– Ну нет, дорогой, – весело возражаю я. – Мы вместе покупали подарки и вместе будем их дарить.
Сгорая от нетерпения, дети не сводят глаз с чемодана, который мы привезли с собой. Наконец Эрик ставит его на садовый столик, открывает, и мы вместе начинаем раздавать подарки отцу и детям.
Дети в восторге начинают распаковывать коробки, как вдруг, словно ураган, проносится моя сестра, андалусская, как никогда. Ее волосы собраны в двойной пучок, в одной руке у нее малышка, а в другой – мобильный телефон. Не задумываясь, Ракель вручает крошку Лусию растерянному Хуану Альберто, который не знает, что делать с ребенком, и, развернувшись, говорит:
– Послушай, я же сказала, нет! Меня не устраивает конец недели. У меня есть планы.
Мы все ошарашено на нее смотрим. Она совсем другая, когда разговаривает подобным тоном. Я поворачиваюсь к отцу, который лишь машет головой, а грациозная Ракель шагает к бассейну и, резко остановившись, добавляет:
– Нет. Хесус, я не хочу тебя видеть. Забудь обо мне. Поговори со своим адвокатом и, будь добр, заплати алименты на детей, потому что мне это необходимо. Ты меня слышишь? НЕ-ОБ-ХО-ДИ-МО!
Однако мой бывший зять, этот тупица, должно быть, что-то не то сказал, потому что она взрывается:
– Плевать я хотела на твоего отца, твою мать и всю твою сраную семью! Мне до фени твоя личная ситуация! И знаешь почему? – Все взгляды устремлены на нее, и не слышно даже, как муха летит. – Потому что у меня две дочки, которых нужно растить, а для этого нужны деньги. Поэтому хватит ко мне так часто ездить, я все равно не желаю тебя видеть. И то, что ты сэкономишь, положи на мой счет, потому что девочки нуждаются в еде и еще в куче вещей. Что?! – опять кричит она. – Ты – бесстыжий бабник с комплексом Питера Пена! Повзрослей… грязная морда, повзрослей! И больше не спрашивай, увидимся ли мы завтра, потому что, клянусь, я все-таки встречусь с тобой, чтобы отвесить тебе пару пощечин.
Я огорчена тем, что слышу, и не знаю, как ей помочь. Матерь божья, ну и резкая же моя сестричка. Вдруг я понимаю, что мои малышки – Лус и Лусесита – слышат то же, что и я. Кровь стынет в жилах. Мы с Эриком переглядываемся, и он, видя мое оцепенение, говорит:
– Лус, посмотри, какой фотоаппарат с Губкой Бобом я тебе купил.
Слова «Губка Боб» чудесным образом отвлекают племянницу от разговора сестры, и девочка поворачивается к Эрику:
– Дядюшка, какой он классный!
В эту минуту она полностью поглощена желтым цифровым фотоаппаратом с Губкой Бобом. Хорошо, что мой любимый быстро реагирует.
Эрик дает еще один фотоаппарат Флину, но на нем нарисованы уже герои игры «Мортал Комбат». Дети в восторге. Немедленно к ним подходит Грациэла и увлекает их подальше от стола, чтобы они не слышали беседу сестры. Хесус довел ее до бешенства по телефону!
Огорченный этим разговором, отец идет успокаивать Ракель. Бедняга, ему столько пришлось пережить из-за меня и сестры. Я же, увидев растерянного Хуана Альберто с моей племяшкой на руках, бегу к нему, чтобы забрать ее.
Думаю, если бы он подержал ее еще хоть секунду, то упал бы в обморок от задержки дыхания. Отдав мне Лусию, бедняга облегченно вздыхает. Тяжело же ему пришлось с малышкой!
Я тихонько приближаю ее личико к своему и, глядя на нее, говорю:
– Привеэ-э-э-э-эт… кукареку, ку-ку-у-у-у-у… ау, я сейчас съем твои пальчики, съе-э-э-э-э-эм!
Малышка не сводит с меня глаз. Она наверняка думает, что та идиотка, которая недавно с ней сюсюкалась, вернулась. И тут Декстер говорит:
– Джудит, как же ты прекрасна с ребенком на руках.
Услышав его замечание, поворачиваюсь к нему и вижу, что все трое мужчин за мной наблюдают. Но особо стоит отметить выражение лица моего супруга. Он выглядит растаявшим и с лучезарной улыбкой говорит:
– Ты такая красивая с младенцем!
Ой… У меня сейчас начнет чесаться шея!
Ну нет. Я не хочу говорить о детях и всяких подобных глупостях.
Немедля начинаю искать, кому бы отдать малышку. Эрик подходит ко мне и протягивает руки.
Я вручаю ее ему, как сверточек, и вдруг слышу, как он со своим немецким акцентом произносит:
– Привеэ-э-э-э-э-эт… Приве-э-э-э-э-э-э-эт, краса-а-а-а-авица… Я – твой дядя Эрик. Как поживает моя кро-о-о-о-о-о-ошечка?
Вы только посмотрите… Он что, тоже сюсюкается?
Эрик садится рядом с Декстером, и теперь они оба начинают гримасничать и сюсюкаться с маленькой Лусией. В это время я читаю по губам отца, что он просит Ракель успокоиться, когда та яростно выключает телефон. Она в бешенстве, а когда она в бешенстве, то это серьезно.
Наши взгляды встречаются. Когда я уже собираюсь отправиться поговорить с ней, ее выражение лица резко меняется. Как непревзойденная голливудская актриса, она подходит к нам и обращается к Эрику:
– Привет, зятек, как поживаешь?
– Хорошо. А ты?
Ракель пожимает плечами и абсолютно спокойно отвечает:
– Как говорит мой отец, бедолага, но довольная.
Они с Эриком сердечно целуются, он заглядывает ей в глаза и не отстает:
– Уверена, что ты в порядке?
Ракель кивает, а Декстер, беря ее за руки, произносит:
– Что же случилось, моя прекрасная испаночка?
Сестра вздыхает, осматривается и, увидев, что Лус нет поблизости, объясняет:
– Мой бывший хочет свести меня с ума, только сначала это сделаю я с ним!
Эрик поворачивается ко мне, и я тут же вступаю в разговор:
– Ракель, познакомься с Хуаном Альберто. Это кузен Декстера. Он пробудет в Испании несколько дней.
– Очень приятно, – отвечает она, едва взглянув на него.
А Хуан, не спуская с нее глаз, кивает и, повернувшись к Декстеру, заговорщицки шепчет:
– Мамочки, что за женщина!
В этот момент появляются Лус, Флин, Грациэла и начинают фотографировать нас своими новыми фотоаппаратами. Получасом позже отец угощает нас потрясающим ужином, в котором, конечно же, есть вкусный хамон, креветки, собственноручно маринованный катран и гаспачо.
На следующий день мой будильник звонит в половине седьмого. Я быстро его выключаю.
Я убита! Как же мне хочется спать! Но еще больше хочется сделать Эрику сюрприз.
Сегодня – месяц со дня нашей свадьбы. Он спит, и мне чертовски хочется его потискать. Но ясное дело, что если я это сделаю, то не смогу преподнести ему свой сюрприз.
Я потихоньку встаю с постели, иду в ванную комнату и осторожно закрываю дверь. Быстренько снимаю пижаму, умываюсь, надеваю майку, которую купила специально для Эрика, и расчесываюсь. Менструация закончилась. Отлично!
Смотрю на результат в зеркале, довольно улыбаюсь, выхожу из ванной и из комнаты. Придя в кухню, ищу за «Кока-Колой» коробку и, как и говорила сестра, нахожу там розовую коробочку.
