– Маргарет, Пейшенс, идите сюда! – закричал он, увидев, что они остановились. – Хотите скатиться?
– Да, конечно! – крикнула Китти, даже подпрыгнув от радости.
– Нет, Китти, у нас монетки закончились, да и ты здесь уже все испробовала, хватит с тебя.
– Вы обе превосходно выглядите, – улыбнулся Эдмунд. – Пусть Китти скатится с Хэймером за мой счет.
И дети, визжа и что-то выкрикивая, помчались вниз по высокой спиральной горке. Склонившись, Эдмунд прошептал Грете на ухо:
– Спасибо вам за все это. Здесь так здорово! Как жаль, что мы тут не бывали раньше! Так красочно и многолюдно, я бы хотел все это сфотографировать. Думаю, попытаюсь что-нибудь выиграть.
После аттракционов оба молодых человека устремились в тир с его сценками из жизни Дикого Запада. Эдмунд сделал три выстрела и все три раза промазал.
– Еще раз, сэр?
Пейшенс, которая едва не открыла рот от удивления при появлении здесь Блейков, предложила:
– Давайте я покажу вам, сэр, как надо.
Взяв ружье, она, не целясь, три раза пальнула по движущимся целям.
– Ну и ну! – произнес Хэймер, качая головой. – Как это у вас получается?
– Если бы вы росли в фермерской усадьбе, то умели бы добыть себе кролика на ужин.
Она со смехом вручила Грете мягкую игрушку – слоника.
– Это тебе сувенир.
– Идемте смотреть на взлетающий воздушный шар, – сказал Эдмунд.
Глядя на него и Хэймера, Грета подумала, что темные костюмы в такой жаркий день не годятся, но спортивные пиджаки и соломенные шляпы квакеры не приветствовали.
Они задержались возле танцплощадки, и Хэймер с Китти принялись скакать и резвиться вместе с другими детьми. Пейшенс попыталась обучить своего юного господина нескольким па.
– Для меня это тоже слишком сложно, – извинился Эдмунд, выводя Грету на деревянный помост под некое подобие вальса.
Когда он взял Грету за руки, ее сердце учащенно забилось. Она танцевала с сыном хозяев дома! Такое было возможно только в этот особенный день, единственный в году, когда исчезают все преграды. Улыбаясь, он взглянул на нее сверху вниз.
– Спасибо, Маргарет, за то, что не дали мне упустить эту возможность. Молодость бывает только раз, и такие дни, как этот, нужно обязательно пережить.
– Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за того, что вы сегодня сюда пришли, – отозвалась она, желая, чтобы этот танец никогда не кончался.
– Папу это позабавит. А позаниматься я смогу и завтра.
– Значит, вы вернетесь в Манчестер?
– Еще ничего не ясно, – вздохнул он. – Теперь, когда папа узнал, что я нашел себе занятие по душе, которое связывает меня с его скромной семьей, он просто разрывается на части. Сомневаюсь, что я смогу сдать экзамены, но попытаться ради них я должен. В конце концов, они мои родители, и я должен относиться к ним с почтением.
Солнце уже клонилось к закату, когда они направились к выходу. Мать и Том ждали их там, чтобы забрать Китти, которая дулась и топала ногой, не желая уходить. Грета представила Эдмунда матери, сделавшей ему книксен.
– Прошу вас, миссис Костелло, не нужно. Я очень рад познакомиться с вами и вашими родными. Этот день был чудесным для всех нас, и все благодаря Маргарет. Она подбила меня прийти сюда и развлечься, – улыбнулся он. – Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Мы пробыли здесь немного дольше, чем я рассчитывал.
Все четверо, усталые и слегка обгоревшие на солнце, медленно прошли по мосту через реку Уз и далее вверх по склону холма, увлекаемые толпой, направляющейся в городские пабы, чтобы там завершить этот день.
Дома их уже поджидали.
– Где вы были?
Выпрямившись во весь свой рост, Серенити Блейк стояла на крыльце, глядя на них с презрением.
– Нам очень жаль, что хороший ужин пропал из-за того, что вы не сообщили о своем намерении уйти из дома.
– Мы были на гулянии! – выпалил Хэймер. – Я выиграл кокосовый орех, мы катались на качелях и с горки и ходили в тир с сестрой Маргарет Китти.
Он примирительно протянул матери свой приз, но она на него не обратила внимания. Грета и Пейшенс сожалели о том, что им не удалось проскользнуть в дом незамеченными через задний вход.
– Это ваша идея, Маргарет Костелло?
Эдмунд незамедлительно все объяснил.
– Нет, мама, это я решил немного отвлечься от учебников. В такой прекрасный день трудно оставаться дома, – сказал он в свое оправдание.
– Можно было прогуляться к реке, но только не на ярмарку. Тебе известно, как твоя мать относится к подобным вылазкам.
Мистер Блейк топтался за спиной своей жены, порываясь вмешаться.
– Я видел там много развлекающихся семей Друзей, – возразил Эдмунд.
– Значит, они должны были испытать себя, подвергшись искушению невоздержанностью и мирскими соблазнами. Разве я тебя ничему не научила?
Угольно-черные глаза Серенити пылали огнем.
– Ничего страшного не случилось, дорогая. Один раз в году можно. Мальчикам нужно было выпустить пар, и нет вреда от того, что они весело провели время. Хватит об этом, давайте пойдем в дом, – распорядился мистер Блейк, но его жена считала иначе:
– Маргарет, сейчас же марш в утреннюю гостиную… Мне надо с тобой поговорить.
– Серенити, дорогая, я не думаю… – прошептал мистер Блейк, но жена ничего не хотела слышать.
– Разве я не должна придерживаться принципов нашего учения в управлении домом? Идем, Маргарет.
Грета прошла за ней следом в утреннюю гостиную, но, понимая, что ее ожидает нагоняй, не стала склонять голову, а стояла с дерзко поднятым подбородком и глядела на письменный стол.
– Нам придется распрощаться с тобой. Я уверена, что в сегодняшнем неповиновении виновата ты. Твоя работа меня вполне удовлетворяла, но что касается твоего поведения… Я не вижу в твоих глазах смирения. Ты подбиваешь моего сына к непослушанию, и я этого не потерплю. – Хозяйка скрестила руки на груди. – Собирай свои вещи и уходи. Здесь никому не позволено своевольничать. В этом доме царит свет истины, и он не будет осквернен суетным. Моих сыновей ждет блестящее будущее, и я не допущу, чтобы глупые служанки, не отличающие истинное от ложного и не знающие своего места, сбивали их с пути.
– Это всего лишь праздничное гулянье. Ваши сыновья сами решили пойти.
– Но кто их надоумил? Я не слепа. Я видела, как Эдмунд что-то обсуждал с тобой. Ты его отвлекаешь, без тебя ему будет лучше. Ты должна покинуть наш дом.
– А как насчет рекомендательного письма? – умоляющим тоном спросила Грета.
– Насколько я помню, ты сюда пришла без него. Пейшенс простодушна и легко поддается чужому влиянию, но ей больше некуда идти. Одна из вас должна удалиться, чтобы все знали, что я не стану мириться с неповиновением в своем доме.
