Естественно, от сестры ничего не ускользает, но я удивлена, что за все это время она ничего мне сказала. Однако, как я всегда говорю, сестра есть сестра, и однажды днем, когда мы одни загораем у бассейна отца, она спрашивает:
– А этот Хуан Альберто симпатичный, не так ли?
– Да.
Я выжидаю… Она хочет поднять эту тему и через пару минут молчания снова спрашивает:
– Похоже, он очень образованный, да?
– Да.
Я улыбаюсь… Вижу, что она посматривает на меня краем глаза. Потом спрашивает:
– А как он тебе как мужчина?
– Симпатичный.
– Знаешь, что он мне сказал, когда мы все вместе ездили ужинать?
– Нет.
– Хочешь узнать?
– Конечно… рассказывай.
В этот момент появляется Грациэла и опускается рядом с нами. Решаю, что сейчас сестра прикроет варежку, но вместо этого она садится на шезлонге и продолжает:
– Тогда вечером, когда мы возвращались после коктейлей и собирались ехать к тебе домой, он посмотрел мне в глаза и сказал: «Ты как вкусное капучино – сладкое, горячее и будоражащее».
Услышав это, Грациэла отмечает:
– Мексиканцы такие льстецы.
Я изумленно смотрю на сестру и спрашиваю:
– Так и сказал?
– Да, слово в слово.
– Опля… Какой красивый комплимент, правда?
Ракель кивает и меланхолическим голосом добавляет:
– Да, комплимент очень красивый, как и он сам.
Сидящая рядом с нами Грациэла хихикает, и мы все умолкаем. Ох и сестра. Я чувствую себя глупой.
Молчание. Ракель ложится на шезлонг, но я отлично ее знаю и понимаю, что эта пауза быстро закончится. Не проходит и двух минут, как она снова садится.
– А теперь каждый раз, когда наши взгляды пересекаются, он говорит мне: «Сладкая!»
– Сладкая? – повторяет Грациэла и, тоже усаживаясь, поясняет ей: – В Мексике так говорят, имея в виду, что ты хорошенькая, что тебя так и съел бы.
– Серьезно? – переспрашивает Ракель, покраснев до ушей, и чилийка кивает.
Меня распирает от смеха. Впервые вижу сестру в таком настроении. Вдруг она говорит, ударяя меня по руке:
– Все, хватит! Я больше не могу скрывать, что этот видный мексиканец с мордашкой и голосом красавчика из теленовеллы мне нравится. Когда он говорит это свое «Сладкая!»… Ух, бу-у-у-у-у-лочка, меня всю прошибает. И теперь, когда я знаю, что значит это «Сладкая!», хочу сказать… О боже мой, я вся горю!
Я покатываюсь со смеху, а она говорит:
– Булочка, не смейся, я озабочена.
– Озабочена?
Ракель кивает и, придвинувшись ближе ко мне и Грациэле, шепчет:
– Вот уже несколько ночей подряд мне снятся очень пикантные сны с его участием, и теперь мне самой хочется выпить будоражащего капучино.
Я сажусь в шезлонге и, глядя на Грациэлу, от души хохочу. Моя сестра – настоящая бомба. Но, заметив растерянность на ее лице, спрашиваю:
– Ладно, скажи, тебе нравится Хуан Альберто?
Моя безумная сестричка берет апельсиновую «Фанту», делает глоток и отвечает:
– Больше, чем есть креветки руками.
Мы втроем смеемся, и она добавляет:
– Мне хотелось бы узнать о нем побольше. Булочка, он очень привлекателен, и мне приятны его ухаживания.
– Ракель, он тебе не подходит.
– Почему?
– Потому что он вернется в Мексику и…
– А мне это не важно.
Что-то я не поняла. Как это не важно? Раскрыв рот от удивления, собираюсь ответить, но она опережает:
– Я не хочу, чтобы он клялся мне в вечной любви или что-то в этом роде. Впервые в жизни мне хочется быть современной и узнать, как это – иметь необузданную интрижку.
– Что? – переспрашиваю я, шокированная.
– Булочка, я хочу насладиться этим. Забыть о своих проблемах. Почувствовать себя красивой и желанной, но мне не хотелось бы покутить с ним и затем узнать, что он женат. Не хочу, чтобы из-за меня пострадала другая женщина.
Вот это да… Вот это да…
Моя сестра – самая консервативная личность на белом свете, а теперь она хочет стать современной и завязать необузданную интрижку? Я в шоке. В полнейшем шоке.
Вижу, что она смотрит на меня в ожидании того, что я расскажу ей что-нибудь о ее возможном любовнике. Поворачиваюсь к Грациэле. Она знает Хуана Альберто лучше, чем я, но, чтобы побесить Ракель, переспрашиваю:
– Необузданную интрижку?
Она улыбается. Какая она красивая, когда делает это! Заметив в моем взгляде смешинку, она говорит:
– Ах, булочка, похоже, я очень нуждаюсь во внимании, потому что, когда я с ним рядом или когда он говорит мне это «Сладкая!», мне безумно хочется схватить его за шею, затащить к себе в комнату и вытворять с ним все, что захочу. С ума сойти, он так меня заводит!
Он ее заводит?!
Моя сестра сказала, что Хуан Альберто ее заводит?
Умирая со смеху, не могу отвести от нее глаз. Боже мой… Ракель срочно нужен секс. Понимая, что она ждет ответа, говорю:
– Грациэла, ты знаешь его лучше, чем я. Освободи мою сестру от сомнений и расскажи ей о Хуане Альберто.
Чилийская красотка расплывается в улыбке и, повернувшись к Ракель, поясняет:
– Он разведен и…
– Ага…
Сестра от этого в восторге. Она нервно выпивает еще «Фанты», после чего Грациэла продолжает:
– Его зовут Хуан Альберто Рикельме де Сан-Хуан Боливарес.
– С ума сойти, у него имя, как у героя телесериала, – очарованно шепчет Ракель.
– Я же говорила тебе, – на взводе добавляю я.
– Ему сорок лет, и он двоюродный брат Декстера по линии матери. У него нет детей. Жасмина, его бывшая жена, – та еще змея, – не захотела доставить ему такой радости за все шесть лет супружества. Зато теперь, разведясь с ним, она беременна от своего нового партнера.
– Вот шельма, – цедит сквозь зубы сестра.
– Настоящая стерва, – поддакиваю я, а сама думаю, что тоже не хочу детей.
– Хуаналь – владелец очень успешной компании по безопасности в Мексике, – продолжает Грациэла, – и во время этой поездки он хочет расширить свой бизнес в Европе. Он домовитый и очень добрый, настоящий друг для своих друзей.
Некоторое время сестра переваривает информацию, услышанную от Грациэлы, и вскоре бросает:
– Что касается детей, я об этом подозревала. Стоит только посмотреть, как он берет на руки Лусию, чтобы понять, что он никогда не держал ребенка.
