– Будь любезен, представь нам свою спутницу, – прошу я Бьорна.
Он, еще под впечатлением от этой встречи, подходит к девушке и, обняв ее за талию, говорит:
– Агнета, познакомься с моими друзьями. Эрик и его жена Джудит. Андрес и его жена Фрида. И Декстер и его невеста Грациэла.
Ух… ух… Он все же это сказал.
Не в силах удержаться, заливаюсь хохотом.
Прежде чем Декстер начнет объяснять, Грациэла бросает взгляд на красавчика Бьорна и говорит:
– Мы не обручены. Я просто его личный ассистент.
Услышав это, Бьорн изумленно смотрит на Декстера, а затем отвечает девушке по-испански, чтобы не поняла Агнета:
– В таком случае думаю, что у нас с тобой будет свидание.
Я покатываюсь со смеху. Бьорн своего не упустит, а Грациэла с шокирующим меня обаянием кивает:
– С превеликим удовольствием.
А-а-а-а-а-ай да чилийка!
Не хочу смотреть на Декстера!
Я не должна этого делать!
Бедняга!
В конечном итоге я, словно какая-то сплетница, бац! – смотрю на Декстера. У него напряглась челюсть. Он откидывает свои черные волосы с лица, но, ничего не сказав, делает глоток пива. Ах, бедняга, мне даже немного жаль его.
Познакомившись, мы усаживаемся и заводим беседу. Клаус, отец Бьорна, быстро заставляет стол вкуснейшими блюдами. И у меня разбегаются глаза, пока я рассказываю Грациэле то малое, что знаю обо всем этом.
Ух-х-х… Я так проголодалась, с ума сойти!
– Знаешь, кто это? – незаметно шепчет Фрида.
Повернувшись к ней и поняв, что она указывает на спутницу Бьорна, спрашиваю:
– Кто?
– Эта девочка работает в новостях на CNN, здесь, в Германии. Она – телеведущая.
– Надо же, – гляжу на нее с любопытством.
Грациэла, такая же любительница покушать, как и я, набрасывается на еду.
Поглотив вкусную тефтельку, она поворачивается ко мне и своим нежным голоском произносит:
– Как вку-у-у-у-усно!
Я с ней согласна. Эти тефтели из мясного фарша просто бомбезные. Мне хочется, чтобы она продолжала открывать для себя эту кухню, поэтому беру два кренделя и даю один ей:
– Попробуй этот кренделек вместе с вот этим соусом – и ты поймешь.
– Здешние крендели невероятно вкусные, – присоединяется ко мне Фрида и берет один себе. – Вот увидишь.
Мы втроем макаем крендели в соус, жуем их – и наслаждение написано на наших лицах. Они потрясающие!
Парни смотрят на нас с улыбкой. Мы заказываем еще пива. После еды хочется пить.
Пока ребята разговаривают, мы поедаем разные вкусняшки. Мое внимание привлекает взгляд Агнеты, и я спрашиваю:
– Ты не ешь?
Она отрицательно качает головой и, наморщив нос, отвечает:
– Это слишком жирное для меня.
– Значит, нам больше достанется! – отвечает Грациэла по-испански, и я еле сдерживаю смех.
Думаю, пиво ударило ей в голову.
Фрида, сидящая с нами рядом, говорит:
– Эй, девочка, съешь что-нибудь.
Агнета, которая мне очень кого-то напоминает, глядя на нее, отвечает:
– Я заказала салат из редиса с сыром.
– Ты будешь только салат?
Светловолосая немка кивает и, вздернув подбородок, добавляет:
– Все то, что вы едите, – это закуска и целлюлит на бедрах. У меня есть обязательства перед моими зрителями, которые хотят видеть меня красивой и стройной.
Она права.
Но, послушай, это отличная закуска! Что касается второго, не буду спорить. Она глупая, очень глупая… Глупая.
Еще какое-то время мы едим и едим, и вдруг я замираю. Знаю, кого мне напоминает Агнета!
Она точь-в-точь как пудель по кличке Фоски, который был у Пачуки во времена моего детства. Я начинаю хохотать. Не могу успокоиться. Тогда Эрик целует меня в шею и спрашивает:
– Над чем ты так смеешься?
Не в силах сказать ему правду, отвечаю:
– Над Грациэлой. Видел, какая она счастливая?
Эрик смотрит на нее, соглашается и шепчет:
– Думаю, ей больше не стоит пить Lӧwenbrӓu.
Мы вместе киваем. Я тянусь к нему и чмокаю его в нос.
– Люблю тебя, сеньор Циммерман.
Эрик улыбается и заправляет мне за ухо прядь волос. Затем спрашивает:
– Знаешь?
– Что?
– Мы уже очень давно не ссорились, и ты давно не называла меня одним словом.
Услышав это, я прыскаю, и, догадавшись, о чем он говорит, хлопаю ресницами, заверяя:
– Я скажу тебе это, только когда ты заслужишь. Пока же ты этого не заслужил. Так что нет! Я отказываюсь доставить тебе такое удовольствие.
– Я схожу с ума, когда ты меня так называешь.
– Я знаю, – весело хохочу я.
Он щекочет меня, обнимая за талию, и просит:
– Давай, скажи.
– Нет.
– Скажи.
– Ну нет… Ты еще не заслужил.
Он расцеловывает меня, и я, вне себя от радости, наконец говорю:
– Мудак.
Эрик разражается смехом. Мы снова целуемся. О боже… Мой парень так здорово целуется!
– Это не тот салат, который я заказывала, – внезапно раздается резкий голос.
Он возвращает нас с Эриком в реальность. Мы смотрим на Агнету, которая яростно возражает:
– Я попросила салат с сыром и…
– Это салат с сыром и редисом, – перебивает Бьорн, пронзив ее взглядом.
Звездочка CNN смотрит на стоящую перед ней тарелку и, смягчившись, отвечает:
– Ах, ладно… Если ты так говоришь, я верю.
– Если я так говорю?
Приблизившись к Бьорну, немного пораженному ее словами, блондинка шепчет:
– Да, если ты мне говоришь.
Мы с Фридой переглядываемся. Интуиция подсказывает мне, что мы думаем об одном и том же. Агнета глупая… Абсолютно тупая.
Какая она мелочная. Что Бьорн в ней нашел?
Ладно. Известно, что он красавчик, и, судя по его вкусам, девушка Бьорна должна быть, по меньшей мере, хищницей в постели. Но, слушай, парень, ее нельзя выводить гулять без намордника.
Мы продолжаем трапезу, и беседа понемногу налаживается. Немка Фрида пытается вовлечь в разговор Агнету, но та не утруждается и остается молчаливой.
После десерта, пока все весело болтают, Грациэла просит официантку:
