– Что такое, Венсан?
– Вы же сами просили остановиться у жилища старухи, – отозвался удивленный кучер. – Это оно и есть, как я понимаю.
– Надеюсь все же, она не умерла, – буркнул Ален, выбираясь из кареты. – Мало приятного – застать в доме разлагающийся труп.
Однако, взглянув на дом, Амалия без колебаний отмела предположение, что его хозяйка могла умереть. Перед ними возвышалось бедное, но опрятное и очень ухоженное жилище. Возле домика был разбит небольшой огород, а на яблонях уже вовсю наливались румяные яблочки.
– Мадам! – крикнула Амалия и осеклась, сообразив, что не знает фамилию старушки. – Мадам Женевьева!
Не получив ответа, Амалия толкнула дверь и вошла в дом. На ветхом креслице нежился пушистый черный кот с желтыми глазищами, которыми он недовольно сверкнул на вошедшую гостью. Больше в комнате никого не было.
– Ты один? – ласково спросила у него Амалия. Она любила животных и не считала зазорным для себя разговаривать с ними. – А где твоя хозяйка?
Кот мягко развернулся, выгнул спинку и скользнул с кресла. Подойдя к Амалии он потерся о ее ноги и сказал «мряу». В дверь, чихая, вошел Франсуа.
– Мы смотрели за домом и в сарае, – доложил он. – Ее нигде нет!
– Я здесь, – прожурчал тихий голосок.
Амалия обернулась. Из двери, ведущей во внутренние покои, показалась маленькая сморщенная старушка. Кожа на ее лице цветом напоминала печеное яблоко, но улыбка у нее была прелестная – как у ребенка.
– Вы понравились Императору, – сказала она, кивая на кота, который ластился к Амалии. – Мой Император сразу же чует плохих людей. Если бы вы были такая, как они, он бы к вам ни за что не подошел, да и я бы никогда не стала с вами разговаривать.
Франсуа приоткрыл рот. Он поглядел на черного кота, благодушно жмурившего глаза, и хотел перекреститься на всякий случай, но потом передумал и заторопился прочь из комнаты.
– Простите, что мы вот так нагрянули к вам, без приглашения… – начала Амалия.
Старушка махнула сморщенной ручкой:
– Ничего. У меня очень редко бывают гости, так что я даже рада, что вы приехали. Не хотите ли сесть?
Амалия огляделась и опустилась в кресло. Мадам Женевьева устроилась за столом напротив нее. Кот Император, урча, подошел к хозяйке и прыгнул к ней на колени. Старушка ласково почесала у него за ушком.
– Мне бы хотелось расспросить вас, – сказала Амалия, – о людях, которые здесь когда-то жили. – Глаза старушки засверкали точь-в-точь, как у ее кота, и Амалия поспешно добавила: – Об Антуане и Дени д’Альберах. Вы их помните?
– Как же не помнить, – скрипучим голосом отозвалась старушка. – Хорошие были господа, да. Сейчас таких поискать. Образованные, воспитанные, учтивые. Брат мой был всего лишь помощником садовника в замке, но они с ним дружили, а господин Антуан даже научил его читать. Он, господин Антуан, был куда ученее нашего кюре.
– Вот как? – пробормотала Амалия. – Скажите, а в детстве братья все время жили в Элероне?
– Нет, не все, – возразила старушка. – Лишь несколько месяцев в году. У их семьи был особняк в Париже, но они больше любили замок, потому что тут когда-то постоянно жил их дед, месье Жан-Батист. Я его не застала, но месье Антуан и месье Дени его боготворили и даже после его смерти все равно продолжали приезжать сюда каждый год.
– А мне говорили, что их парижский особняк сгорел, – удивилась Амалия.
– Да, – подтвердила мадам Женевьева, – мой брат Жюльен тоже говорил мне об этом. Но там сгорело лишь одно крыло, и через год уже все восстановили. Так, по крайней мере, он утверждал.
– А ваш брат был намного младше месье Антуана? – спросила Амалия.
– На четыре года, – подумав, отозвалась мадам Женевьева. – Вообще-то он мне сводный брат, потому что у нас разные отцы. Его отец был лесничим. Однажды он рубил дерево, а оно возьми и свались на него. Убило его до смерти. Мой брат тогда был совсем маленьким, и месье Жан-Батист – да будет земля ему пухом – взял на себя заботу о нем и о моей матери. Правда, люди разное говорили по этому поводу, и кое-кто утверждал даже, что Жюльен на самом деле был сыном месье Жана-Батиста. Я знаю только, что месье д’Альбер очень хорошо к нему относился, вот и все.
– А кто такая была бабушка Луиза? – спросила Амалия. – Я видела склеп д’Альберов на парижском кладбище, но там нет ее имени.
– И немудрено, – желчно отозвалась старушка. – Мадам Луиза была бабушкой месье Жана-Батиста и позором семьи. Ей было двадцать три года, и у нее росло трое детей, а она, представьте себе, убежала из дома с конюхом. Ну, муж, конечно, догнал ее, убил конюха и вернул неверную жену домой. В следующий раз она убежала из дома с учителем фехтования, который занимался с ее старшим сыном. Ну, муж опять догнал ее и хотел вернуть, да только тот учитель был настоящим мастером своего дела и пропорол бедного месье д’Альбера за милую душу. После этого семья объявила, что отрекается от нее, но мадам Луизе все было нипочем. Она уехала со своим учителем в Голландию, потом бросила его и сошлась с каким-то циркачом, через некоторое время бросила и его, а кончилось все тем, что она умерла в нищете. Где она похоронена, никто не знает, да и, думаю, никого это не волновало. Вот поэтому ее имени и нет на семейном склепе.
Амалия собралась с духом. Теперь оставалось задать один, самый главный вопрос.
– А что такое сокровище бабушки Луизы, вы не знаете?
Старушка расплылась в улыбке:
– О, мой брат мне про него рассказывал! В детстве они часто в сокровище играли. Дело в том, что у мадам Луизы было так много всяких драгоценностей, что когда она бежала из дома во второй раз, то даже не смогла забрать все с собой. Говорят, что часть украшений она где-то спрятала, чтобы досадить мужу, потому что ненавидела его и не хотела, чтобы ее драгоценности носила другая женщина. А надо вам сказать, что семья д’Альбер была очень богата, и то, что было у мадам Луизы, могла себе позволить не всякая аристократка. У нее была, например, огромная жемчужина Ла Реина, когда-то принадлежавшая одной из испанских королев, и еще какие-то необыкновенные диадемы, бриллианты, рубины… И когда мадам Луиза исчезла, все ее драгоценности исчезли вместе с ней, но служанка проговорилась, что они не уместились в ее саквояж и что-то она припрятала в надежном месте. Много лет разные поколения д’Альберов пытались отыскать сокровища, но так ничего и не нашли. В детстве месье Дени и месье Антуан тоже сначала пытались узнать, где их прапрабабушка спрятала фамильные драгоценности, но потом им наскучило, и они стали делать так: один из братьев брал какой-то предмет и прятал его, но оставлял загадку, с помощью которой можно было отыскать спрятанную вещь. А потом второй брат и Жюльен должны были разгадать загадку и найти сокровище. То есть они, конечно, называли спрятанное сокровищем, хотя обычно им могла быть какая-нибудь книга, или дедушкины очки, или просто большой камень. У них просто игра особая была – найти сокровище бабушки Луизы.
