– Нет… Нет… Нет… Не может быть…
Мозг отказывается работать, желудок сжимается, и я снова бегу в ванную.
Десять минут спустя лежу на полу, упершись ногами в унитаз. Перед глазами все плывет. Я только что поняла, что месячных нет дольше обычного.
Мне не хватает воздуха.
Задыхаюсь.
С секунды на секунду у меня случится инфаркт.
Голова перестает кружиться. Я опускаю ноги на пол и поднимаюсь. Смотрю в зеркало и жалобно скулю:
– Пожалуйста… пожалуйста… Я не могу быть беременной.
Шея начинает чесаться.
Боже мой, она вся покрыта пятнами!
Чешусь, чешусь, чешусь. Нужно прекратить это, иначе раздеру кожу до крови. А, наплевать. Снова чешусь!
Опять иду в постель. Сажусь на кровать и открываю ящик. Достаю пластинку с таблетками и в ужасе понимаю, что прошло уже несколько дней с тех пор, когда я пила их в последний раз. Однако, еще немного поразмыслив, вспоминаю, что во время прошлой менструации кровь еле мазалась. Я тогда удивилась, но все равно продолжала пить таблетки.
О боже… О боже!
Матерюсь и от отчаяния топаю ногами. В последнее время я была так занята, что даже не заметила, что произошло.
Открываю инструкцию к таблеткам и читаю, что вероятность ошибки равна 0,001 %.
Неужели я такая невезучая, что попала именно в эти 0,001 %?
Вдруг я кое-что вспоминаю. В ту ночь в больнице, после мотоаварии, я не приняла таблетку. Видимо, тогда и случился мой процент вероятности.
Голова кружится…
Я так устала…
Нужно покурить…
Падаю в кровать и закрываю глаза. Чувствую запах Эрика и с наслаждением его вдыхаю. Справившись с приступом страха, одеваюсь и решаю пойти в аптеку. Срочно! Спускаюсь вниз, где меня с улыбкой встречает Симона:
– Джудит, не ешь холодные пончики. Подожди, я скоро накрою на стол. Кстати, через пятнадцать минут начинается «Безумная Эсмеральда». Я отнесу эти рубашки сеньора в вашу комнату, и мы вместе посмотрим на кухне, договорились?
Киваю и прохожу мимо нее. Она спрашивает:
– Джудит, у тебя что-то не так?
Поворачиваюсь к ней и отвечаю:
– Нет, а что?
Она пристально смотрит на меня и настаивает:
– Ты немного бледная.
Ай, мамочки, если бы она только знала!
Но я отвечаю:
– Я читала до четырех часов утра. Очень скучаю по Эрику.
Симона улыбается и, поднимаясь по лестнице, говорит:
– Джудит, не расстраивайся. Сеньор вернется самое позднее послезавтра.
Когда она уходит, я иду на кухню. Там на столе вижу пончики.
Ну нет. Я докажу, что меня не тошнит от них. Поглощаю вкусняшки, и мой желудок молчит. Улыбаюсь. Это меня успокаивает. Но я нервничаю, поэтому уплетаю семь пончиков подряд. Тут мой желудок восстает, и мне приходится на всех парах лететь из кухни. По пути пересекаюсь с Симоной. Зайдя в туалет, чувствую, что она стоит позади меня. Тогда, не стесняясь, женщина делает то, что делала моя мама, когда я была маленькой. Она придерживает меня за лоб, пока из меня все выходит. Абсолютно все.
Как же меня тошнит!
Кажется, я немного успокоилась. Вся в холодном поту, иду с Симоной за руку на кухню. Сажусь, она смотрит на меня и говорит:
– Ты бледная… Очень бледная.
Молчу. Не могу говорить.
Мне не хочется рассказывать о том, что со мной. Вдруг Симона останавливает взгляд на тарелке с пончиками и возмущается:
– Да как же тебя не будет рвать, когда ты съела столько пончиков?
Я киваю. Она права.
Не желая объяснять, отвечаю:
– Я так сильно хотела есть, что проглотила их одним махом. Думаю, мой желудок рассердился.
Симона готовит мне настой из трав и просит его выпить, чтобы желудок успокоился.
Какая мерзость!
Никогда не любила эти настои.
Но Симона настаивает, чтобы я все же его выпила, и я слушаюсь. Мне нужно это сделать, иначе она позвонит Эрику. Десятью минутами позже я уже чувствую себя человеком.
Я – снова я, и на мое лицо возвращаются краски. Чтобы не развивать тему, включаю телевизор. Как раз начинается «Безумная Эсмеральда». Ничего не понимаю. Мои мысли где-то не здесь. Однако Симона, далекая от моих переживаний, говорит, когда заканчивается очередная серия:
– Бедная Эсмеральда. Она всю жизнь страдает, а теперь ее любимый не узнает ее и влюбляется в медсестру из больницы. Какая жалость… Какая жалость…
Она уходит, и я остаюсь на кухне одна. Мне нужно поехать в аптеку. Тут же встаю, нахожу Симону и говорю, что пока не буду обедать. Мне надо выйти. Нужно пройтись и подышать свежим воздухом, иначе со мной случится удар. Надеваю красную куртку, иду в гараж и сажусь в «Мицубиси». Меня снова окутывает запах Эрика, и я шепчу:
– Если я беременна, то убью тебя, сеньор Циммерман.
Еду куда глаза глядят. Тем временем в машине звучит музыка, но я даже не могу подпевать.
Не верится, что со мной могло такое случиться. Я же реальная катастрофа – как я могу иметь детей?
Паркую машину неподалеку от района Богенхаузен и решаю прогуляться по Английскому парку. На улице холодно. В ноябре в Мюнхене начинается собачий холод. Я бреду, размышляю. Мимо проезжает велосипед с пивом – популярный в городе аттракцион. Парочка, которая едет на нем, весело попивает хмельной напиток, крутя педали. При мысли о пиве у меня сжимается желудок. Какая гадость!
Продолжаю гулять и встречаю кучу мамочек с детьми. О, я так подавлена!
Не знаю, сколько я уже брожу так. Внезапно понимаю, что промерзла до костей. Моя куртка недостаточно теплая, и если я и дальше буду гулять, то заработаю воспаление легких. Выхожу из Английского сада и замечаю киоск. Иду прямо к нему, покупаю пачку сигарет и зажигалку. Прикуриваю, втягиваю дым и упиваюсь им.
Я не могу быть беременной. Это, скорее всего, ошибка.
Бреду дальше и вижу аптеку.
Смотрю на нее издалека. Докурив сигарету, захожу и становлюсь в очередь. Когда подходит моя, произношу:
– Мне нужен тест на беременность.
– Цифровой или обычный?
Аптекарша выжидающе смотрит на меня, но я в этом ничего не понимаю, поэтому отвечаю:
– Мне все равно.
Она открывает ящик, достает несколько разноцветных продолговатых коробочек и говорит:
– Каждый из них можно использовать в любое время суток. Это – цифровой, это – ультрачувствительный…
Еще пару минут женщина говорит, говорит и говорит, а мне хочется лишь одного – чтобы она заткнулась и дала мне этот чертов тест на беременность.
