллионов и вдобавок еще начал грабить банки?
– Объясню все чуть позже, – пообещал Харри, поднимаясь. – А пока что не мог бы ты мне объяснить, как найти отправителя сообщения по электронной почте?
– Адрес отправителя указан в полученном сообщении.
– Значит, самого человека я смогу установить, как по телефонной книге?
– Нет, но ты можешь найти сервер, с которого отправлено сообщение. Это делается по адресу. А владельцы сервера имеют информацию о том, кому принадлежит тот или иной электронный адрес. Все очень просто. А что, получил по почте что-то интересное?
Харри покачал головой.
– Дай мне только адрес, и я в два счета все для тебя выясню, – предложил Халворсен.
– Ладно. Слышал когда-нибудь о сервере «bolde.com»?
– Нет, но надо проверить. А остальная часть адреса?
Харри замялся:
– Не помню.
Взяв в гараже служебную машину, Харри медленно двинулся вдоль Грёнланнского бульвара. Промозглый ветер играл у кромки тротуара опавшей листвой, успевшей высохнуть на солнце за вчерашний день. Прохожие втягивали голову в плечи и старались засунуть руки поглубже в карманы.
Выехав на Пилестредет, Харри пристроился в хвост трамваю, включил радио и нашел волну NRK «Новости постоянно». Ни слова об убийстве Стине. Зато выражалось опасение, что сотни тысяч детей беженцев в Афганистане могут не пережить суровую тамошнюю зиму. Погиб один американский солдат. Члены его семьи давали интервью. Они жаждали мести. У Бишлета дорога перекрыта, рекомендуется объезд.
– Да?
Даже по этому короткому слову, сказанному в трубку домофона, легко было понять, что Астрид Монсен сильно простужена.
– Это Харри Холе, помните? Мне нужно задать вам пару вопросов. У вас есть время?
Прежде чем ответить, она дважды шмыгнула носом.
– По поводу чего?
– Я бы не хотел разговаривать с вами отсюда.
Она снова пару раз шмыгнула.
– Вам что, сейчас неудобно? – попытался надавить Харри.
Замок загудел, и Харри втиснулся в подъезд.
Поднявшись по лестнице, он увидел Астрид Монсен, поджидавшую его на площадке. Она куталась в наброшенную на плечи теплую шаль.
– Видел вас на похоронах, – начал Харри.
– Я подумала, что хоть кому-нибудь из соседей нужно прийти. – Голос ее звучал гнусаво, как сквозь рупор мегафона.
– Вам кто-то из них знаком?
Чуть помедлив, женщина взяла в руки помятую фотографию:
– Кто именно?
– Да кто бы то ни было. – Слова Харри гулко звучали в тишине подъезда.
Астрид Монсен внимательно рассматривала фотографию. Это продолжалось довольно долго.
– Ну что?
Она покачала головой.
– Вы уверены?
Она кивнула.
– Хм. А не знаете, у Анны был любовник?
– Кого конкретно вы имеете в виду?
Харри насторожился:
– Вы намекаете, что их было несколько?
Женщина пожала плечами:
– Здесь все так слышно. Скажем так, случалось, кто-то поднимался к ней по лестнице.
– Постоянная связь?
– Откуда ж мне знать?
Харри выждал паузу, и она не выдержала:
– Прошлым летом на ее почтовом ящике появился листок еще с чьим-то именем. Насколько там у них было серьезно, не мне судить…
– Но?..
– Почерк на листке был ее. Просто «Эриксен» – и все. – Узкие губы обозначили подобие улыбки. – Вероятно, он забыл сообщить ей свое имя. Листок висел около недели, затем исчез.
Харри глянул вниз через перила: крутая лестница.
– Лучше уж одна неделя, чем вообще ничего. Вы как считаете?
– Для кого как, – уклонилась она от ответа и взялась за ручку двери. – Мне пора, я слышала, там мне поступило сообщение по электронной почте.
– Ничего, никуда оно не денется.
Женщина внезапно расчихалась.
– Да, но мне необходимо ответить, – наконец сумела выговорить она. Глаза ее сильно слезились. – Это писатель. Мы с ним обсуждаем мой перевод.
– Хорошо, тогда я коротко, – пообещал Харри. – Я бы только хотел, чтобы вы взглянули еще и на этот снимок.
Он протянул ей листок. Астрид Монсен взяла его, бегло взглянула и снова с подозрением уставилась на Харри.
– Не спешите, – настаивал он. – Рассмотрите его хорошенько.
– Мне это ни к чему, – сказала она, возвращая листок.
Путь от Полицейского управления Осло до Кёльберг-гате, 21А, занял у Харри десять минут. В обшарпанном кирпичном здании когда-то располагался кожевенный завод, затем типография, кузнечный завод, а также наверняка еще пара каких-нибудь производств – яркое свидетельство того, что некогда промышленность в Осло процветала. Теперь строение было передано криминалистической лаборатории. Несмотря на усовершенствованную систему освещения и современный интерьер, прежнее предназначение здания угадывалось без труда. Харри обнаружил Вебера в одном из холодных просторных помещений – вероятно, бывшем цехе.
– Вот черт! – выругался Харри. – Ты абсолютно уверен?
Вебер устало улыбнулся:
– Отпечатки на бутылке такие четкие, что, будь они у нас в архиве, компьютер бы сразу их нам выдал. Разумеется, чтобы быть уверенными на сто десять процентов, мы могли бы сличать вручную. Но на это ушли бы недели, и мы бы все равно ничего не нашли. Это гарантировано.
