– Девочка не похожа ни на одного из вас. У нее глаза как черные пуговки и волосы как смоль. Тебе следовало ее назвать Угольком, а не Жемчужиной.
– Кто знает, какие крови были намешаны в Эбене? – отмахнулась Грета. – Мы ничего не знаем о его родословной.
Ей трудно было лгать матери, зная, что темные глаза и кудри достались девочке в наследство от Джема.
Рода также была незаменимой помощницей. Разве Грета управилась бы с магазином, не будь она рядом? Рода боготворила крошку, которой дала свое особое имя.
– Может, я вынесу Перси погулять? Этим утром такой свежий воздух!
– До наступления весны не надо, – ответила Грета. – Еще простудим ребенка.
Дома, подальше от грязных многолюдных улиц, Перси была в безопасности. Грета решилась вынести ее из дома, только когда ей исполнилось полгода.
Мать убедила Грету в том, что следует заказать благодарственный молебен, как это принято в англиканской церкви, и согласовала там день крещения ребенка.
– Мне сказали, что она после этого будет лучше расти, – пояснила Сэйди.
Спустя неделю они понесли Пёрл в принадлежащий Церкви Святой Троицы старинный храм, что находился позади их магазина, чтобы окрестить ее именем Кэтлин Пёрл. При этом присутствовала одна лишь Рода, она и стала крестной матерью девочки. Никто, кроме членов семьи, о существовании ребенка пока не знал, ведь девочка могла и не выжить. Первые месяцы жизни – самый опасный период для такого ослабленного младенца. Сколько ночей Грета пролежала без сна, прислушиваясь к сопению своей крошечной дочурки! Ее терзало чувство вины за то, что девочка едва не погибла из-за ее беспечности. Пёрл была единственным и таким дорогим напоминанием о любви Джема. Благодаря малышке Грета теперь смотрела в будущее с надеждой.
В полученное Родой от Марты письмо, полное подробностей о женитьбе Джема, была вложена вырезка из местной газеты, детально описывающая это событие. Но зачем Грете знать, что на невесте было платье из кремовой тафты и фата из шелкового шифона, украшенная по краю лиловыми цветами и венецианским кружевом?
– Слишком вычурное, по всей видимости, – сказала Рода. – Когда я буду выходить замуж, на мне будет что-нибудь простое и скромное. Хэймер говорит, что простое зачастую привлекательнее вычурного.
– Он, воспитанный в квакерской семье, не может считать по-другому. Его мать носила серое, но при этом умела произвести впечатление. По-моему, у квакеров вообще нет такого понятия, как свадебное платье.
– Я знаю, – вздохнула Рода.
Грете трудно было сдержаться, чтобы не поддразнить девочку, зная, что Хэймер Блейк интересуется ею. Однажды, когда он зашел к ним в гости в обеденное время, Перси громко кричала, требуя, чтобы ее покормили, и им пришлось попросить его не рассказывать никому о ребенке, поскольку малышка еще не окрепла и они не желали принимать посетителей. Грета сообщила Ирен в письме о рождении дочери, не сомневаясь, что подруга ее поддержит, и не ошиблась. С ответом она прислала восхитительную ночную рубашечку, украшенную вышивкой и кружевом, и детский чепчик на несколько размеров больше, чем нужно, в чем Грета усмотрела еще одно подтверждение своих надежд. Ирен, зная, когда умер Эбен, должно быть, отметила нестыковку в датах, но ни словом об этом не обмолвилась.
Сразу после открытия магазина любопытных посетителей было немало, но потом торговля шла вяло, однако ближе к Рождеству увеличился поток покупателей, ищущих красивые безделушки. А в начале летнего сезона Грете пришлось выдержать первое испытание. В магазин явилась пара с ниткой жемчуга для оценки. Они не скрывали, что собираются ее продать. Видимо, ожерелье они унаследовали от какой-нибудь тетушки, но оно им было не нужно. На вид это был дорогой жемчуг, но Грета не могла себе позволить делать закупки.
– За небольшую плату я могу сделать его оценку, – предложила Грета.
Заметив, что они с любопытством посматривают на ее застекленные шкафы, она подумала, не шпионить ли они сюда пришли?
– Вам бы не помешало что-то подобное для витрины, привлекать состоятельных покупателей, – шепелявя, предложил мужчина с пронзительным взглядом маленьких глазок.
– Рода! – крикнула Грета, позвонив в звонок. – Одну минуту, моя помощница присмотрит за магазином, пока я схожу за лупой и весами.
Она хотела провести оценку профессионально, но оставить этих двоих в магазине без надзора не решалась.
Взяв в руки ожерелье, она ощутила, что жемчужины теплые, не холодные. Взвесив их, она, когда никто этого не видел, попробовала две-три на зуб, чтобы не оставалось сомнений. Жемчуг оказался гладким, а не шероховатым. Сама нить была низкого качества, не шелковая и со слишком туго затянутыми узлами.
– Прошу прощения, ничем не могу вам помочь, – сказала она, положив ожерелье на прилавок.
– Что вы хотите этим сказать? Это прекрасный, хорошо подобранный жемчуг.
– Согласна, это прекрасно подобранный искусственный жемчуг. Бусины покрыты перламутровой пастой. Среди них нет ни одной настоящей.
– Да как вы смеете, это превосходный речной жемчуг!
– С вашим мнением, мадам, не согласится ни один порядочный ювелир. Этот жемчуг никогда не знавал ни речной, ни морской воды. Вы можете предложить его театральным костюмерам, а если мне не верите, то покажите его в магазинах в Стоунгейте. Там вам скажут то же самое.
Она вспомнила, что Эбен не раз обнаруживал подделки. Схватив ожерелье, женщина, прежде чем вихрем вылететь из магазина вслед за мужчиной, бросила в сердцах:
– Вы, девушка, совершаете большую ошибку!
– А вы совершаете еще бóльшую, если думаете, что я не знаю свое дело. Убирайтесь, поищите другого простака! Мне с такими, как вы, не раз приходилось сталкиваться! – крикнула Грета им вслед.
Ее трясло.
– Они думают, что, если я женщина и торгую одна, меня легко одурачить. Пусть тебе это будет уроком, Родабель. Если сомневаешься, проверь дважды и всегда полагайся на свою интуицию. Идем посмотрим, не проснулась ли мисс Перси.
Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Мошенников, желающих выудить деньги из твоей кассы, предостаточно. В мире бизнеса царит закон джунглей, где выживает сильнейший, и нужно быть постоянно начеку, чтобы распознать волка в овечьей шкуре. Но горе тому, кто сочтет Грету Костелло легкой добычей. У нее есть когти, и она не преминет ими воспользоваться.
Бывали, впрочем, и удачи. Как-то в базарный день в магазин зашел мистер Бродхест, давний клиент Эбена, посмотреть, действительно ли за прилавком стоит та самая миссис Слингер. Этот фермер из окрестностей Виггинтона, торгующий своими сырами на рынке, хотел, чтобы она набрала жемчужное ожерелье для его дочери. Он собирался подарить его, когда ей исполнится двадцать один год.
– Это случится только через несколько лет, но я знаю, что у вас чутье на качественный жемчуг и вы хороший наборщик, – так мне сказали. Я буду платить вам вперед, если вы окажете мне любезность и будете откладывать их в свой сейф по три штуки за раз, пока у нас не наберется достаточно на небольшую нитку.
