И вот ребенка передают, выбирают, берут, размещают. Для него травматичный опыт потери семьи подкрепляется опытом щепки, кидаемой по воле волн. От щепки ничего не зависит, да и вообще ее отношением к происходящему никто не интересуется. Стоит ли удивляться, что потом дети не в состоянии строить свою жизнь, отвечать за себя?
Дети – не объекты, они живые люди со своей волей, своими ценностями, интересами. Да, они пока несамодостаточны, они нуждаются во взрослых. И у взрослых есть выбор: действовать и принимать решения в интересах ребенка, для чего надо вникнуть в ситуацию и осознать эти интересы, или делать так, как удобно (нехлопотно, выгодно, понятно, привычно) самим взрослым. А детям нужны не «показатели успешности работы», а просто нормальное детство, свой дом и близкие люди.
5. «Желающих взять детей из детского дома очень мало»
В самом деле, детей в детдомах – около 200 тысяч, а усыновляют лишь 7 тысяч в год. Почему?
Чиновники любят говорить, что люди у нас «бездуховные» (в отличие от иностранных усыновителей, с которыми эти чиновники предпочитают иметь дело – по причинам, весьма далеким от духовности), и потому детей не берут. Еще одно объяснение – детей не берут из-за бедности и нехватки жилплощади. На самом деле это не так. Желающих взять ребенка (и что-то уже начавших делать) в нашей стране очень много. А тех, кто только задумывается об этом шаге, – во много раз больше. Ведь только бездетных пар в России несколько миллионов. Если хотя бы одна из десяти захочет взять ребенка, детдома опустеют. А ведь хотят пополнить семью и помочь ребенку далеко не только бездетные.
Почему же не берут? Потому что нет пока развитой системы активного и целенаправленного семейного устройства детей. Органы опеки или сотрудники банка данных работают только в режиме реагирования: отвечают на запросы семей. Никто приемных родителей специально не ищет, не готовит, не помогает им. Между тем опыт экспериментальных площадок в разных регионах страны показывает: при наличии профессиональной работы по семейному устройству практически все дети из учреждений могут быть успешно устроены в семьи. Нужно просто этим заниматься!
6. «Все детдомовцы больные и ненормальные»
К сожалению, такое приходится слышать даже от работников органов опеки. В самом деле, крайне редко в медицинской карте детдомовского ребенка записано «практически здоров», практически все дети имеют социально-педагогическую запущенность, нарушения развития речи, многие – задержку психического развития (ЗПР). Почти у всех детей наблюдаются невротические реакции, высокая тревожность, агрессивность, неконтактность, часто встречаются энурез, нейродермиты, гастриты и прочие психосоматические заболевания.
Причина такого состояния детей – вовсе не дурные гены, а опыт эмоциональной депривации. Это опыт одиночества и никому ненужности в домах ребенка, опыт пренебрежения и жестокого обращения со стороны собственных родителей, опыт потери своей семьи, состояние полной неопределенности в жизни.
Когда ребенок семи лет непрерывно сосет палец или чуть что – садится на пол и начинает раскачиваться из стороны в сторону, не реагируя на уговоры, это выглядит пугающе. Но действительно страшно не это, а то, что за спиной у такого ребенка – тысячи одиноких ночей, когда никто не уговаривал, никто не укачивал и ему приходилось успокаиваться самому, как мог. Другой пример: ребенок-сирота не хочет учиться. Слушает и как будто не слышит, не понимает элементарных вещей. Гены? Патология? А что бывает с взрослыми благополучными людьми после стихийных бедствий, терактов, потери близких? Способны они после жизненных катастроф проявлять любознательность, быть внимательными и сосредоточенными? Между тем, у ребенка, изъятого из семьи, произошла во внутреннем мире катастрофа еще большая. Ведь у него нет жизненного опыта, нет других точек опоры (друзей, работы), весь его мир рухнул. А с него требуют знания таблицы умножения.
Получается, что это не ребенок ненормальный – это жизнь у него сложилась ненормально. И все его расстройства здоровья и поведения – это нормальная реакция на ненормальные обстоятельства. Отсюда следует очень важный вывод: наладится жизнь – и все у него наладится. Всякий ребенок хочет жить, расти и развиваться. Когда он увидит и поверит, что можно, что его любят, за него «болеют», он обязательно постарается наверстать упущенное. И опыт семейного устройства это подтверждает: через год-два жизни в любящей, заботливой семье ребенок буквально расцветает. Он быстро растет, узнает много нового, у него проходят даже застарелые хронические болезни.
7. «Главная опасность – гены»
Если раньше этот стереотип ограничивался простонародным «Яблоко от яблони недалеко падает», то сегодня все знают о существовании генов, которые задают некую программу, предопределяющую в человеке очень многое (хотя что именно, неспециалисты не знают). И возникает закономерный вопрос: какой смысл стараться, вкладывать в ребенка силы и душу, если гены не изменишь и ему «на роду написано» стать алкоголиком или проституткой, как его кровные родители? Поскольку повлиять на гены невозможно, возникает сильнейшая тревога и одновременно удобный способ объяснить все связанные с ребенком трудности: «это не мы не справляемся, это у него гены такие».
Генетически обусловленные качества человека действительно есть, и не стоит питать иллюзий, что ребенка можно полностью «перекроить под себя». Это приведет к жестокому разочарованию и обиде на ребенка, который обманул ожидания, оказался «не тем». Есть особенности, которые действительно во многом определяются генами, например темперамент или математические способности. Важно, чтобы приемные родители были готовы признать и принять это. (Впрочем, эта задача актуальна и для обычных родителей – ведь в их ребенке соединяются гены многих родственников, и порой не совсем те, которые были бы приятны папе или маме.)
Но гены не влияют на такие качества человека, как честность, доброта, на его способность любить, быть счастливым. Здесь все зависит от любящей семьи и от выбора самого человека. Так, генетически может быть задан такой обмен веществ, который облегчает возникновение алкогольной зависимости. Но такая генетическая предрасположенность есть у многих жителей России. Однако большинство людей алкоголиками не становятся, хотя спиртное продается на каждом углу. Почему? Потому что у них есть интересы, работа, любимые, дети и беспробудно пить им просто незачем. Гены определяют лишь скорость возникновения зависимости, если человек начнет пить. А выбор, начать пить или нет, делает сам человек, и он во многом определяется тем, есть ли у человека в жизни поддержка, есть ли за спиной «крепкий тыл» – любящая семья.
Если приемная семья будет жить в страхе перед «генами», в любом проявлении ребенка высматривая зачатки «аморального образа жизни» («криминальные задатки», «безвольность и зависимость»), то возникнет ситуация самосбывающегося пророчества. Ребенок, в которого не верили, от которого ждали худшего, будет вынужден (если он послушен) подчиниться ожиданиям либо (если он упрям) утрировать в своем поведении черты, пугающие приемных родителей. Результат будет один и тот же.
