И далее следует утомительное разглагольствование о том, что Сам Бог ниспослал государственные одеяния и венцы исключительно для того, чтобы император пользовался ими в праздничные дни, так что отдавать их другим, видимо, не следует. Но слова «подобное случается частенько» выдают с головой: титулы и чиновничьи одеяния, им сопутствующие, обычно присваивались «народам из северных и скифских» за оказанные ими услуги, хотя, конечно же, облачения самого императора не были предметом просьб и не выдавались.
Оплачиваемые титулы, не предполагавшие исполнения каких-либо обязанностей, то есть синекуры, становились источниками ежегодной ренты в современном смысле слова, когда ими торговали, чтобы собрать основные суммы, и могли быть особо ценными подарками иноземцам, полезным для империи. Но даже титулы, не предполагавшие ни должности, ни жалованья, ни служебного одеяния, пользовались немалым спросом, ибо они обозначали признание со стороны императора и предполагали негласное обещание дальнейшего допуска ко двору с его пиршествами, церемониями и развлечениями. Например, титул «патрикий», некогда прилагавшийся только к древнейшим семьям первого Рима, к седьмому веку был доступен и особо обласканным чужестранцам. Но никакого единственного почётного титула не было бы достаточно, чтобы примениться к великому многообразию правителей и вельмож, состязавшихся друг с другом в тщеславии. В «Книге церемоний» перечисляется значительное количество титулов, подходящих для чужеземных властителей. Они восходят к самым разнообразным прецедентам; одни из них расшифровываются легко, другие – нет:
Эксусиакратор, эксусиарх, эксусиаст [варианты «внешнего» правителя], архонт архонтов, архиг, архегет, архонт, эксархонт [из древнего именования правителя или чиновника высокого ранга, в вольном переводе «князь»], проигемон, игемонарх, игемон, кафигемон [варианты «предводителя»], династ, проигетор, игетор, протос, эфор [спартанский «надзиратель»]; гиперэхон, диатактор, панипертатос, ипертатос, киран, мегалодоксос [велеславный], реке [царь], принкипс [принцепс, лат. princeps = «первый гражданин»: титул, который Август избрал, чтобы лицемерно умолчать о своих широких властных полномочиях; к этому термину восходит позднейший титул «принц»], дукс [лат. dux, «вождь», военный наместник, на германской почве ставший «герцогом»], синклитик, этнарх [глава народа], топарх [то же самое], сатрап [изначально правитель провинции в Персии], филарх [глава племени], патрарх, стратег, стратарх, стратиарх, стратилат [четыре варианта звания «генерал»], таксиарх, таксиархис [командир отряда пехотинцев], мегалопрепестатос [велепреподобнейший], мегалопрепес, пепофименос, эндоксотатос [наиславнейший], эндоксос, перифанестатос, перифанис, перивлептос, перивлептотатос [варианты титула «знаменитый»], эвгенестатос, эвгенес [два варианта титула «благородный»], арипрепестатос, арипрепес, аглаотатос, аглаос, эритимотатос, эритимос, герусиотатос, герусиос, фай-димотатос, файдимос, кириотатос, кириос [оба слова означают «господин»], энтимотатос, энтимос, проигумен, игумен [ныне «настоятель»], ольвиотатос, ольвиос, вулифорос, арогос, эпикурос, эпиррофос, амантор
[240].
Столь значительное разнообразие было, несомненно, полезным, потому что оно безнадёжно запутывало иерархию рангов. Если какой-нибудь племенной вождь, гордо носящий величественный титул мегалопрепестатос («велепреподобнейший»), встречался с другим, носящим титул мегалодоксос («велеславный»), оба могли почувствовать, что получили от императора величайшие почести, и оба могли поэтому осознать свой долг выказывать предельную лояльность ему.
Императорский двор мог извлечь выгоду из запутанного беспорядка, царившего в титулатуре, но его тщательно разработанные церемонии требовали ясности и порядка. Их едва ли можно было придумывать прямо на месте, потому что в ходе каждой церемонии множество людей должны были находиться на должном месте в должное время, причём в порядке предшествования. Соответственно этому во всём предписывался строгий протокол, включая точные формулировки официальных приветствий и ответов на них. Их нельзя было просто придумать прямо на месте, не рискуя быть неправильно понятым или даже подвергнуться опасности. Если только целью иностранных послов не было нанести оскорбление, они нуждались в помощи, чтобы подготовить свои официальные заявления и выучить свои шаги в тщательно поставленных церемониях; и такая помощь должным образом оказывалась.
В «Книге церемоний» сохранился текст приветствий императору, которых ожидали от послов и властителей; в нём есть пропуски для внесения надлежащих имён, а также текст ответов, предписанный протоколом. Приветствия, которые неизбежно требовали серьёзной предварительной муштры, дабы избежать ошибок, предполагают использование греческого языка всеми – разумеется, через переводчиков, когда это было необходимо:
Главные из святых Апостолов да хранят тебя: Пётр, ключарь небесный, и Павел, учитель языков. Наш духовный отец [имя], святейший и вселенский патриарх, вместе с преосвященными епископами, священниками и диаконами и со всем чином духовенства святой Церкви Римской шлёт тебе, василевс, преисполненные веры молитвы. Достопочтеннейший принцепс ветхого Рима вместе с вельможами и со всем народом, им подчинённым, выражают твоей императорской особе самое преданное послушание
[241].
Император слишком высокопоставлен для того, чтобы отвечать на это приветствие. За него это делает логофет – это был логофет дрома, на которого, как мы видели, возлагалась обязанность иметь дело с иностранными послами:
Как поживает святой епископ Римский, духовный отец нашего святого василевса? Как поживают все епископы, священники, диаконы и иные духовные лица Римской Церкви? Как поживает достопочтеннейший [имя] принцепс ветхого Рима?
Последнее представляло собою выражение приверженности древности в подлинно византийском стиле, а возможно, намеренно пренебрежительное напоминание о нынешнем упадке Рима, ибо там, конечно же, уже в течение пятисот лет не было императора, способного защитить папу Римского.
Далее идут поздравления послов от правителя болгар, которые в течение веков были важнейшими соседями Византии, а зачастую и опаснейшими, особенно после своего обращения в православное христианство, как отмечалось выше, ибо с тех пор болгарские правители могли даже притязать на императорский престол как соперничающие защитники веры. В «Книге церемоний», составленной в ту эпоху, когда болгарское государство становилось всё более могущественным, его посланникам даётся указание прибегать к такому приветствию, которое особо предназначалось для того, чтобы сбить спесь с болгарского правителя, воображавшего себя равным императору, – но чрезвычайно утончённым образом:
Как поживает боговенчанный император, духовный дед (пнууматикос паппос) богоданного (эк феу) князя (архонт) Болгарии? Как императрица (аугуста) и госпожа (деспина)? Как императоры, сыновья Его Императорского Величества и Высочества, и другие его дети? Как святейший и вселенский патриарх? Как оба магистра (магистри)? Как весь Сенат? Как четверо логофетов? [логофетис ту дрому, отвечавший за почтовую службу и за дела с иностранными послами; логофетис тон икиакон, отвечавший за общественную экономию и безопасность Константинополя; логофетис ту генику, отвечавший за налоги, и логофетис ту стратиотику, главный казначей.]
