Ее лот, жемчужину, вынесли и продали, но Грета так и не подняла руки. Она встала и потихоньку вышла из зала, как будто очнувшись от какого-то странного сна. Стоял ясный день, сияло солнце, ветер полоскал яркие праздничные флаги, в городе бурлила деловая жизнь. Почему она испытала такое облегчение, покинув душный аукционный зал? Почему она почувствовала себя такой свободной? Почему, упустив дорогую ее сердцу жемчужину, она ощущала себя так, будто заключила самую удачную сделку в своей жизни?
Взглянув на свои крошечные часы, она увидела, что до отъезда Бейли осталось совсем мало времени, а она должна была успеть помириться с ними и попрощаться. Подозвав кеб, она велела ехать на станцию, молясь, чтобы они еще были там, но улицы были забиты экипажами и трамваями. Чуть не плача от досады, она все же не теряла надежды, что еще застанет их на вокзале. Однако, выбежав на платформу, она увидела лишь хвост уходящего вдаль эдинбургского поезда.
Рода и Хэймер, стоявшие неподалеку, видели, в каком она отчаянии.
– Вы опоздали. Они ждали, надеясь, что вы приедете. Боюсь, вы упустили свой шанс.
67
– Когда уже мы приедем? – хныкала Перси, глядя в окно вагона на дикие просторы, на холмы, поросшие вереском, уже покрывшимся сиреневым цветом.
– Я же говорила тебе, дорога будет длинной, – улыбнулась Грета. – Съешь еще бутерброд. Разве за окошком не чудесный вид? Никогда не думала, что местность может быть такой пустынной.
Они ехали в отпуск, заперев магазин и оставив на двери табличку, гласившую, что он временно закрыт. Это случилось сразу же после того, как она решила внять предостережению Савла и не превращаться в подобие своего мужа. Первым делом Грета намеревалась увезти Перси подальше от города, его копоти и вони.
Теперь, откинувшись на спинку сиденья, она смотрела, как одетая в новый морской костюмчик Перси уплетает бутерброд, и думала о том, что нужно полностью изменить их жизнь. Правда, сделать это будет нелегко. Для начала она помирилась с Родой, попросив прощения за то, что так обошлась с Джемом в их доме, и поблагодарила за все ее хлопоты. Грета пообещала, что после их возвращения она постарается упорядочить свою жизнь. Как она могла поссориться ней, своим самым дорогим другом?
– Прости меня, – сквозь слезы говорила она. – В последнее время в моей голове все перепуталось.
Рода лишь обняла ее, улыбаясь:
– Я знала, что вы придете. Это все жара, совсем нас всех замучила. Я слишком многим вам обязана, чтобы обижаться. Что заставило вас по-новому взглянуть на свою жизнь?
Сидя с Родой в доме, где было прохладно, Грета рассказала ей об аукционе и о странном явлении, которое там имело место.
– Как ты думаешь, он говорил с того света? Голос был его.
Рода покачала головой:
– Савл Абрамс всегда пребывает в вашем сердце, как и все те, кого мы любим и уважаем. В нужный момент эти слова прозвучали из вашего любящего сердца. Вы вспомнили их, потому что были готовы их услышать, вот и все. Не думаю, что в этом есть что-то потустороннее. Вот почему мы сидим молча на наших собраниях – чтобы услышать то, что внутри. И всегда слышим.
После примирения с Родой у Греты словно гора свалилась с плеч. Она хотела, чтобы этот отпуск стал для Перси радостным и полным приключений. Детство быстротечно, и то время, что они проводят вместе, бесценно. Она смотрела на свою дочь, предвкушая их первый настоящий совместный отдых. Сэйди одобрила эту затею и высыпала Перси в ладони горсть монет.
– Купишь себе гостинцев, – подмигнув внучке, сказала она.
Она обняла Грету:
– Ты правильно сделала, девочка, что устроила себе отдых.
У нее было все, что имело значение, а ведь она едва не упустила самое важное в своей жизни! Она радовалась тому, что жемчужина Ады досталась той паре и будет украшать шею другой Ады. Может ли такая драгоценность жить своей жизнью, передавая дальше любовь, с какой она была подарена? Самое важное – это близкие люди и любовь, а она чуть было не потеряла и то и другое.
Слишком долго ее сердце было ледяным из-за страха и боли. Она стремилась быть успешной, хотела, чтобы ее уважали и даже немного боялись. Но то было раньше. Теперь она была открыта и понимала, что не знает, чем все может обернуться. Она рисковала, но верила, что выйдет что-то хорошее из того, что она затеяла, стараясь не думать о том, что уже может быть слишком поздно…
Джем каждый день водил сына в потайное место, скрытое соснами, где учил его находить ракушки и плавать. Хэмишу нравилось плескаться в реке, собирать шишки и гальку у края воды. Усадьба Кэрн-Лодж была великовата для двоих, но тут было тихо и отсюда было рукой подать до Гленкоррина.
Здесь, в Пертшире, Джем говорил уже почти как коренные шотландцы. Они с Хэмишем обошли все памятные места и навестили людей, которые еще помнили родителей Джема и его самого молодым парнем. Он водил Хэмиша посмотреть на лесорубов, а еще они побывали в лагерях ловцов жемчуга, уже поставленных к началу сезона. Получилось ностальгическое путешествие с привкусом грусти, но, уехав из маленького домика, в котором родился, в дальние края, Джем находил успокоение в том, что здесь почти ничего не изменилось, в то время как сам он стал совсем другим.
Ему вспомнилась та первая драматическая встреча с Аллистерами. Тот случай со спасением парня и утрата жемчужины совершенно изменили его жизнь. По ту сторону океана он обрел богатство и смог реализовать свои способности, но его сердце по-прежнему принадлежало этим холмам и рекам.
Уже садилось солнце, когда они, грязные и голодные, возвращались в усадьбу, где их домоправительница миссис Маккиннон уже, должно быть, приготовила им на ужин жаркое. Вскоре они уже должны будут покинуть эти края, но ему так хотелось, чтобы Хэмиш сам нашел ракушку с жемчужиной, конечно, если повезет. Думая об этом, Джем увидел перед домом двуколку, в которую была запряжена невысокая лошадь, и стал гадать, кто бы это мог к ним приехать.
На крыльце стояла миссис Маккиннон.
– У вас гости, мистер Бейли, приехали аж из самого Йорка, – сказала она, явно обеспокоенная этим неожиданным визитом.
Вдруг что-то сине-белое выскочило у нее из-за спины.
– Хэмиш, это я… Я приехала играть! – объявила Пёрл.
Когда Джем увидев Грету, вышедшую следом за дочкой с застенчивой улыбкой на лице, в его душе снова вспыхнула надежда.
– Ты приглашал нас. Надеюсь, мы не слишком поздно?
Взбежав по ступенькам, Джем схватил Грету за руки, чтобы убедиться, что это не сон.
– Заходите в дом! – крикнул он детям.
Джем увел всех с погрузившегося в вечерние сумерки крыльца в дом и запер дверь изнутри. Позже они сидели у камина, наслаждаясь покоем после волнений, вызванных встречей, и суматохи разбора вещей. Хозяйка и горничная подготовили спальни для гостей, и детей устроили наверху. Грета наблюдала за тем, как Джем, сидевший рядом с ней на полу, ворошит угли в очаге.
