Флин хлопает ресницами, бросается дяде в объятия и пулей вылетает из кухни. До сих пор ничего не понимаю. Что произошло? Я замираю, а мой любимый становится передо мной на колени и шепчет:
– Очень… очень… очень… очень серьезным должно быть то, что произойдет между мной и тобой, чтобы я позволил тебе уйти, понятно, малышка?
Услышав это, я расплываюсь в улыбке и спрашиваю:
– Ты что, слышал наш разговор?
Эрик кивает и, приблизившись губами к моим, шепчет:
– Я услышал достаточно, чтобы понять: мой племянник и я без ума от тебя, и мы не сможем жить без нашей смугляночки.
Он меня обезоружил…
Его слова ломают всю мою защиту…
Я целую его, и он с упоением отвечает поцелуем. В исступлении я хочу его, но когда мои руки начинают страстно его сжимать, Эрик останавливает меня и говорит:
– Хотя в этот момент мне больше всего на свете хочется раздеть тебя и тысячу раз сделать своей, это сейчас невозможно.
Я протестую.
Видя мою гримасу, он улыбается и говорит:
– С минуты на минуту сюда войдет Флин, чтобы мы отправились за покупками.
– Куда?
Мы встаем, и любимый целует меня… долго… долго целует. Я почти теряю сознание, а он, шлепнув меня по попке, говорит:
– Пойдем, нужно купить тебе что-нибудь симпатичное к великому празднику Мюнхена.
Несколько часов спустя в самом обычном магазине мы встречаемся с Декстером и Грациэлой. Они присоединяются к нам, и вместе мы весело выбираем типичные баварские наряды. Мы пойдем на праздник!
Глава 11
Два дня спустя начинается Октоберфест – самый грандиозный праздник пива в мире. Эрик договорился встретиться с друзьями и родными.
Одевшись, смотрю в зеркало. Я похожа на немецкую деревенскую девушку в дирндле
[22] – длинной юбке, фартуке, корсаже и белой блузке. В приподнятом настроении заплетаю косички и с улыбкой рассматриваю свое отражение. Уверена, Эрику понравится мой пестрый наряд.
Раздается стук в дверь, и в комнату входит Флин. Он такой красивенький в коричневых кожаных бриджах, подтяжках, зеленой шапке и светло-сером шерстяном пиджаке.
– Ты готова?
– Флин, какой же ты красивый!
Мальчик улыбается, а я, покрутившись перед ним, спрашиваю:
– Я похожа на немку в таком наряде?
– Ты прекрасно выглядишь, но у тебя такая же проблема, как и у меня, – мы с тобой вообще не похожи на немцев.
Мы хохочем, и я снова кручусь перед ним, позабавленная его комментарием.
– Скажи дяде, что я спущусь через пять минут.
Мальчик пулей вылетает из комнаты. Я заканчиваю прическу, разворачиваюсь и, к своему удивлению, вижу Эрика, стоящего в дверном проеме.
Он смотрит на меня… и с ухмылкой произносит:
– Не знаю, как это у тебя получается, но ты всегда прекрасно выглядишь.
У меня пересохло во рту.
Боже, какой же у меня обалденный муженек.
Передо мной стоит красивый, великолепный, потрясающий Эрик! Он сногсшибателен в темно-коричневых кожаных штанах, бежевой рубашке и высоких коричневых сапогах. Никогда не думала, что Эрик может быть таким сексуальным в баварском наряде.
Кстати, ему очень идет кожа. Нужно заставить его купить что-нибудь из этого материала.
Наконец я прихожу в себя после увиденного и повторяю то же, что недавно делала перед Флином, – кручусь. Когда поворачиваюсь лицом к Эрику, его руки уже у меня на талии, и он страстно меня целует.
О да… Обожаю его мощь.
Я тут же обнимаю его за шею и подпрыгиваю, ногами обхватывая его в поясе.
– Если ты и дальше будешь так меня целовать, я закрою дверь на щеколду, и мы устроим праздничек в этой комнате, только ты и я.
– Мне нравится эта идея, малышка.
Мы снова целуемся…
Еще более страстно…
– Что вы делаете? – спрашивает Флин, застав нас врасплох. – Прекратите целоваться, и поехали на праздник. Нас все ждут.
Мы переглядываемся и смеемся.
Увидев, что мальчик не двигается с места, засунув руки в карманы бриджей, Эрик опускает меня на пол и шепчет:
– Это так не закончится.
Я весело киваю и бегу за Флином, а Эрик, улыбаясь, идет следом за мной.
Декстер и Грациэла уже ждут нас. Они такие миленькие в своих баварских нарядах. Собравшись, мы прощаемся с Симоной, которая не захотела ехать с нами, и садимся в машину.
Норберт высаживает нас как можно ближе к Лугу Терезы – месту празднества.
Я в шоке от невероятного хаоса и говорю Эрику:
– Веришь или нет, но мне это напоминает Севильскую апрельскую ярмарку. Я уже готова закричать: «Оле… тореро!..»
Эрик разражается хохотом, а я добавляю:
– Точно говорю, здесь вы надеваете баварские костюмы и пьете пиво, а мы там облачаемся во фламандские наряды и пьем ребухито
[23].
Мой счастливый мужчина целует меня в голову. Тем временем сотни немцев и иностранцев, разодетые во всевозможные наряды, собираются развлекаться среди музыки и льющегося бесконечной рекой пива.
Эрик крепко сжимает мою руку, второй рукой держит Флина. Он не хочет никого из нас потерять и, повернувшись к Декстеру и Грациэле, говорит:
– Идите за мной.
Мы пробираемся сквозь толпу. Я замечаю, что на каждом из павильонов есть вывеска с названием марки пива. Подойдя к одному из них, вижу, что у дверей стоит верзила. Узнав Эрика, он сразу же пропускает нас. Внутри звучит музыка. Люди поют, танцуют и пьют. Они веселятся и отрываются по полной! Эрик останавливается, осматривается и когда обнаруживает то, что искал, мы продолжаем идти.
– Здесь полно народу, – выкрикиваю я.
Он кивает и говорит:
– Не переживай, мы каждый год резервируем одно местечко.
Внезапно в толпе я замечаю Фриду и Соню, которая держит на руках маленького Глена, а рядом танцуют Марта и Андрес.
– Кто к нам пришел?! – кричит Соня при виде внука.
