Потешаясь над его словами, смотрю ему в лицо.
Я ревную к сестре?
Я вас умоля-а-а-а-ю… Я обожаю Ракель!
И, не желая что-либо умалчивать, отвечаю:
– Нет. Я просто о ней забочусь.
И тогда Декстер с улыбкой говорит:
– Ты – красавица, моя дорогая Джудит.
– Спасибо, красавчик, – подыгрываю ему. – Но ради своего же блага держись подальше от моей сестры. Предупреждающий не лукавит. Запомни!
Мы втроем смеемся, прекрасно понимая, о чем речь, и тут я замечаю, что Грациэле вовсе не весело. Ее глаза моментально наполняются слезами, и она потупляет взгляд. Сделав два вдоха, снова поднимает глаза – а слез и след простыл.
Вот это да… Вот это самообладание! И… я так и знала!
Да здравствует женская интуиция!
Мне понадобилась всего пара минут общения с Грациэлой, чтобы понять: она по уши влюблена в Декстера. Бедняжка. Мне даже жаль ее.
Вскоре девушка прощается и выходит.
Когда мы остаемся втроем в огромном зале, Декстер начинает расспрашивать, как с нами обращались в отеле во время медового месяца. Мой мужчина поворачивается ко мне, и я лыблюсь как дуреха.
Все было потрясающе. Это самая восхитительная поездка в моей жизни. Эрик так меня обожает… Я и не подумала бы, что мужчина на такое способен. Я втюрилась в него без оглядки.
Шушукаясь с Эриком и посмеиваясь, Декстер интересуется, играли ли мы во время медового месяца. Отвечаю, что мы делали это очень… очень часто, но только игры были лишь между мной и супругом.
О боже… Мое сердце начинает быстрее биться от одних только воспоминаний.
Отель…
Постель…
Его глаза… его руки…
Те пылкие и страстные беседы…
Слушая меня и наблюдая за моим лицом, Эрик улыбается. Он говорит, что по моему выражению лица всегда понятно, о чем я думаю, и он наверняка уже догадался об одной из моих мыслей. Видя, как мы смотрим друг на друга, этот плут Декстер подмигивает мне и тихо произносит, окидывая взглядом мои бронзовые ножки:
– Богиня… если ты только захочешь, я всегда готов поиграть.
Его слова меня еще больше заводят.
Игры Декстера всегда возбуждающие и похотливые, и я, увидев лицо Эрика, расплываюсь в улыбке. Мой муж всегда готов. Однако наш страстный разговор прерывается телефонным звонком, и через пару секунд входит Грациэла с телефоном в руке.
Декстер отвечает на звонок, а Эрик, подойдя ко мне поближе, замечает:
– Любимая, ты что-то покраснела. Что с тобой?
Нет, ну какой же этот тип бесстыдник!
Не в силах сдержаться, улыбаюсь, и, прежде чем я отвечаю, он сладко мурлычет, поглаживая меня по ногам:
– Если ты хочешь, то я готов…
У-у-у-у-ух, я вся горю… Вся горю!
Понимаю, к чему он клонит, и чувствую мурашки.
Секс!
И как всегда, стоит мне представить такую возможность, как у меня сжимается низ живота, и за долю секунды моя киска становится влажной. Эрик все-таки прав – я превратилась в похотливое животное.
Капец!
Кто бы мог предположить, что мне будут нравиться сексуальные игры?
Я однозначно обезумела от секса.
Ясно одно: мне это нравится и мне этого хочется. За считанные секунды мое желание возрастает, и, лишь заметив, как на меня смотрит мой новоиспеченный муженек, я завожусь и хочу поиграть.
Любимый улыбается. Я улыбаюсь в ответ. И, желая поразвлечься, сексуально, но так, чтобы нас не услышала Грациэла, произношу:
– Разорви мои трусики.
О бо-о-о-о-же, это я сказала?
В этот же миг голубые глаза моего Айсмена становятся ярче и мутнеют.
Ва-а-а-ау! Я улетаю и по его взгляду догадываюсь, что он тоже заведен до предела.
Понимаю, что он сходит с ума от моего бесстыдства и готовности на все. Улыбаюсь, ведь знаю, что его заводит, и он шутя произносит слово, которое часто говорят мексиканцы:
– Сладкая!
Закончив беседу, Декстер отдает телефон Грациэле, и та выходит. Эрик говорит:
– Декстер… в котором часу начинается ужин?
Их взгляды встречаются, и я вижу, что они отлично друг друга поняли.
Ох и парочка!
– Через три часа, – довольно отвечает он.
Я улыбаюсь, а Декстер поднимает брови и, бесстыдно пробежавшись взглядом по моим вздыбившимся соскам, заговорщицки спрашивает:
– Как вы смотрите на то, чтобы пройти в более уютное место?
Тыды-ы-ы-ы-н… Тыды-ы-ы-ы-н… у меня сейчас выпрыгнет сердце.
Секс!
Взвинченная до предела, встаю, и Эрик крепко берет меня за руку. Обожаю это ощущение. Мы следуем за Декстером, и я, к своему удивлению, вижу, что мы входим в его кабинет. Я думала, мы пойдем в какую-нибудь комнату.
Эрик закрывает за нами двери, и у меня отвисает челюсть: мексиканец нажимает на какую-то кнопку, и книжный стеллаж отъезжает вправо. У меня, наверно, такое выражение лица, что Декстер говорит:
– Богиня… добро пожаловать в комнату наслаждений.
Не отпуская моей руки, Эрик проводит меня вовнутрь. Мы входим в кромешную тьму, но когда за нами закрывается стеллаж, загорается тусклый желтоватый свет.
Это разврат чистой воды.
Глаза привыкают к полумраку, и я вижу, что это комната размером около тридцати квадратных метров. Здесь есть кровать, джакузи, круглый стол, крест на стене, сундуки и куча разных висящих на стене вещей. Подойдя поближе, я понимаю, что это веревки и сексуальные игрушки. Это садо! Я не хочу садо!
У меня такое выражение лица, что Эрик подходит ко мне и спрашивает:
– Страшно?
Я отрицательно машу головой. С ним мне ничего не страшно. Я знаю, что он никогда не допустит, чтобы мне было больно, и не позволит сделать то со мной, чего я не захочу.
Декстер подъезжает в своем кресле к музыкальному центру и ставит CD-диск. Через мгновение помещение наполняется чувственной инструментальной музыкой. Очень возбуждающей. Затем Декстер подъезжает к круглому столу, и в этот момент Эрик целует меня. Он засовывает мне в рот язык, и я балдею… таю и улетаю. Он кладет свои руки мне на попку и ласково ее сжимает.
И снова, за долю секунды, в ответ на его прикосновения по моему телу прокатывается волна возбуждения.
Несколько минут мы поглощены поцелуями и ласками. Я понимаю, что Декстер с удовольствием за этим наблюдает. И когда мой красавчик-супруг доводит меня до пика возбуждения, он отрывается от меня, садится на кровать и просит:
