По мнению Люттвака, политические деятели и с российской и с американской стороны очень много делают для того, чтобы наши отношения оставались напряженными, эти «договорные матчи» проходят достаточно зрелищно и убедительно, но все это ничего не меняет с точки зрения большой стратегии. Можно сказать, что Россия и Америка ссорятся наперекор ее логике. Лежащая перед Вами книга – это одна из попыток Люттвака донести до читателей данную мысль. Он не раз повторял и в своих публичных интервью, и в частных беседах мысль о том, что «НАТО – это просто пустая коробка».
Мы надеемся, что в скором времени российские интеллектуалы перестанут стрекательно реагировать на лозунги и демонстративнопоказательные акции американских политиков. В этом случае новая книга Люттвака будет замечена и адекватно принята и понята в России.
Большая стратегия предполагает от задействованных в ней игроков наличие способности отвлечься от сиюминутных проблем и «бытовых ссор». Волки, шарахающиеся от красных флажков, бегут прямо под выстрел охотника. Расстанавливаемые вдоль границ с Россией «красные флажки» натовских баз отвлекают и Россию, и Европу, да в общем-то, и саму Америку от подлинных опасностей и проблем. Если кто-то решил поиграть в охотников, то это еще не означает, что Россия обязательно должна взять на себя роль волка.
Данная книга посвящена Китаю, но в процессе анализа поведения этой страны на международной арене Люттвак выявляет универсальные законы динамики международных отношений. Помимо описания паттернов поведения, свойственных всем крупным державам, он описывает и логику социальной динамики, проявляющуюся в рядах властных элит этих стран. Люттвак указывает на то обстоятельство, что «коллективный разум» как китайских, так и американских властных элит страдает от одних и тех же недугов. Эти напасти не обошли стороной и Россию, которая, по мнению Люттвака, не смогла излечиться от «великодержавного аутизма» даже после крушения СССР.
Авторский стиль Эдварда Люттвака таков, что он далеко не всегда демонстрирует читателям, тот методологический аппарат, которым пользовался в процессе проведения работ по анализу ситуации: он просто описывает выявленные им схемы. Далеко не всегда им обсуждаются и те логические предпосылки, в рамках которых он выстраивает свои теоретические конструкции
[2]. То же самое мы можем видеть и в данной работе. Композиция книги о Китае выстроена в духе «описания логики стратегии в действии»: эпическое возвышение Китая приводит к тому, что он обрастает врагами-соседями, которые бегут под опеку Соединенных Штатов, уже начавших всерьез волноваться из-за появления на международной арене соразмерного им конкурента. Но данная книга намного глубже, и иногда анализ средств, при помощи которых был изготовлен какой-то механизм, оказывается намного полезнее для понимания его устройства, чем простое наблюдение за ним.
Стоит отметить, что лишь бегло обозначенный, но не обсуждаемый Люттваком подробно методологический план его работы не менее интересен, чем то, что мы видим в основном сюжете книги. Именно по этой причине в первом разделе данной статьи мы хотели бы сконцентрировать наше внимание на выявлении онтологических представлений автора, а также нащупать и повертеть в руках те инструменты, которыми он пользовался, конструируя модель действия большой стратегии, в жернова которой, судя по всему, уже затянуло Китай.
Серфинг на волнах большой стратегии
После выхода в свет книги о стратегии Византийской Империи
[3] мы предполагали, что новая книга Люттвака о Китае будет еще одной работой, описывающей логику поведения еще одной империи на мировой арене, находящейся в окружении не всегда дружественных ей больших и малых государств. Но оказалось, что автор смог осуществить заметный методологический сдвиг в понимании самой сути большой стратегии. В этой книге она рассматривается им уже не в качестве интеллектуального инструмента в руках стратегов и геополитиков, а скорее как особый «естественный» закон социальной действительности. При этом Люттвак увязывает в единое целое динамику международных отношений и социальную динамику, бурлящую в обществе и в среде властных элит отдельных стран.
Для того чтобы прояснить данное утверждение, попробуем восстановить динамику развития представлений Эдварда Люттвака о стратегии. И так как он имеет привычку закреплять свои размышления и профессиональный опыт на страницах книг, то мы, в свою очередь, имеем возможность восстановить эту динамику в процессе анализа его основных работ.
В своей первой книге «Государственный переворот. Практическое пособие»
[4] Люттвак почти не употребляет слово «стратегия» в привычном для него смысле. Он говорит скорее о тактике относительно бескровного захвата власти в чужой стране или привода к власти в другом государстве подконтрольного вам правительства. В данном случае стратегия проявляется в форме разработки четкого плана, который предполагает вовлечение в процесс переворота неподчиненных вам субъектов действия, обладающих своими собственными целями и свободой воли. Пафос Люттвака в этой книге вполне вписывается в логику знаменитых китайских стратегем: путем хитрости, точного расчета и обмана организатор государственного переворота заставляет работать на себя других, враждующих между собой, людей.
В книге «Стратегия Римской Империи»
[5], вышедшей в 1974 году, Люттвак рассматривает стратегию уже в качестве особой культуры или традиции, формировавшейся в среде римской знати в течение нескольких столетий. Данная традиция позволяла римским правителям и полководцам разрабатывать планы и реализовывать масштабные действия, способные защищать Римскую Империю от внешних врагов и обеспечить ей возможность доминирования почти на всем пространстве средиземноморского региона.
В той же логике написана и книга «Стратегия Византийской Империи»
[6]. В процессе редактирования данной работы у нас возник вопрос к автору: каким образом властные элиты Византии оказались способны передавать навыки реализации своей стратегии от поколения к поколению? Ведь смена правителей в Византии редко происходила гладко – империю сотрясали гражданские войны, приводящие к смене династий, не были редки и дворцовые перевороты. Кто в атмосфере всех этих потрясений являлся носителем такой сложной традиции, как имперская стратегия, которая просуществовала в течение почти целого тысячелетия? Как осуществлялась «подготовка кадров» и кто вообще является субъектом действия большой стратегии, ее исполнителем? Эдвард Люттвак сказал, что это очень правильные вопросы, но так и не дал на них ответа.
