В особняке Жерома де Сен-Мартена Амалия попросила лакея передать хозяину свою карточку. Через минуту лакей вернулся и сообщил, что месье Сен-Мартен примет ее незамедлительно.
Кабинет Жерома произвел на Амалию самое благоприятное впечатление. Всюду книги, книги, книги, и не только по истории аристократических фамилий, но и самые разнообразные труды – исторические, экономические, нумизматические, книги по сельскому хозяйству и математике, биографии выдающихся людей, беллетристика… Жером де Сен-Мартен поцеловал Амалии руку, приветствовал Алена, которого Амалия представила как специалиста по банковскому делу, и спросил, чем он может быть им полезен.
– Мне помнится, вы говорили, что занимаетесь генеалогией, – сказала Амалия. – Мне бы хотелось узнать кое-что о семье д’Альбер. Когда-то это был довольно значительный род, но его последний представитель умер много лет назад, и теперь о них уже никто не помнит.
– Ну, почему же, я помню, – живо возразил Жером. – Кто именно из д’Альберов вас интересует – Жан-Батист, написавший несколько книг и полемизировавший с Вольтером, Пьер, бывший кравчим при дворе Карла IX, его сын Луи, который, как утверждали, был одно время фаворитом Марии Медичи, или Антуан, приближенный императора Наполеона?
– Расскажите мне об Антуане, – попросила Амалия. – Где он родился, что у него было за детство, какие отношения он поддерживал со своим братом, и так далее.
– Ну, что ж, – сказал Жером. – Одну минутку… – Он оглядел книжные шкафы, ища какую-то книгу. – Ах да, вот она! – И он достал с полки увесистый том, переплетенный в великолепную телячью кожу. – Так, посмотрим… Антуан д’Альбер, родился 19 мая 1766 года в замке Элерон, полное имя Антуан-Луи-Анри-Алексис-Франсуа. Мать…
– Прошу прощения, – перебила его Амалия, – а замок Элерон – это где?
– На юге, – отвечал Жером. – Где-то между Монтобаном и Тулузой, точнее сказать не могу, потому что никогда не бывал в тех местах. Насколько мне известно, замок еще существовал в 20-е годы нашего века, потому что брат Антуана, Дени д’Альбер, некоторое время жил там, когда вернулся во Францию после реставрации Бурбонов. Помнится, вы спрашивали, какие отношения Антуан поддерживал со своим братом. Так вот, никаких отношений они не поддерживали, потому что Антуан очень скоро стал на сторону Бонапарта, а Дени остался приверженцем изгнанного короля.
– То есть, – начала Амалия, – они не писали друг другу, не общались и…
Жером кивнул.
– Именно так. Более того, когда император, который лояльно относился к аристократам, если они лояльно относились к нему, предложил Антуану помочь вернуть Дени из его добровольного изгнания, Антуан очень спокойно ответил, что его императорскому величеству не о чем беспокоиться, потому что у него, Антуана, никакого брата нет, а тот, что есть, для него все равно что умер.
– А когда родился Дени? – спросила Амалия.
– В 1770-м, – ответил Жером.
– То есть их детство прошло при Людовике XVI, когда казалось, что монархия нерушима и никто даже не мог предположить, чем все в конце концов закончится, – сказала Амалия. – О детстве братьев что-нибудь известно, или они и в те годы враждовали друг с другом?
– О нет, – возразил Жером. – Насколько мне известно, как раз в детстве братья являлись наилучшими друзьями. У них была любящая мать, которая души в них не чаяла, и дедушка, тот самый Жан-Батист, который обожал с ними возиться.
– Ах вот оно что… – медленно протянула Амалия. – А они, конечно, обожали его и считали его книги самыми лучшими на свете. А где жили Антуан и Дени, когда были детьми, – в Элероне или в Париже? Ведь почти все тогдашние аристократы имели особняки в столице, насколько я знаю. Да и похоронены д’Альберы на парижском кладбище.
Жером наморщил лоб.
– Мне помнится, у д’Альберов действительно имелся особняк в Париже, но он сгорел, когда Дени было два или три года. После этого семья несколько лет жила в Элероне, где постоянно находился дедушка Жан-Батист, который всегда был рад их видеть.
– Значит, все-таки Элерон, – пробормотала Амалия. – Благодарю вас, сударь. Кажется, я узнала все, что хотела.
Она поднялась с места.
– Как, вы уже уходите? – воскликнул Жером.
– К сожалению, да, – отвечала Амалия, улыбаясь ему. – Надеюсь, мы отняли у вас не слишком много времени.
– Ну что вы, – возразил Жером, – я всегда рад вас видеть! Завтра австрийский посол дает бал. Надеюсь, вы будете на нем?
Амалия глубоко вздохнула.
– Увы, я не могу. Мне надо еще закончить дела, – она покосилась на Алена и добавила: – С банком. Всего доброго, сударь.
– Значит, Элерон? – спросил Ален, когда они вышли на улицу и тяжелая дверь особняка Сен-Мартенов затворилась за ними.
– Похоже, что так, – отозвалась Амалия.
* * *
– Она нашла!
– Она знает!
– Правда?
– Да, ей-богу, говорю тебе!
С возвращением Амалии особняк княгини Лопухиной ожил. Лестницы стонали под быстрыми шагами, двери ахали, охали, скрежетали петлями и возмущенно взвизгивали. Было такое впечатление, что в особняке находится целая армия, хотя здесь обитало всего шесть человек. Именно они и производили весь шум.
– Франсуа! Мне нужен подробный план местности между Тулузой и Монтобаном, там, где находится замок Элерон. Библиотека в правом крыле, посмотри, может быть, там удастся что-нибудь найти?
– Есть, мадам!
– Тростинка, срочно нужно расписание всех поездов до Монтобана и Тулузы. Ты понял?
– Конечно, понял, мадам!
– Ален, я думаю – и даже уверена! – что нам понадобится оружие для нашей экспедиции. Снарядитесь как следует.
– Я тоже об этом подумал, честно говоря… Венсан! Запрягай лошадей, и поедем за оружием к старику Лорану.
Скарамуш, припадая на одну лапу, подошел к Амалии и ткнулся носом в ее руку. Молодая женщина рассеянно погладила его. «Черт возьми, а ведь до Тулузы путь неблизкий, и еще неизвестно, когда мы вернемся… Надо что-то сделать с собакой, нельзя бросать ее здесь одну».
Анри подошел к Амалии, которая изучала текст письма и расшифрованного стихотворения. Она взглянула на инспектора и мельком отметила, что он держится как-то отчужденно и кажется еще более замкнутым, чем обычно.
– Значит, вы узнали, где спрятано сокровище? – спросил Анри. – А почему именно Элерон?
– А вы взгляните на текст письма, – сказала Амалия. – Вот: «Посылаю тебе эту маленькую мистификацию в память о наших детских играх…» Детских играх, понимаете? Он спрятал это там, где они играли, когда были детьми. Сегодня я как раз навела справки. Они жили в Элероне.
Франсуа вернулся весь взъерошенный, таща с собой здоровенный атлас Франции.
– Мадам, смотрите: вот он, Элерон!
