– Патрон! – пролепетал Венсан, бросаясь к главарю. – Ну, как вы?
Ален сделал попытку приподняться и со стоном опустился обратно на кровать.
– Ничего, – процедил он сквозь зубы, – бывало и похуже. – Затем, собравшись с мыслями, спросил: – А где наши?
– Почти все погибли, – с горечью отозвался Тростинка. – Эти гады ждали нас, патрон! Если бы Венсан не явился на подмогу, они бы нас всех перебили.
Венсан явно смутился:
– Прости, принц… Я знаю, ты велел мне стеречь дом, но я ослушался, и вот…
Ален кивнул, выдавив из себя подобие улыбки.
– Ничего, старик. Ты все сделал, как надо… – Он заворочался на кровати. – А Изабель? Что с Изабель?
Бандиты переглянулись.
– Она здесь, принц, – очень тихо промолвил Тростинка. – Но ее ранили. Она без сознания.
Повернув голову, Ален заметил Изабель. По его щекам потекли слезы.
– О, Изабель! Моя Изабель! Что же они с тобой сделали!
– Да вы не волнуйтесь, патрон, – бормотал Венсан, сам не соображая, что говорит. – Она крепкая, наша Изабель. Она поправится!
– Ален… – прошептала Изабель. – Ален… Где он?
Она открыла глаза. Все плыло вокруг нее. Какая-то комната… трещины на потолке… А вот и Тростинка. Странно, почему у него такое опрокинутое лицо?
– Где Ален? – тихо спросила у него Изабель, но тут ее руки коснулась чья-то рука. Принц воров подполз к краю своей кровати и дотянулся до своей подружки. Задрожав всем телом, Изабель вцепилась в его пальцы, и он крепко сжал их.
– Изабель, радость моя, как ты?
– Я? – Она попыталась улыбнуться. – Не волнуйся… Со мной все хорошо, Ален. Я поправлюсь.
– Ну вот, я же говорил! – обрадованно вскричал Венсан.
Из уголка губ девушки показалась тонкая алая струйка и медленно поползла по щеке. Изабель заметалась на кровати, не отпуская руку принца.
– Изабель… Изабель… – молил он ее. Его лицо было искажено неподдельным страданием. – Прошу тебя, не надо! Не покидай меня!
– Это… это ничего… – забормотала Изабель. – Больно… очень больно… Но теперь уже лучше.
Ее губы стали почти пепельными. Венсан медленно осел на стул. Тростинка стиснул голову руками и стоял, шатаясь всем телом. Слушать жалобный голос девушки было невыносимо больно, он разрывал бандиту сердце.
– Изабель… – умоляюще проговорил Ален, сжимая ее холодеющую руку. – Пожалуйста…
– Все будет хорошо, – прошептала та.
Потом ее голова упала на подушку, струйка крови, текущая изо рта, побежала быстрее… еще быстрее… Изабель не двигалась, взор ее застыл. По щекам Тростинки катились слезы. Он протянул руку и закрыл девушке глаза. Ален хотел что-то сказать, но не успел. Он потерял сознание.
* * *
Солнце всходило над городом, золотя Париж своими лучами. На пустыре перед домом появился вчерашний трехцветный кот и сладко потянулся, выгнув спинку. Тростинка, с осунувшимся лицом и ввалившимися глазами, сидел возле окна, а напротив него сидел за столом Венсан и макал в стакан с вином кусочки хлеба.
– Ладно, – наконец сказал кучер. – Что случилось, того уже не изменить. Верно, Тростинка?
Тот тяжело вздохнул:
– Я помню, какая она была веселая… красивая… полная жизни… И вот ее уже нет. И уже никогда не будет.
Он отвернулся от окна и пальцем машинально стал собирать крошки со стола. Венсан отвел глаза.
– Я и не знал, что ты был к ней… неравнодушен, – буркнул он, залпом выпивая свой стакан.
– Был, – безучастно подтвердил Тростинка. – Но потом появился принц. Кто я против него? Да никто.
Из соседней комнаты донесся стон. Венсан вскочил со стула и бросился туда. Вернувшись, он доложил:
– Кажется, у него лихорадка… Надо бы пулю вытащить. Ты сумеешь?
Тростинка мотнул головой:
– Я уже думал об этом, но она слишком глубоко застряла. Нет, Венсан, тут нужен доктор. И как можно скорее, не то он истечет кровью. Или умрет от лихорадки.
Решившись, кучер поднялся с места.
– Будет тебе доктор, – буркнул он. – Сиди здесь и никуда не уходи.
– Ты куда, Венсан? – вскинулся Тростинка. – Что ты задумал?
Венсан снял с себя заляпанную кровью куртку и вместо нее надел другую, которая раньше принадлежала Селезню.
– Ты же сказал – нужен доктор, – отозвался он, застегивая пуговицы. – Ну так я его добуду.
И не отвечая на дальнейшие расспросы Тростинки, шагнул к выходу.
План Венсана был таков: наведаться в ту самую больницу, в которой его лечили, умыкнуть, оглушив, какого-нибудь доктора и привезти его к принцу воров. Конечно, план был весьма далек от совершенства, но при изрядной доле везения он мог сработать. Именно везение требовалось теперь Венсану больше всего.
Вспомнив о везении, он по привычке сунул руку в карман штанов, в котором таскал свой талисман – подкову, которую он нашел несколько лет назад и которая приносила ему неслыханную удачу. Однако подковы на месте не оказалось. Насупив брови, Венсан стал вспоминать, где он мог ее оставить, и наконец сообразил где. Ну, конечно! Он же переодевался у себя дома и забыл драгоценный талисман в кармане старых штанов… В тот же самый вечер, стоило ему выйти на улицу, на него напали неизвестные и намяли ему бока. Ясное дело, такое могло случиться только потому, что он по непростительной рассеянности забыл бесценный талисман.
«Так, – бодро решил Венсан. – Сначала наведаюсь домой за подковой, а потом поспешу в больницу. Без подковы за доктором ехать никак нельзя, потому что тогда обязательно что-нибудь плохое произойдет».
Он забрался на козлы, взял в руки вожжи и хлестнул лошадей.
Что же до Тростинки… Хотя Венсан и просил его никуда не отлучаться, он покинул воровское убежище через несколько минут после ухода кучера и отбыл в неизвестном направлении. Само собою, такое поведение бандита могло показаться весьма подозрительным, да вот беда: никто из окружающих в тот момент не был в состоянии задержать его. Изабель умерла, принц воров лежал без сознания, а Венсан отправился на поиски своей удачи.
* * *
Венсан повернул ключ, отпер дверь и вошел в свою квартиру. Поверхностный осмотр показал, что все тут в порядке. Никакой чужак не проникал в его жилище и не шарил в его вещах. С облегчением выдохнув, Венсан вошел в спальню и стал рыться в ящиках с тряпьем. Так, куда же он их засунул… Вот они! С радостным возгласом Венсан выудил из кучи свои старые штаны, нащупал в них заветную подкову и переложил ее себе в карман, после чего забрал все деньги, какие у него оставались, прихватил на прощание бронзовую фигурку почти голой девицы, которую он по дешевке купил когда-то в лавке старьевщика Момо, и шагнул к выходу. Больше ему нечего было здесь делать.
