Грета помолчала, глядя на результат своих усилий.
– Я обещала Китти дать посмотреть, пока вы не закрыли магазин на ночь. Позвоните, пожалуйста, когда нужно будет нести ужин.
Спустившись в кухню, Грета застала Китти крепко спящей, огонь в печи почти погас.
Грета предвкушала радостное для нее событие – украшение витрины, но мистер Слингер своим высокомерным замечанием испортил ей все удовольствие. Почему мужчины думают, что знают все, при том, что не знают ничего? Она осталась довольна тем, как за стеклами витрины на ветках сверкали каменья. Зеркало напоминало ледяную гладь. Даже Китти, поеживаясь на улице, куда Грета вывела ее оценить результат, нехотя, но признала, что это похоже на сказку. Теперь все украшения нужно было убрать в безопасное место до утра и закрыть ставни.
Лежа на жесткой кровати, Грета слушала храп Китти и бой часов Кафедрального собора и размышляла о том, правильно ли она поступила, приведя сюда сестру. Грета надеялась, что Китти не подведет ее, а она будет зорко следить за тем, чтобы сестра не допускала небрежности в работе. Ведь этот шанс нельзя было упустить. Главное, чтобы мистер Слингер научил ее искусству набирать жемчуг на нить и тем самым дал ей возможность занять более высокое общественное положение, и тогда все усилия будут оправданы.
15
В последующие после появления Китти и Рождества недели привычная тихая жизнь Эбена удивительным образом изменилась. Дело было в волосах девушки, которые он не мог не замечать. Она напоминала ему рыжеволосых красавиц с полотен Бёрн-Джонса. Он то и дело бросал мимолетные взгляды на ее золотисто-медные локоны. У нее были белая как жемчуг кожа, острые черты лица и надменно-вопросительный взгляд прищуренных глаз. Эбен знал, что Маргарет покрывает халатность своей сестры, но, странное дело, его это не беспокоило.
Было в Китти Костелло что-то такое, что распаляло его воображение, и в своих снах он видел ее волосы, украшенные нитями жемчуга, чувствовал, как эти шелковистые локоны струятся между его пальцами. Он просыпался возбужденным и стыдился этого, ведь эта девушка была слишком юна, чтобы быть объектом подобных желаний, и была бы оскорблена, узнав, что он ее вожделеет.
Прежде тихий дом теперь наполняли женский смех и болтовня. Маргарет, девушка надежная и ответственная, обладала острым глазом и ловкими пальцами, и она быстро училась, тогда как Китти носилась по дому, забывая о своих обязанностях. Неду, помощнику Эбена, Китти также вскружила голову. Он краснел каждый раз, когда ее видел. Наверное, придется ее уволить.
Эбен сделал смелый шаг: позволил Маргарет помогать ему в магазине в субботние дни в преддверии Рождества, когда покупателей было много. Она надевала черное платье, а волосы заправляла под чепец. Ее обходительность в отношении покупателей приносила его бизнесу немало пользы. Празднично оформленная ею витрина привлекала внимание, и благодаря ей появилось несколько новых клиентов. Под его неусыпным надзором она открывала и закрывала дверцы шкафов, меняла экспозицию в витрине, приносила и уносила предметы из запасов, когда это требовалось. Женщина-ассистент в магазине была тогда в новинку, и такое нововведение требовало от хозяина определенной смелости. На нее можно было полностью положиться, в отличие от ее дерзкой сестры, небрежно и равнодушно относившейся к своим обязанностям. Как могут две сестры быть настолько разными? Повинуясь желанию узнать больше об их семье, он предложил им как-нибудь в воскресенье пригласить свою мать на чай.
– Вы очень добры, сэр, но, боюсь, она будет чувствовать себя скованно. Ведь не принято, чтобы хозяин… – сказала в ответ Маргарет.
– Полагаю, ей следует увидеть, как вы тут устроились, – не дал он ей закончить. – Вы ведь здесь уже не один месяц, и ей, наверное, будет интересно здесь побывать.
Вот так и произошло его знакомство с Сэйди Костелло – увядшей маленькой женщиной, скромно одетой во вдовьи одежды. Сидя в гостиной с прямой как доска спиной, она с усмешкой глядела на обслуживающих ее дочерей.
– Надеюсь, мои девочки как следует выполняют свои обязанности, – сказала она.
– Конечно. Маргарет учится отбирать и нанизывать на нить жемчуг. Кэтлин юна и полна энергии. Она старается как может, – выдавил он из себя, едва не покраснев. – Я благодарен вам за то, что вы позволили им здесь поселиться.
Все чувствовали себя неловко. Миссис Костелло откусывала по чуть-чуть от миндального печенья, а ее дочери топтались рядом.
– Я ими так горжусь! – снова заговорила она. – Они не жалеют сил, чтобы мы с Томом могли подыскать жилье получше вдали от речной сырости, и теперь, благодаря работе у вас… Я вам так обязана, мистер Слингер!
– Ну что вы… – Он смущенно отвел глаза в сторону. – Мы все должны помогать друг другу в этой жизни.
– И я всегда помню, что вы спасли Грету в той истории с золотыми часами. Я буду вечно вам за это благодарна. Я спокойна за своих девочек, они в безопасности под крышей вашего дома.
Когда она ушла, ее похвалы продолжали согревать его сердце, и это было очень приятное ощущение. К такому он не был привычен. Пожалуй, он мог бы помочь этой семье достичь своей цели, мог бы оказать им незначительную услугу, что, вместе с тем, пошло бы на пользу и его бизнесу. Он решил поразмышлять об этом.
– Тебе не кажется, что старик Слингер льстец? – спросила Китти, лежа на кровати. – Он был таким елейным с мамой.
– Я полагаю, он был с ней чрезвычайно учтив и добр, и тебе не следует неуважительно отзываться о своем работодателе, – возразила Грета, складывая одежду в сосновый сундук. – Кроме того, он не старый. Мы должны быть благодарны ему за то, что он нанял тебя. Ты за эти недели, надо сказать, проявила себя не с лучшей стороны.
– Но он, по-моему, пользуется услугами двух работниц за одну зарплату. А ты, помимо того что прислуживаешь в магазине, готовишь и работаешь в мастерской, – не сдавалась Китти.
– Я не против. Я учусь, а когда учишься, денег за это не платят.
Грету начинала злить непочтительность Китти.
– Ну и когда же я выберусь из этого подвала и смогу заниматься тем, чем хочу? Мы тут уже целую вечность, и мне надоело быть служанкой.
– Китти! Почему ты всегда всем недовольна? Мы должны позаботиться о том, чтобы мама с Томом переселились в нормальное жилище, и я все для этого сделаю, и ты тоже.
– О, снова она за свое, эта безгрешная мученица Маргарет из Уэлмгейта! – огрызнулась Китти, натягивая стеганое одеяло до макушки. – Я хочу работать у мадам Миллисент на той стороне улицы. Она говорит, что мое лицо как раз то, что ей нужно для создания ее изделий, а волосы идеально подходят к модным в этом сезоне цветам.
– Украшение шляп – это все, о чем ты думаешь? Ты сама знаешь, что это невозможно. Я не могу жить здесь одна и не могу платить за твое обучение. Что это тебе в голову взбрело?
– Значит, пусть старик Слингер платит за меня. Я нравлюсь ему, и ты тоже, конечно. Ты могла бы влюбить его в себя, и тогда всем было бы хорошо.
